Gabriel Corbeau, 29 y.o.

Брейвайн, остров Авалон | Герцог Авалона | Брат-близнец

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

 

[Richard Armitage]

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

история персонажа и отношения

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

Кормилец воронов, вороний князь. Говорят, твои знамена заговорены сестрой-ведьмой на победу над твоими врагами. Говорят, что враги твои лишь от того живы, что прячутся как крысы по норам. Говорят, что ни одна смертная женщина не сможет стать тебе женой, покуда жива и дышит твоя сестра. Говорят, что священный остров станет вечной твоей обителью, где ты останешься бессмертным правителем, чье имя будет веками внушать страх. Слава твоя давно уже разнеслась далеко за пределы острова и далеко за пределы самого Брейвайна.
Нам с тобой повезло родиться в семье, слава которой восходила к героям древности, языческим Богам и подвигам, которые позволили Авалону сохранить свою веру, когда в Брейвайн пришли единобожники. Ни мы сами, ни наш отец не отстаивали право Авалона на колдовство и свободу верований, но наши предки лили за это кровь и преуспели. Герцогство наше единственное смогло сохранить Старую Веру, право на колдовство без страха быть сожженными на кострах. С тех самых пор на Авалон ссылали и ссылают детей из знатных семей, в которых вдруг обнаружилась предрасположенность к магии. К счастью для всех обитателей острова, благодаря магии, мы никогда не испытывали ни тягот голода, ни сложностей с уплатой налогов, ни мест, в которых могли бы обучать совсем юных и уже взрослых колдунов.
Наша мать умерла в родах, дав жизнь тебе и мне. Она происходила из знатной семьи Брейвайна и ее род мог сравниться с нашим по могуществу и древности, но это не помогло ей выжить после рождения близнецов. Говорят, здоровье ее было подорвано, когда наш старший брат, Тристан, почил от проклятия, которое было наложено на него семьей, враждующей с нашей многие века. Так это, или нет, мы теперь уже не узнаем, но даже если это правда, мы воздали им сторицей, когда ты занял место нашего отца в шестнадцать и был вынужден утверждать свою независимость от чьего-либо влияния.
На Авалоне все жили и живут иными принципами и представлениями. О чем угодно, будь то магия, война, отношения между людьми, или закон. Колдовство, хитрость и жестокость здесь в ходу куда больше, чем громкие слова о благородстве, чести и сражениях лицом к лицу. Вооруженные столкновения здесь так редки, что можно было бы подумать, что Авалон живет в мире и согласии. Но мы, как никто другой, знаем, что просто война здесь ведется при помощи колдовства и зачастую, даже не выходя за пределы родовых замков.
Мы выросли на мистериях, мифах и легендах нашего острова, мы впитали всю его пагубную суть, взращенную колдовством и самими Богами. Сколько раз мы ступали на земли Брейвайна? Гораздо реже, чем на земли Солина, куда более близкого нам по духу, чем королевство, которому принадлежали. Да нам и не нужен был континент. Всему, чему следовало обучиться наследникам герцогства, мы могли обучиться на острове.
Мы всегда были едины с тобой. Едины в мыслях, в чувствах, в понимании друг друга и вещей вокруг. Я стремилась стать Верховной Жрицей ради нашего совместного благополучия, я обучалась магии ради тебя и твоего будущего, потому что знала, что ты не выживешь, если не окажется с тобой рядом того, кто положит на алтарь ритуальных приношений свою душу ради тебя. Ты не уступал мне в верности и преданности, ради которой готов был погубить целый весь Авалон и целый мир, если понадобится. Вот почему, когда тебе исполнилось шестнадцать, наш отец умер, а ты стал девятнадцатым герцогом Корбу, мы смогли отстоять твое правление, твою независимость и право на герцогство. Врагов и мнимых друзей было много, но колдовство, Боги и я сама сделали все возможное, чтобы ни один из тех, кто мнил себя достойным заменить тебя на месте герцога, не добился желаемого.
Между нами всегда существовала неизменная и очень явная связь, которая заставляла испытывать неконтролируемую ревность. Вот почему, когда ты принял решение жениться на дочери солинского герцога, это послужило причиной явному охлаждению в наших отношениях. Мы оба знали, что это необходимо, а потому не было ни скандалов, ни криков, ни сцен. Только лед, от которого кровь стыла в жилах. Что ж. Она не пережила свои третьи роды и злые языки по сей день говорят, что я виновна в этом. Так это или нет? Ты никогда не спрашивал. Я никогда не говорила. Как и о том, кто был отцом моего сына, которого я отдала тебе на попечение, испортив свою репутацию настолько, что едва не утратила возможность претендовать на роль Верховной Жрицы.
Нам 29. Наше герцогство процветает, а Верховной Жрицей я все-таки стала год назад. Тебя боятся, тебя уважают, тебя почитают, твое имя предпочитают произносить приглушенным шепотом. О нас болтают разное. В том числе и то, что отец моего сына – ты сам. Это не так и мы оба это знаем, потому что мы едины во всем, кроме плотской связи.
Но время идет. А слава вороньего князя и его острова расходится по всем трем королевствам. Как скоро твои амбиции подведут тебя к измене короне, которая теперь кажется лишь ненужной мишурой, мешающей Авалону заявить о своей окончательной и бесповоротной независимости от целого мира?

дополнительная информация

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

- Гэбриэл был женат четыре года, и за это время у него родилось трое сыновей. К несчастью, третьи роды супруга не пережила и ее постигла участь многих женщин ее времени. Реджина не имеет к этому никакого отношения, хотя некоторые до сих пор болтают, что это она поспособствовала смерти соперницы;
- На самом деле, в отношениях с братом у Реджины не может быть никаких соперниц, потому что только она одна безупречно понимает брата, знает обо всех его нуждах и потребностях, понимает, как и чем ему помочь даже когда он отвергает любую помощь перед лицом других людей. Любая женщина для него будет стоять ниже сестры и к супруге это относилось в том числе, из-за чего между ними нередко случались ссоры;
- Гэбриэл воспитывает племянника не потому что является его отцом, а потому что Реджина, как Верховная Жрица Авалона, не имеет такой возможности. Духовенству вообще запрещено иметь семьи и детей и наличие сына едва не стало причиной, по которой женщина потеряла свой пост Верховной Жрицы;
- Они оба ходят по тонкой грани, отделяющий допустимые для брата и сестры отношения, но до сих пор не переступили ее, потому что знают, что возврата не будет. И дело далеко не в предубеждениях. А в том, что в текущем положении вещей они составляют эффективный тандем, способный противостоять кому угодно. Если же их отношения перейдут в границы личных, это все испортит;
- Corbeau с французского – «ворон». Именно по этой причине Гэбриэла называют вороньим князем. В то же время ворон – птица Херьяна, что напрямую указывает на связь герцога с покровителем;

Bjarki Skjöldung, 32 y.o.

Солин | Хирдман, глава дворцовой стражи | Преданный сторонник династии Ловдунгов

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

[Chris Hemsworth]

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

история персонажа и отношения

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

Бьярки служит Ловдунгам всю свою сознательную жизнь и считает это верным, хотя их и именовали мятежниками все тридцать лет войны, ненавидели и проклинали до тех самых пор, пока в сентябре 1211 года, Эйрик Ловдунг не победил Асбьорна Вёльсунга и не сел на трон. Отец Бьярки тоже служил Ловдунгам и пал на войне против Вёльсунгов. Как и братья Бьярки, его дядя, его дед и его прадед. Они всегда сохраняли лояльность только одной династии, только их считали правыми, только их желали видеть на троне. В некотором смысле, у Бьярки не было выбора, потому что его отец был ближайшим сторонником Эйрика Ловдунга, а сам мужчина был приближенным кронприца Эйнара, прикрывал его спину во всех сражениях и отнял много жизней врагов с его именем на губах.
Бьярки не помнит себя без войны. Когда-то он был мальчишкой, когда-то он был юношей, когда-то он не держал в руках меч, но было это так давно и так недолго, что он уже и не помнит. Он помнит все победы армии Ловдунгов, помнит, как срывал знамена короля Асбьорна в сентябре 1211, когда их армия взяла столицу и замок прежнего короля, помнит, как увидел Эйрика I на троне и помнит, как одним из первых присягнул новому королю. Он так долго этого ждал. Его отец и дядя так долго этого ждали, его братья, соратники и друзья. Все, кого он потерял в этой войне.
Эйрик I был щедр в отношении верных своих сторонников и Бьярки исключением не стал. Он происходил из знатного рода, давно известного в Солине и мог бы получить (да и до сих пор может) графство в управление, а быть может, и герцогство и он часто обещает себе, что так оно и будет, когда мятежи по всей стране утихнут, когда король Эйнар, сменивший на троне своего отца, будет править в мире и спокойствие, когда династия Ловдунгов будет процветать, а Солин войдет в эпоху мира и благополучия. До сих пор же этого не случилось, потому что Север и по сей день раздираем войной и противоречиями. Вдова бывшего короля бежала из замка с его наследником и собирает сторонников, мятежи то и дело вспыхивают то тут, то там и Бьярки среди первых вызывается в отряды, которые отправляют с тем, чтобы эти мятежи подавить. Он близок к королю и всей королевской семье, он верен им до мозга костей и никогда их не предаст. Он один из тех, кто считает принцесс прежнего короля лишними во дворце и не понимает, почему бы просто не перерезать им глотки и не бросить в канаву. Тем паче – он не понимает, почему Эйнар женился на старшей дочери Вельсунгов и посадил ее на трон подле самого себя. Да, Бьярки все еще хранит ненависть ко всем Вельсунгам, даже к неповинным ни в чем девушкам. Да, Бьярки сам всадит им кинжал в сердце, если в этом будет необходимость. Да, Бьярки не политик, но воин. Самый верный, самый сильный, самый преданный, готовый голыми руками ломать шеи своим врагам. И если династии Ловдунгов вновь будет угрожать опасность, он положит свою жизнь на то, чтобы защитить их от нее.

дополнительная информация

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

* Война забрала у Бьярки всех самых близких людей, он это помнит, как помнит и тех, кто повинен в смерти родных. Вельсунги вызывают у него лишь презрение и отвращение, ненависть и злость, но мужчина контролирует себя достаточно, чтобы выказывать почтение и королеве, и принцессам и молчать о том, что он думает на самом деле;
* Должность Бьярки при дворе хоть и почетная, но больше формальная. Большую часть времени он проводит в битвах с мятежниками и в сопровождении короля Эйнара, потому что на войне и в опасных ситуациях он гораздо нужнее, чем в попытках предотвратить дворцовые интриги и происшествия;
* Личную жизнь мы полностью оставляем на ваше усмотрение. У Бьярки вполне может быть жена и дети, которых он, например, стремится держать подальше от себя, не желая подвергать опасности;
* В вечном противостоянии меча и магии Бьярки на стороне меча всецело и безоговорочно. Он брезгует колдовскими побрякушками, а магию считает оружием трусов и женщин;
* Мужчина на очень хорошем счету у династии Ловдунгов и во дворце. Он никогда ни о чем не просит, но если попросит, отказ получит едва ли;

Torun Lovdung, 30 y.o
Дева щита, принцесса Солина, дочь узурпатора, сестра-близнец короля, человек, вдова.
♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

Торун – младшая сестра короля Эйнара. Правда, младшая, в их случае – скорее условность, потому что родилась она всего несколькими минутами позднее, чем ее брат. Роды были тяжелые и мать близнецов не выжила, но рождение их стало огромной радостью для будущего короля Эйрика, который в тот период был и еще долгое время оставался лишь проклятым мятежником, чья армия разрывала страну на части во имя давно забытого спора за власть, в результате которого отец Торун предъявил права на престол, принадлежащие в тот период королю Асбьорну Вёльсунгу. Это обстоятельство и определило всю дальнейшую жизнь Торун, потому что она не могла и не хотела наблюдать за тем, как ее отец и горячо любимый брат, Эйнар, уходят на войну, оставляя ее с женщинами, стариками и детьми. Вскоре после того, как ее брат впервые ушел в поход с отцом, Торун заявила, что желает присоединиться к корпусу дев щита, начать обучение с тем, чтобы в семнадцать лет принять участие в своем первом полноценном сражении. В этом же сражении она чуть не погибла, а потому до следующего день и ночь проводила на тренировочном поле, оттачивая свои навыки. Это помогло. Вопреки запретам отца, она отправилась в бой снова и показала себя достойным представителем династии воинов, к которой принадлежала.
В девятнадцать девушка вышла замуж по своему собственному желанию, полюбив одного из близких сторонников своего отца. Брак продлился недолго, но девушка успела родить двоих сыновей.
Торун никогда не задумывалась о причинах войны и о ее следствиях. В их семье не принято было обсуждать приказы жесткого и волевого отца и порой это делал один лишь Эйнар. Его сестра же молча повиновалась, молча шла в бой и так же молча верила в то, что рано или поздно, но они займут полагающееся им место в королевском дворце Солина. Эти надежды не оказались напрасными, потому что войско Ловдунгов разбило войско Вёльсунгов в решающей битве 9 сентября 1211 года. Эйрик стал королем. Эйнар – кронпринцем, а Торун – принцессой, которая вскоре была выдана замуж за герцога, и вскоре стала вдовой.
Поговаривали, что Торун сама убила своего супруга, но это было не так. В Солине буйствовали мятежи в поддержку вдовствующей королевы Ранхильд, жены почившего Асбьорна и ее единственного живого наследника – Магнуса. Супруг Торун был верным сторонником короля и потому принял участие в подавлении мятежа, близкого к его землям. Там же он и погиб, оставив жену во второй раз вдовой. Герцогство Сильфюр вернулось короне, а сама Торун вернулась ко двору, полагая, что ей будет лучше находиться рядом со своим братом после смерти их отца.
Торун сложно приходится при дворе. Она состоит в одинаково сложных отношениях со своей мачехой, вдовствующей королевой и с женой своего брата, происходящей из династии Вёльсунгов. Как и раньше, девушка стоит на страже спокойствия и благополучия своего брата, а это подразумевает, что большую часть времени она проводит в распутывании клубка интриг, заговоров, сплетен и змеиного коварства, коего полон двор. Ей это чуждо, но ради благополучия королевства, своей династии и своего брата, девушка готова пойти на сделку хоть с самой Эйдинг.
Родственные связи: Эйрик Ловдунг - отец, мертв; Вигдис Хольфданг - мать, мертва; Ингрид Бальдрсдоттир - мачеха, вдовствующая королева Солина, жива; Эйнар Ловдунг - брат-близнец; Хильмар Ловдунг - брат, жив; прочие родственники на ваше усмотрение, могут быть иные братья и сестры, дяди и тетки, кузены и кузины.

Вопросы для интервью

- Каково отношение Торун к ее братьям и семье в целом?
- Каково отношение девушки к магии?
- Как принцесса относится к новой королеве и Вёльсунгам вообще?
- Как оценивает политическую ситуацию и к чему стремится в ее рамках?
- Что важнее для Торун – судьба ее семьи и династии, или судьба Солина?
- Как оценивает принцесса тот факт, что является дважды вдовой? Рассматривает ли она возможность повторного брака и как относится к своим сыновьям?

Roland Corbeau, 5 y.o.

Брейвайн, остров Авалон | Сын Верховной Жрицы острова |

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

[isaac hempstead-wright]

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

история персонажа и отношения

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

Порой пути, по которым ведут Боги, воистину неисповедимы. Но Реджине довелось в полной мере осознать всю истинность этого утверждения лишь тогда, когда она, двадцатипятилетней жрицей священного острова готовилась стать Верховной и поняла, что ждет ребенка. Шестеро ей в свидетели, она никогда ничего не боялась, истово веруя в то, что покуда она верна Богам, они ее не оставят и с ней не случится ничего дурного. Но жрецам запрещено иметь семью и заводить детей. И если мужчины могли легко это скрыть, или, по крайней мере, не знать о наличии у себя продолжения, то женщинам подобное едва ли подвластно. По этой причине, в тот самый момент, как Реджина поняла, что ждет ребенка, она испытала даже не страх – всепоглощающий и всеобъемлющий ужас, от которого у нее кровь стыла в жилах.

Теплый ветер колышет невысокую траву в летней ночи. Россыпь звезд озаряет черное небо, вместо серебристого диска луны совсем невидимого сегодня из-за новолуния. Реджина и Роланд лежат на траве, рассматривая небесный свод, усыпанный искрящимися светилами. Вокруг танцуют фейри, но мальчик этого не видит. Пока не видит. Хотя на самом деле, его мать не знает, родился ли он колдуном, или смертным и не желает этого выяснять. Она любит сына просто за то, что он есть и в этом Роланд уникален, потому что ни к кому больше его мать таких чувств не испытывает. Она вообще не испытывает никаких чувств, кроме всеобъемлющего и абсолютного желания служить своим Богам и быть с ними единой.
- Звезды красивые. Дядя Гэбриэл говорит, что через них на нас смотрят Боги. Правда, мама? – вопрошает Роланд со всей свойственной ему задумчивостью. У него часто возникают вопросы, на которые простым людям сложно найти ответ. Но не Реджине. Потому что она знает, что эти вопросы сыну нашептывают Боги в ночи.
- Да, мой хороший, - она указывает на самую яркую звезду, - Это смотрит Херьян. А рядом с ним за нами наблюдает Ливид. А во-о-н там, - она указывает на блеклую звезду далеко от всех прочих, - Подмигивает Эйдинг. А еще с небес на нас смотрят наши предки, что пируют в чертогах Всеотца, - она гладит сына по волосам, продолжая вглядываться в россыпь звезд.
- Они всегда будут за мной присматривать? - отчего-то обеспокоенно спрашивает Роланд, чуть хмурясь.
- Всегда.

Роланд родился в день торжества жизни, света и тепла – в Белтайн, 1 мая, в храме под присмотром Херьяна и всех Шестерых. Это была большая жертва, потому что из-за рождения сына Реджина лишалась возможности претендовать на место Верховной, по крайней мере, в этот раз. Но она считала сына благословением Богов и полагала, что они послали ей ребенка совсем не случайно. Она прекрасно знала, что ей не суждено будет качать колыбели сына, не суждено будет воспитывать его, как привычно делают другие матери, но она дала ему лучшее из того, что могла. Свое благословение, свою защиту и дом под крышей родового замка Корбу, в котором выросла сама. Герцогом Авалона был ее родной брат-близнец – Гэбриэл, верный Реджине до последнего вдоха. Лишь ему она могла доверять свое самое ценное сокровище. И доверила, зная, что для мальчика не будет ничего лучше, чем расти под опекой дяди и близких родственников, которые смогут о нем позаботиться. Это вовсе не исключало участия жрицы в жизни ребенка, но ее служба Богам занимала гораздо больше времени, чем материнство.

- Мама, почему у Роальда есть папа, а у меня – только дядя? – вопрос из уст сына не звучит, как претензия, или обида. Он интересуется искренне, не понимая, у всех ли вообще должны быть отцы, или это – выборочное явление. Этот вопрос не вызывает у Реджины трагических пауз и долгих воспоминаний, приправленных злостью или раздражением. Она не вспоминает отца Роланда лихим словом и вполне к нему расположена, просто в контексте текущей беседы ей кажется бессмысленным объяснять сыну, что порой случайности приводят к появлению детей.
- Как это у тебя – только дядя? – с притворным удивлением спрашивает Реджина, наблюдая за тем, как сын ковыряется в тарелке с кашей, а после ее вопроса не менее удивленно смотрит на нее в ответ, - Не говори так никогда, - заговорщицким шепотом просит сына женщина, - Не то Херьян обидится. А ведь он смотрит за тобой каждый день и каждую ночь, безотрывно, - она наигранно цокает языком и качает головой, видя, как глаза Роланда округляются.
- Ты ведь ему не расскажешь, что я так сказал? Не говори ему! Я не знал и не хотел его обидеть! – он мотает головой и заталкивает себе в рот кашу, явно воодушевленный новостью о том, что является сыном Бога.
- Не скажу, если будешь прилежно вести себя на уроке солинского языка.

Роланду дают лучшее образование, которое способно дать Авалон. В его дисциплины включают не только приличествующие знати занятия, но и уроки теории колдовства, которым обучает сама Реджина, одинаково расположенная к мысли о том, что сын окажется колдуном, равно как и к мысли о том, что он – простой смертный. Но кем бы он ни оказался, знать больше о мире, в котором он живет, по мнению матери, попросту обязан. Да и сам он очень тянется к колдовской материи, куда более увлеченно запоминая названия трав и тварей, обитающих за чертой, чем диалекты солинского языка. Роланду уже пять лет, но в числе его дисциплин еще нет ни одной, что обещала бы ему стать великим воином. Гэбриэл говорил, что это плохо. Реджина отвечает, что не нужно торопить события. Сам Роланд, как и любой мальчик, не прочь подраться с мальчишками, бегая с ними во внутреннем дворе замка.

- Где этот Солин? – вопрошает Роланд, расхаживая из стороны в сторону по комнате на манер того, как делает один из советников его дяди, - Почему мы там ни разу не были? Зачем нам ехать? Когда мы вернемся? Там красиво? А кто там живет? – вопросы не останавливаются, но Реджина терпеливо выслушивает каждый, потому что знает, что неудовлетворенное любопытство доставляет сыну значительные неудобства.
- Солин – земля севернее Авалона, холодная и жестокая. Там живут такие же люди, как мы с тобой, просто они говорят на другом языке, имеют другие традиции и обычаи, но их создали те же Боги, что и нас, - она внимательно смотрит на сына, который параллельно с вопросами играет со своей деревянной лошадкой, вырезанной для него дядей, - Там очень красиво и Солин очень большой, намного больше Авалона. Даже больше Брейвайна, - в Брейвайне они были полгода назад и Роланд, уже в третий раз пересекший авалонские туманы, был очень сильно впечатлен.
- Мы едем туда на коронацию нового короля, Эйнара I. Его отец умер и теперь он восходит на престол. Там соберутся все гости со всех сторон света, будет пир, угощения и много других детей, - она гладит воодушевленного Роланда по волосам, не придавая никакого значения довольно важному факту: на трон собирался сесть его отец.

Реджину и Эйнара никогда не связывали длительные отношения. У них не было громкого разрыва, после которого она из вредности решила не сообщать о сыне. Они просто провели пару недель вместе, расстались друзьями и каждый пошел своей дорогой, не предполагая, что Реджину этот путь приведет к месту Верховной Жрицы, а Эйнара – к трону Солина. После этого они ни разу не виделись, нынешний король даже не знал, что провел время с авалонской жрицей и их встреча в Эгдорасе окажется преисполненной недоумения, в том числе из-за самого факта существования Роланда.

дополнительная информация

♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

- Является ли Роланд юным колдуном, я оставляю на ваше усмотрение. Мне будет интересен  и вариант, при котором Реджине придется обучать сына колдовству, и тот, в котором она будет объяснять ему, что нет ничего дурного в том, чтобы быть воином.
- Несмотря на то, что Роланд является единственным сыном короля Эйнара, он – бастард и Реджина даже не думает о том, чтобы извлечь выгоду из этой ситуации. Она не мыслит  о том, чтобы посадить ребенка на трон и вообще молчит о том, кто является его отцом, считая, что для мальчика так будет лучше и безопаснее.
- С большой долей вероятности Роланд на какое-то время отправится в Солин, как воспитанник Эйнара, на время, пока его мать будет занята опасными и сомнительными делами в Эль-Амиде.

В Брейвайне каждый знает, каким должен быть король. И почти каждый готов сказать что Луи, болезненный, да и не слишком смелый, плохо подходит на эту роль. Но что понимают в государственных делах те, для кого быть королем – это всего лишь носить золотой венец на голове?
Управлять королевством не сложнее, чем играть в шахматы, а уж в этом Луи Блуа равных нет.

Louis II Blois, 32 y.o
Король Брейвайна, герцог Эсгарота, человек, женат.
♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦  ♦

Первый сын короля Брейвайна родился болезненным, маленьким и ни один лекарь не брался утверждать, что он переживет малолетство. Несмотря на то, что ребенок выжил, болезненность его никуда не делась: дуновение ветра приводило к насморку, кашлю и горячке, переживания тут же отдавались мигренью, тревоги – к боли в желудке. Хрупкий мальчик рос, будучи близким к матери, которая была утешительницей всех его многочисленных страхов, ночных кошмаров и дневных тревог. Ходили слухи о том, что король Хлотарь изменит порядок престолонаследия и отдаст предпочтение второму по старшинству сыну – Филиппу, мальчику куда более живому и подвижному, но этого не произошло. Очевидно, король полагал, что править Луи поможет его дядя, который с ранних лет принца был ему верным другом и защитником, что, впрочем, никак не мешало окружающим говорить за спиной о том, что королем Луи не быть.
Следовало признать, что и мальчиком, и юношей, он в самом деле не отличался никакими особыми талантами, кроме, пожалуй, стихосложения и живописи. У Луи плохо выходило стрелять из лука, он был дурен в фехтовании и общении с женщинами, а большую часть внимания к себе привлекал лишь тем, что является кронпринцем и, конечно же, жалостью, которые испытывали к нему окружающие. Принц был доверчив, наивен, пусть и не глуп, капризен и требователен к окружающим, жаден до чужого внимания и расположения. Друзей у него было немного, потому что проводить время с хрупким и болезненным принцем было тяжело, а потому утешение Луи находил в общении со своими сестрами, с которыми и проводил большую часть времени, когда отлучался от матери.
Брак будущего короля всегда был делом решенным. Луи исключением не стал. Для него нашлась девица из знатного рода Брейвайна. Вальмоны не впервые предоставляли стране королеву, а потому король Хлотарь охотно согласился рассмотреть претендентку, если та приглянется его сыну. Не искушенный в женщинах, Луи оказался в восторге от красавицы-невесты и вскоре они сыграли свадьбу. Не сказать, чтобы семейная жизнь не задалась, но от Марго было мало пользы в делах государственных и почти никакой – в личных делах капризного и болезненного принца. На самом же деле, будущая королева давно уже была увлечена братом Луи – Филиппом и между ними сохранялась длительная любовная связь, чего, впрочем, не знал никто при дворе.
Смерть короля Хлотаря стала неожиданной. На охоте он упал с коня и вскоре скончался, оставив Брейвайн своему бездетному сыну. Две беременности Марго ни к чему не привели. Одна из них закончилась выкидышем, другая – рождением слабого мальчика, который не дожил и до года. Позднее королева родит здоровую принцессу, что даст Луи надежду на будущее, но до тех пор он был подавлен и сломлен свалившейся на него ответственностью и тяжестью короны. К счастью, рядом всегда был дядя Ферон – надежный друг, верный товарищ, который помогал править почти даром, ведь Луи и знать не знал о том, что дядя таскает деньги из казны под личные нужды.
Между тем, при дворе собираются партии, малая часть из которых считает, что Луи достоин править. Он все чаще чувствует себя дурно и утверждает, что в еде его яд, а из-за занавесок выглядывают носы шпионов и убийц. Большинство считают это паранойей, но на деле короля действительно не раз пытались отравить, а потому страхи его не всегда напрасны и не всегда беспочвенны.
Сможет ли король выжить, приструнить двор и доказать, что не такой уж он и хрупкий бесхребетный болван? Известно лишь одному Богу. А пока Луи надлежит пригласить лекаря. У него снова началась мигрень.
Родственные связи: Хлотарь Строгий из династии Блуа – отец, мертв; Изабелла Лавер – королева-мать, жива, в монастыре; Ферон Блуа – дядя, жив;  Филипп Блуа – младший брат;  Шарлотта, Констанция и Эделин Блуа – сестры; Каролина Блуа - дочь;

вопросы для интервью

- Каковы текущие планы короля Луи относительно политического курса в Брейвайне и при его дворе?
- Каково отношение Луи к супруге?
- Верит ли Луи придворным  сплетням о том, что его дочь – вовсе не его?
- Как король относится к своему младшему брату?
- Какие изменения произойдут в короле по мере раскрытия заговоров и интриг при дворе?
- Каково отношение короля Луи к религии, язычеству и колдовству?

Колдовской остров Авалон находится в поисках
своего герцога и виконта, сына Верховной Жрицы.