Когда с месяц назад появился контракт на перевозку груза из Антивы в Вольную Марку, Лис согласился, не раздумывая. Он любил бывать на родина даже проездом, а если удавалось убедить капитана причалить близ Оствика, то такой день можно было считать счастливым.
Сейчас же, когда Хоксворт сам прокладывал маршрут следования, было бы удивительно не найти бриг, выдающий себя за торговое судно, в порту. Пока остальная команда занималась пополнением запасов или кутежом, сам марчанин, прихватив пару матросов, наведался в кузницу, где ныне трудились его родные братья. Для них он был всего лишь не очень частым, но крайне щедрым покупателем, что, помимо прочего, каждый свой визит скупал и все фрукты в лавке их пожилой матери. Искателя такой расклад полностью устраивал — так, в какие неприятности он бы не вляпался, его семье ничего не будет угрожать.
Вернувшись с несколькими ящиками всякого и увидев радостную реакцию кока на всё это разнообразие, Хейден прихватил пару спелых красных яблок и уже было собрался приступить к дегустации, как кто-то из матросни его окликнул.
— Что там опять? — проворчав, он всё же вышел навстречу двум визитёрам, видок которых оставлял желать лучшего — парочка явно провела много времени в дороге, а судя по осунувшимся лицам, спать им если и приходилось, то чутко и довольно мало. Услышав имя адмирала Армады Удачи, брюнет лишь вопросительно вскинул бровь, делая вид, что понятия не имеет, о ком речь, но когда в его руки попало письмо, всё встало на свои места.
— Шевелитесь, бездельники, скоро отходим! — Отдав команду своим людям, Лис повёл парочку на палубу, где удалось спокойно обсудить цену вопроса и в конечном итоге договориться на удобные для всех условия. Хотя учитывая состояние визитёров, они явно были согласны на всё, лишь бы поскорее убраться подальше от этих мест.
— Должен предупредить, что мы не пассажирское судно, поэтому роскошных спальных мест не ждите, как и блюд в меню. — Беззлобно усмехнувшись, брюнет бросил собеседникам те самые яблоки, что так и держал в руке весь разговор, после чего кивнул, приглашая следовать за собой.
— Примерно через полчаса мы покинем порт, а пока я проведу для вас экскурсию и познакомлю с прекрасными людьми, чьи рожи вам придётся видеть ближайший месяц, если погода будет нам благоволить. — Тон пирата сочился неподдельным добродушием, а на губах играла лёгкая улыбка.
— Начну с себя — капитан Хоксворт, к вашим услугам. Вот этот рыжий здоровяк — он указал рукой на высокого мужчину с рыжей аккуратной короткой бородкой, заплетённой в косу, и с такого же цвета густой копной волос, доходящей до середины спины. — Старший помощник Дрейк. Если вдруг возникнут какие-либо вопросы или проблемы, можете обращаться к нему. Если необходима помощь лекаря, то стоит обратиться к Эйлин, её вы найдёте в трюме и сразу узнаете, только мой вам совет — не соглашайтесь, если она вдруг решит попросить вас помочь с каким-нибудь исследованием. — Продолжая свой рассказ, он вместе с попутчиками спустился в трюм, визуально поделённый на несколько секций. Помимо обширного склада здесь был небольшой лекарский отсек, где недавно упомянутая эльфийка занималась смешиванием эликсиров, большая спальная зона, где отдыхала остальная команда, и некое подобие отгороженной комнаты с парой крепких гамаков и тумбой для вещей, прикреплённой к полу и стене.
— Располагайтесь здесь. Камбуз вы найдёте на палубе, гальюн — на носу. Если имеются вопросы или пожелания, то я готов выслушать.

Освоение никогда не бывает простым — это он уяснил еще с того момента, когда на Ярило их сначала встретили вроде бы спокойно и радушно, а на утро попытались арестовать, и потом вовсе пронзили копьем. Иногда Келус машинально касался груди, напоминая себе, что он жив, что способен и дальше ходить, дышать и радоваться жизни. К слову, о радостях...

С тоской глянув на ночное небо Амфореуса, не усыпанное звездами, пустое, словно натянутое полотно, юноша тяжело вздохнул — хотелось, чтобы Март была с ними, потому что их миссия на троих была единственной на холодном Белобоге, а далее их всех развело по разным углам, и все стало слишком сложно. В том числе у них с Дань Хэном, который оказался перерождением Дань Фэна, о котором более подробно ничего не понимающему Келусу поведала Байлу, с присущим ей энтузиазмом, заставив взглянуть на своего спутника иначе. Да, Первопроходец и раньше часто засматривался на вечно прямую спину мужчины, на его искусные движения копья, но в тот момент он чувствовал себя так, словно перед ним некое древнее божество. При воспоминании о грозном и холодном взоре ярких глаз Дань Хэна, принявшего истинную форму, после того, как его проткнул меч Блэйда, Келус всегда покрывался мурашками. Однако, стоило признать, что влечения это не остановило, и порой до боли в кончиках пальцев хотелось сжать чужую руку в своей, остановить, не дать уйти и просто стоять так, глядя в ставшие родными, глаза дракона, и сказать о том, что чувствует.

Из меланхоличных мыслей Келуса, рассматривающего свои руки, привычно затянутые в перчатки, вытянула Мемо, ставшая в этом странном мире его постоянной спутницей. Она легонько щекотнула его хвостом и едва заметно улыбнулась — каким-то образом ей удавалось считывать все его тревоги и немного приободрять. Ему даже было жаль терять такого друга, когда они покинут Амфореус, потому что она, наверное, единственная, кроме Март, по которой юноша тосковал порой, могла приободрить и подставить плечо просто так, не ища никакой выгоды. Хотя того, что сам ее мир был странным, это не отменяло. И все же их вечной веселой хохотушки-лучницы сейчас не хватало. Первопроходец был уверен, что ее зоркий глаз заметил, как он смотрит на бывшего верховного старейшину, и непременно дала бы совет, как хотя бы подступиться к нему. Ведь юноша так боялся все разрушить, поскольку не был мастером красноречия, как величественные Химеко или мистер Янг. Наверное, в прошлом стоило все же попросить пару уроков у Брони, чтобы не казаться впоследствии таким дураком, хотя бы самому себе.

Проходя мимо разрушенных колонн и статуй фурий-лучниц, что могли вмиг пробудиться, но, слава Эонам, были довольно далеко от них, Келус внезапно остановился, нахмурившись, и глядя на виднеющееся вдали место крушения. В ушах зазвучал подозрительный шепот, тот. который он слышал часто по ночам в своих снах. Не владея языком титанов было довольно сложно понять, чего хочет этот голос, поэтому, встряхивая головой и чуть морщась от слабости, нарастающей в геометрической прогрессии с приближением к их разбитому вагону, юноша постарался отогнать этот набат в ушах. Мрачен был и Дань Хэн, но любой другой, не знающий мужчину так близко, как Келус, подумал бы, что на лице бывшего верховного старейшины нет ни единой эмоции.

И вот, вагон, разбитый и искореженный, переломленный напополам копьем Бога Раздора. О, Первопроходец прекрасно помнил, какой силой обладал Гнеус, и что только Мидею удалось пройти его испытание, став новым воплощением бога, помнил, эту давящую, искрящую яростью и тяжестью, атмосферу, в испытании Фаэнона и как юноша с обезумевшими глазами кинулся с мечом на своего друга. Вздохнув, согласно пробормотав что-то невразумительное на предложение Дань Хэна поскорее с этим закончить, Келус сделал шаг к вагону, желая войти внутрь и осмотреться, в возможных попытках найти что-то важное. Но, едва его рука коснулась привычной прохладной обшивки, как по вискам резанула боль, а голос в голове внезапно взлетел до, почти, ультразвука, сгибая юношу пополам со стоном, с бьющимся в висках грозным, почти отчаянным приказом, ставшего внезапно разборчивым голосом титана: «ВСПОМНИ!».

Альмарант только накрывали вечерние сумерки, люд начинал собираться: кто по домам, кто по дама легкого поведения и не отягощённым моралью, да принципами заодно, а кто-то и заваливал в ближайшую таверну, да бы отпраздновать новый конец дня. Жизнь шла своим чередом вообщем-то.

В это же время покуда люд занимался своими обычно-вечерними делами, в одной непримечательной гостиницы, под вывеской которой притаилась печатка одной занимательной «организации», в комнате происходило нечто довольно занимательное. Если бы какой человек сейчас заглянул в снятое помещение, то застал бы интересное зрелище: бродящий по небольшой комнатушке молодой человек, растрепанный, даже можно сказать — взмыленный. Помятая бледно-белая рубашка была примером неопрятности: несколько пуговиц были расстегнуты оголяю шею и небольшую часть груди юноши, рукава небрежно закатаны, а левая нижняя часть рубашки выбивалась из под брюк, в то время как вторая часть была крепко схвачена «пленом» простого ремня. Не дорогую комнатушку украшали собою так же кровать, на которой сейчас скомкано валялся поношенный темный плащ, из складок которого за юношей следили десятки красных глазок, иногда можно было расслышать и приглушенный писки. Казалось бы «обитатели» плаща делились впечатлениями об состояние Грея, что сейчас мерил шагами комнатушку 3 на 3 метра. Завершающей частью комнаты можно было бы считать небольшой стол, на стул. Хотя вернее будет сказать, что изюминкой служил не столько стол, сколько факт того что на нем сейчас покоилось.

Шатающегося сейчас по комнате молодого человека звали Сильвером и так уж сложилось, что в свои неполные пятнадцать он был одним из мастеров-воров местного «филиала» Гильдии. Не давеча как несколько часов назад молодой воришка вернулся с одного довольно странно пахнущего дела.

Если свести все к простому пересказу событий, то дело то складывалось так: несколько дней назад в филиал Гильдии пришел заказ на кражу одной вещицы. Изложенная в заказе информация сводилась к тому, что вещицу привезет в портовый город кораблем один зажиточный торговец, наиболее вероятно что остановится оная персона в арендованном особняке в богатой части города. Единственное, что было известно же о «цели» кражи, что это будет резная шкатулка из красного дерева.

Та самая шкатулка, что сейчас покоилась на столике в комнате гостиной, которую мерил шагами молодой человек. Ну и еще стоит добавить, что шкатулку облюбовали несколько мышек, ползая по ней и «обследуя».

В общем не долго думая, глава местного отделения воровского «дома» сплавил заказ прямиком в ручки серебровласого юноши. Первоначально Грей отнесся к делу с легким пренебрежём, ведь вынести шкатулку для него не представляло труда. Что собственно он и провернул. Правда как выяснилось в ходе «дела» — кто-то постарался облегчить работу вору по максимуму. Иначе объяснить трупы охраны купца обнаруженные его маленькими шпионами в арендованном поместье, было ну не как нельзя. Либо заказчик решил убрать всех кто знал о шкатулке, а это значило что и самого исполнителя заказа тоже ожидает довольно незавидная участь, чего молодой вор ну никак не желал. Либо же кто-то третий влез во все это дело, что тоже приносило мало хорошего для паренька.

Так еще и шкатулочка то была не так то и проста, явно магический артефакт хранения, который сходу не вскрыть. Уж точно мастера взлома ТАКОГО уровня чар, что наложены на деревяшку, в ближайших месяцах пути от Альмаранта вряд ли найдешь. И тут само собой вскрывался довольно неприятный факт — такой вещью вряд ли бы владел какой-то там купец. А значит что выходит? Правильно: купец и не купец вовсе. Скорее всего либо представитель аристократии высокого уровня, что плохо. Либо же представитель королевского двора — а это уже было чертовски плохо. Ведь тогда и заказчик у дела был явно не простой, а значит угроза для жизни молодого человека была просто со всех сторон. Не было доверия даже к «родной» Гильдии, те скорее всего без разговоров продадут Сильвера либо нанимателю, либо страже — уж натуру своих «товарищей» он значил прекрасно.