из АУ
У большинства работников бытует мнение, что начальство просто отсиживает свои задницы в креслах и получает за чужую работу огромные деньги. Но, по сути, это мнение настолько же абсурдно, как и то, что по телевизору показывают одну лишь правду и ничего кроме правды. Да, может Джонхен еще был слишком молод для того, чтобы занимать такой высокий пост в подобной корпорации, и достался он ему не за какие-то нереальные заслуги, а по наследству от отца, но, тем не менее, справляется он со своей работой, если не отлично, то очень хорошо. Он тщательно проверяет предоставляемые отчеты, цепляется к каждой цифре, которая на него плохо посмотрит, старается быть в курсе работы каждого отдела, вникать во все нюансы, у него всегда все схвачено, потому что он отчетливо ощущает отцовский контролирующий взгляд на своей спине. И, признаться, он этому даже немного рад, потому что ему совсем не стыдно обратиться к родителю за советом, более того, ему нравится его работа, ему нравится, что отец доверяет ему. Он не из тех, кто ноет о том, что его жестокая судьба унаследовать родительское дело, а не колесить с гитарой по миру, например. Человека, который настолько доволен своей работой, еще стоит поискать. Но, так как в основном все рабочее время он проводит сидя у себя в кабинете, а обедает в шикарных ресторанах, как и следует человеку его статуса, то общение с подчиненными у него весьма поверхностное исключительно на рабочем уровне. Он даже с секретаршей своей не спал. Почему даже? Да потому что любой бы нормальный здоровый мужчина в расцвете сил бы накинулся на нее не раздумывая, и она не раз заигрывала с молодым и симпатичным, кстати сказать, боссом, но его всегда интересовало лишь содержание папок, которые она приносила, а не содержание ее нижнего белья.
В общем, Джонхен волей неволей создал себе образ таинственного, молодого, холодного босса, который наклоняет за малейшую оплошность. На деле же Ким был, в общем-то, человеком попроще, но знать об этом сотрудникам было совершенно необязательно, ведь это все же крупная корпорация, в которой крутятся очень большие деньги, а не клуб знакомств. Отношение к работе серьезнее некуда, чем он, собственно, всегда радовал отца и его партнеров, ведь дела стремительно шли в гору.
В один прекрасный день, разбирая финансовый отчет за квартал, Джонхен почувствовал, что у него уже медленно, но верно начинает плавится мозг, и, кинув взгляд на циферблат заприметил, что перерыв начался уже двадцать минут назад. Все понятно. Пора откладывать все это дело и немного подкрепиться. Достаточно бодро сложив все документы обратно в папку, Ким снял очки и потер немного покрасневшие глаза, затем накинул пиджак и ретировался из кабинета. В том, что он позже вышел на обед были свои плюсы, например, никакой толкучки в коридоре и в лифте, а еще тонны фальшивых улыбок и приветственных поклонов. Даже секретарши не было на месте, хотя та обычно постоянно семенила за ним, видимо, надеясь, что он возьмет ее в ресторан с собой. Да, конечно, сейчас. Усмехнувшись своим мыслям, Джонг нажал кнопку вызова лифта и, сунув руки в карманы, припал плечом к стене в ожидании. На этаже не было ни души, что даже заставило Кима улыбнуться. Но ненадолго. С другой стороны коридора послышались шаги и буквально через пару секунд на горизонте появился мужчина, на вид одного возраста с Джонхеном, правда, они вроде как не пересекались раньше, потому что Киму его очертания узнавались смутно. Ему было немного стыдно где-то в глубине души, что он не узнает человека, который работает с ним на одном этаже, впрочем, всех ведь не упомнишь. Отходя от стены Джонг оправился, чтобы выглядеть солиднее, имидж, все-таки, и приветственно кивнул, как подобает по всем правилам. Ничего необычного. Они молча дождались лифта, молча в него вошли, Ким нажал кнопку первого этажа и снова спрятал руки в карманах в предвкушении сытного обеда. Вот уже тридцатый этаж. Двадцатый. Десятый. Пятый. Четвертый. Третий. Второй. Пер… Стоп. Буквально чуть-чуть не доехав до первого этажа, лифт замер, свет вырубился, загорелась тусклая лампочка аварийного освещения.
Что за фокусы? Мужчина нервно сглотнул, кидая короткий взгляд на подчиненного, и снова посмотрел на двери. Но ничего не менялось. Уже, казалось, прошло пять минут - ничего. Десять. Снова цифры. Да для голодного Кима минуты тянулись словно месяцы и годы.
− Сейчас починят, − достаточно уверенно заявил Джонхен.
Только было не совсем понятно, это он так обратился к своему товарищу по несчастью или сам себя успокаивал.
Прошло уже по меньшей мере пятнадцать минут, но ничего не менялось, что начало немного выводить из себя молодого начальника. Он выудил из кармана телефон и набрал номер своей секретарши, чтобы выяснить, что происходит. При выяснении обстоятельств голос его звучал достаточно жестко, если не сказать грубо, но «грубо» не сказать, так как слова он старался подбирать очень аккуратно. В конце концов, не она же это все устроила. Мозгов бы не хватило уж точно. После того, как Джонхену сообщили принеприятнейшую новость о том, что им придется просидеть замурованными в железной коробке как минимум час, он еле удержался от использования нецензурной лексики при подчиненном, и попытался как можно добродушнее донести до него эту информацию. Дальше этого диалог не пошел. Джонхен был слишком увлечен мысленным самобичеванием на тему того, что выйди он раньше, такого бы не произошло, но виду старался не подавать. Тишина затянулась минут на двадцать. За это время Джонг успел устать стоять ровно на своих двоих и прислонился к стене. К тому же в кабине постепенно поднималась температура, и становилось как-то жарковато, что ли.
Облизав свои губы, Ким развязал галстук, оставляя его болтаться на шее, и расстегнул пару верхних пуговиц рубашки. Полегчало сомнительно, поэтому он снял с себя пиджак и закатил рукава рубашки.
− Попали, да? Случится же такое, − Джонхен решил все же нарушить тишину и сделать это как можно дружелюбнее. – А ты давно у нас работаешь? Нравится? – вот он – идеальный начальник, хоть на обложку с заголовком «самый милый босс года» его.
