Будильник на телефоне заливался сигналом, вереща так настойчиво, будто это вопрос жизни и смерти. По правде говоря, просыпаясь под этот шум в ворохе из одеяла и простыни, Мартен даже удивился, что не забыл поставить его вечером на нужное время, как это бывало после каникул накануне начала нового учебного года. Лето кончилось, пора возвращаться к учёбе. Мартен зевнул, пытаясь принять сидячее положение в кровати, но пока не в силах открыть глаза, потирая сонное лицо.
- Сынок, твой будильник звонит! Ты проснулся, Мышонок? - мама называла его так, считала это милым и считая, что сын все еще трогательно-крошечный, как мышиный детёныш. Забавная ассоциация. В целом, он не против, но только дома, лишь бы в коллеже никто не услышал, не дай бог. Позорище. И какая-нибудь там язва вроде Хлои Буржуа и ее подружки Сабрины, услышав такое, засмеялась бы и сказала, что он действительно серый и убогий как церковная мышь.
- Да, мама, скоро спущусь! - ответил он.
Фу. Хлоя. Мартен, наконец, раскрыл глаза и сморщился. Эта девчонка, дочь мэра, каким-то образом всегда оказывается в одном классе с ним с подготовительной группы детского сада. Он смутно помнил, что в детстве она вроде просто была гиперактивной принцессой и просто хотела общаться, но часто хвалилась новыми вещами. В целом, нормальное поведение для любого ребенка. Но он как-то упустил момент, когда ее характер стал совсем несносным, и она стала обзываться и унижать всех вокруг, и при чем не только сверстников. Ее даже директор боялся, потому что каждый раз, когда он говорил то, что не нравится ей, она или грозилась позвонить папочке, или сразу это делала, а это означало отмену финансирования для коллежа. Что и говорить о том, что одноклассники после общения с ней испытывали проблемы с понижением самооценки и подавленностью. Короче говоря, одни проблемы от этой особы... при этом, скандалить с ней это как-то практически неприлично. Она девочка, он мальчик. Не то, чтоб Мартен часто лез в драки. Но если например терял границы дозволенного Ким, то хоть с ним можно было бы пожёстче поговорить, а вот с Хлоей даже просто разговор может выглядеть, как нападение на "хрупкую леди", хотя от леди в ней только женский пол, и при этом никакого воспитания. Поэтому он предпочитал по возможности упорно игнорировать эту выскочку.
Так илиначе, он наконец вскочил с кровати, заправил ее на скорую руку, по-мальчишечьи не очень аккуратно. Умылся и переоделся из пижамы, а потом сел за столик, чтоб позавтракать.
- Волнуешься, Мышонок? - спросила мама и поцеловала его в висок. Мартен отвлёкся на нее, и чмокнул в щеку как обычно.
- Не особо. Я привык, что Хлоя всегда со мной в классе, такое ощущение, что за ее ненавистью кроется тайная влюблённость, - он пошутил, сообщив нос, потому что на самом деле не верил, да и не хотел бы, чтоб в него, не дай бог, втюрилась эта заноза. Такая даже в любви будет вести себя как абьюзер!
- Хороший настрой, сынок! - похвалил папа, похлопав его по плечу, п другой рукой поставил на столик коробку с разноцветными макаронс, которыми, как предполагалось, Мартен будет угощать друзей-одноклассников.
- Спасибо, пап, - Дюпен-Чен тихо посмеялся, сунул в рот еще одну ложку хлопьев, забыв залить их молоком, сунул в рюкзак яблоко и коробку со сладостями, стараясь ее не раздавить и не помять: - Удачного дня вам! - он вылетел за дверь, потому что опаздывал. Светофор к его досаде, загорелся как раз красным сигналом, так что он не успел перейти перекрёсток... однако ему пришлось действовать, потому что какой-то старичок-китаец, видимо, не заметил сослепу и шёл, пока не уронил палку. К нему неслись плохо тормозящие автомобили, скрипя шинами. Женщины на тротуарах охали в ужасе и хватались за головы. Кто-то завопил. Хотя толку бы не было. Мартен не устоял, видя приближающейся кошмар, метнулся на зебру, размахивая руками и преграждая путь машинам, а потом схватил трость и дедульку под руку, привел к своему прежнему месту одним прыжком.
Даже его родители, видимо, увидев в окно суету, выскочили на улицу.
- Какой смелый! Настоящий герой! - выпалила какая-то дамочка. Том Дюпен тем временем помогал старику, а Сабин пугливо разглядывала своего сына.
- Я в порядке, мам, всё, я пошел! - он побежал через дорогу, пока ему совсем уж не перегороили путь. И не начали смущать хвалебными речами. Он даже не заметил, как за ним поспешила девушка-мулатка в очках, которая, кажется, снимала это всё на видео, а также то, что дедок успел закинуть ему в рюкзак какую-то деревянную коробочку.
- Ты как всегда опаздываешь, Дюпен-Чен? - насмешливо встретила Хлоя.
- Без тебя разберусь, Буржуа. Да и учителя не вижу, - он показал ей язык, а потом достал помятую немного коробку из рюкзака. Впрочем, макаронс пострадали меньше, чем могли. - Кто хочет печенья, ребят? - он широко улыбнулся, не обращая внимания на фыркающую блондинку.
- Это ты! Ты спас его! Вот что значит, правильный человек в правильном месте. Скажи правду, ты супергерой на минималках? - в класс влетела девчонка с телефоном, который кажется, был включён в режим видеосъёмки. Все ставились на него.
- Не понимаю, о чем ты. Кстати, я тебя раньше не видел, - он рассеянно поморгал. Девушка поправила очки, а потом волосы.
- Меня зовут Алья Сезер, я новенькая! И кажется, место есть только рядом с тобой, - она оглядедась по сторонам. - Я видела, как ты бросился на дорогу спасать того старичка! Да ты смельчак! Я мечтаю стать журналисткой, чтоб показывать героев всему миру! - она сияла как начищенная монета.
Последующую болтовню прервала появившаяся молодая учительница, мадам Бюстье:
- Здравствуйте, мои дорогие! Поздравляю вас с началом нового учебного года! Сегодня у меня для вас несколько новостей, так что прошу занять свои места, прежде, чем я начну, - она всем нежно улыбнулась. Мартен кивнул и ей, и многие другие, перестав болтать, сели ровнее на своих местах...

Каждый раз все сводится к одному и тому же вопросу: ну нахуя? Нахуя пытаться наебать того, кто вообще-то хочет, сука, помочь. Можно даже сказать относится со всей душой. Маджима же для них старается, беспрестанно вместе со своими парнями следит за тем, чтобы на его территории соблюдалось хоть какое-то подобие порядка. Но обязательно найдется какой-нибудь ублюдок, который думает, что люди на стороне будут более вежливы и терпеливы, чем семья Маджима. А еще по какой-то причине этот неблагодарный гандон наивно верит, что никто не сможет разглядеть в его маленьких крысиных глазах опутавшего все тело страха за собственную жизнь.

Зато с такими ребятами всегда можно поразвлечься: чуть ужалит сталь, струящаяся серебренным сиянием, и он уже визжит как свинья на забое.

Тонкая кожа перчаток скользит вдоль лезвия, смывая темно-бордовые свежие капли. Губы, разрезанные недоброжелательным, едким, <даже диким> смехом, смыкаются в тонкую линию: за одно мгновение сумасшедший звериный оскал исчезает и лицо преисполняется серьезностью.

— Не отдашь мне деньги до среды и отправишься следом за своим дружком, — Маджима серебряным носком туфли трогает мужчину в зеленой рубашке, распластавшегося у его ног. Тот с силой сжимает кровоточащее бедро и с трудом сдерживает слезы. — Ты не грусти так Сато-кун, что-нибудь придумаешь.

Не оборачиваясь, Маджима открывает дверь, легко вдыхая прохладный воздух после той жуткой духоты. Маджима разминает уставшие плечи: как же все-таки сильно выматывает все это выбивание долгов.

— Это был последний на сегодня, босс, — раздается голос одного из двух бугаев, что сегодня весь день ходили с ним от одной точки до другой.

— Тогда вы двое свободны, а мне еще нужно в офис зайти, — Маджима вкладывает сигарету в губы. Не обращая внимания на прощальный поклон от своего сопровождения, он разворачивается по направлению к офису. Камурочо, как и прежде, звучит сотнями голосов, стуком каблуков по асфальту и мерзким гудением машин [какой-то мудак на своей хонде еще и едва не обдает Маджиму водой из лужи].

Маджима останавливается возле входа в офис, чтобы докурить сигарету и бросить ее в мусорный бак. Всего пол минуты спокойствия, прежде чем снова вернуться к толпе своих идиотов и до конца дня слушать, как у них нихера не получается выполнять их работу.

На втором этаже со стороны его кабинета раздается какой-то шум. Впрочем, Маджиму то нисколько не удивляет: опять, наверное, кто-то накосячил, и теперь оставшиеся в офисе парни силятся коллективно придумать, как решить проблему. Одно только тревожит: какого-то хрена эпицентром всей этой возни стал его кабинет.

— Босс, — вскрикивает один из них и все остальные замирают как по указке, вперив взгляды в Маджиму. Несколько пар глаз испуганно смотрят, будто нашкодившие котята, забоявшиеся, что получат от хозяина пиздюлей. — Мы…

Маджима заглядывает через дверной проем внутрь и первое, что видит — темно-коричневое пятно, окрасившее стопку бумаг. Тут даже думать не надо, кто во всем этом виноват. Маджима вздыхает раздраженно и пальцами дотрагивается до висков.

— Так, олени, а ну свалили все быстро. Я сам с этим разберусь, — мужчины робко кивают в ответ: на лицах у них читается недоумение, но Маджиме похер. Когда последний из них выходит из кабинета, Маджима запирает дверь на замок и оглядывается.

— И где ты, мелкий засранец? — бормочет Маджима себе под нос, нагибаясь и заглядывая под стол, где одна на другой составлены многочисленные коробки.

И зачем он притащил эту проклятую ящерицу сюда? Тогда ему это почему-то казалось хорошей идеей — не в квартиру же его нести в самом деле, вдруг еще все загадит. Когда Маджима нашел это существо — маленький грустный комок, спрятавшийся в размокшей картонной коробке — оно напомнило ему какую-то очень страшную облезлую кошку, но чем больше смотрит на него, тем больше понимает, что это никакая нихера не кошка. В конце концов у какой породы кошек на голове растут ебаные рога.

Уже потеряв надежду отыскать беспредельщика, Маджима поднимает голову и взгляд натыкается на морду, спрятавшуюся наверху шкафа между двумя цветными коробками. Этому говнюку поди еще и смешно наблюдать за тем, как его тщетно пытаются отыскать. Маджима поднимается на носки и хватает мелкого за шкирку.

— Еще раз такое устроишь, и я тебя отсюда выкину, ты понял меня? — глядя в черные блестящие глаза, отчитывает его Маджима. Держит его так еще немного, хотя и понимает, что не дождется никакого ответа, помимо неразборчивого рычания, а затем садит чешуйчатую тушку на один из стульев.

— Ты посмотри, какой бардак тут развел, а мне теперь убирать за тобой все это дерьмо, — ворчит Маджима, комкая испорченные кофейными разводами бумаги.