Знаю прекрасно, насколько Харли - отбитая баба, ничуть себя в том обманывать не стараюсь. И в том, что проблем дохрена еще будет, продолжим если в прежнем ритме, в принципе, тоже. Объединились для того, чтобы достать Джокера, не совсем всё так сделали, как собирались, а в итоге, влипли во что-то серьёзнее. И проблема в том настоящая заключается, что я пообещал своей деструктивной семейке, что мы работаем вместе теперь, относительно по правилам Бэтмена и защищаем чёртов Готэм, город психов.
А значит, взламывать лечебницу, чтобы выпускать оттуда психов, которых отец засовывал туда - дерьмовая, охрененно дерьмовая идея. И оправдываться за это, даже при отсутствии участия в подобном деянии, не собираюсь перед братцами и сестрицами, в их бесконечном количестве. Просто потому что связался с клоуншей, не способной хотя бы намёк на правила соблюдать. Не дружи с психопатами, раз уж таскаешься за мной, не выпускай их из больницы, даже с лучшими помыслами. Мне плевать на Ядовитого  Плюща, ушедшую в политику невмешательства  в злодейства Готэма, но я не верю в лучшие расклады, раз уж Дик и остальные теперь разыскивать её будут. Я понимаю планы Харли по отправке той куда-нибудь в уединенные места, где только солнце и трава, но это всё равно выглядит так себе, в целом. Мне тоже должно быть не похрен, что та отсутствует теперь в Аркхэм, даже если не парит совершенно. Просто не хочу, чтобы всё семейство вновь на меня наседать начало из-за связи с Квинн, интерес которой в этом побеге очевиден. Даже если мне пришлось ей импровизированное алиби обеспечить. Тим переживёт увиденное, я надеюсь, а вот у меня восторга ситуация сложившаяся ни черта не вызывает. Сам виноват, вроде как, что повёлся на формы и ебанутый нрав, но это радует в других обстоятельствах и никак не в сложившемся моменте.
Глаза только закатываю, переходим когда от попыток флиртовать к обидам. Не особо впечатляет, не первый месяц поскольку с Харлин время провожу, а потому и переходов таких по двадцать за сутки бывает. Не готов особенно целоваться когда посреди разборок с очередной бандой психопатов, просто потому что это весело для кого-то и в моменте ей кажется романтичным.
И уж тем более, теперь вестись не собираюсь на это, когда могла бы извиниться за то, что вытворила, создавая очевидную напряжёнку. Не люблю признавать это, но Дик достаточно умён для того, чтобы чувствовать, где проблема назревает, как бы всё не выглядело гладко. Памела Айсли - Харли Квинн ...Даже детективом быть не нужно, чтобы почувствовать подставу где-то в этом. Не то что сыном детектива, ставшим затем детективом, при всех мечтах не идти по стопам сурового отца. Все мы уходили от собственной истории бесконечно, делали вид, что она к нам отношения не имеет, но где оказывались, в конце концов? Грейсон свалил, мне оставив визитку на всякий, просто если нужно будет выговориться, но помнится мне, что намеревался всерьёз покинуть Готэм и больше носа своего не показывать здесь. Не разбираться с бесконечной хренью, в которую отец вовлекал нас в качестве Робина и попробовать самому разбираться с собственной жизнью. И...Где оказался, в конце концов? В Готэм-сити, рыцарем чёртовым, мать его. Знаменитым и неповторимым Найтвингом, грозой преступников темных улиц. Далеко ушёл.
Да и я, вспомнить если путешествие моё по миру, переход от одного учителя к другому, тоже как-то не слишком намеревался вновь к хорошим парням присоединяться и вновь делать то, что отец завещал. И его-то в первую очередь уничтожить хотел, на пару с Джокером, сдержавшись лишь потому что это нужно было сделать чуть правильнее и эффектнее. Почти нажал кнопку в тот момент, когда он сел в Бэтмобиль. Одно чёртово нажатие кнопки и Тёмный Рыцарь был бы действительно мёртв. Не измени я мнение в тот момент и сработал бы гораздо лучше, чем все, с кем Бэтмену приходилось сталкиваться. Просто...передумал, к радости Талии, пожалуй. Столько времени делала вид, что поддерживает меня, что я почти ей поверил. Почти. Может быть, мозг мой пребывал некоторое время не совсем в здравом состоянии, но я же всё равно восстановился, в конечном итоге. И научился не только мышечную память использовать, но и вспомнил, как считать. Один плюс один в большинстве случаев всё-таки два. Она со мной-то переспала тогда лишь потому что зла была на Бэтмена, папочку отправившего в долгожданный ад. Нечем было гордиться особенно.
Но суть к тому свелась, в конечном итоге, что я становился злодеем, становился антигероем, становился антизлодеем и хрен знает, кем ещё, обозванный GCPD и общественностью всеми возможными способами, а вернулся к тому же, откуда начал. Понятия не имею, зачем опять подвязался на всё это, но мы снова все вместе, детишки Брюса. Я злюсь на них постоянно, особенно на говнюка Дэмиана, язык не способного держать за зубами, но всё равно почему-то не могу сопротивляться этому. И бросить их в полном дерьме, что царит вокруг, особенно после того, как отца не стало. Они - полный отстой зачастую, глупо отрицать. Но как бы Харли не злилась, считая меня слишком зацикленным на своих семейных отношениях с ними, я не могу сделать вид, что ни  Дика, ни Тима не существует. И что мне особенный какой-то вид удовольствия доставляет бесконечная война с ними. Когда-то да, не спорю. Но сейчас мы разрулили свои проблемы настолько, насколько способны. И договорились работать вместе. Так что, я терпеть не могу признавать что-то подобное вслух, но они и правда мне не чужие.
- Полная хрень. Я просто люблю переходить черту закона, это связано  с моими личными качествами, мне не обязательно делать это ради них. Огрызаюсь только, разглядывая Харли, что даже обнаженной напряжённой спиной способна продемонстрировать свою обиду. Понимаю прекрасно, о чём она конкретно, но мы о её косяках сейчас говорим, а не о том, на что я способен или нет, ради Дика. Вообще предпочитаю не думать об этом, пока участвовать в чём-то подобном не пришлось. Мне не нравятся все эти сантименты. Споры и соревнования всегда как-то ближе семейному духу.
- Я знаю только то, что не надо нарываться лишний раз на проблемы. То, что ты сделала, меня не особо трогает, но мне всё равно не нравится. Квинзель если думает, что меня взгляды из-за плеча её пронимают обиженные, то вряд ли. Привык потому что в глазах женщин быть помесью мудлана и придурка, с которым им связаться не повезло. Тут ещё не такая острая ситуация, в отличии от того, что с Арти рядом было. Не жалею ни о каком куске своего прошлого, кроме смерти, но многому успел научиться после возвращения.
- Как можно ручаться за чужие действия? Ты за себя-то не всегда отвечать можешь, а уж за своих долбанутых друзей... Справедливости  ради, у меня  один Рой только чего стоил, по степени шизанутости местами. Не мне конечно Харли пенять было за плохой круг общения. Кроме ушлёпка Джокера. Тут не собираюсь понимать её, даже если сам не убил его почему-то, когда была возможность. Ещё и Бэтмена остановил однажды, плохо себя самого понимая. Его отстойное воспитание всё равно налипало на все места, сколько не счищай с себя. Грязь из моей собственной могилы и то так не пачкалась.
- Серьёзно? Теперь к этому перешли? Что дальше? Уеду к маме? Странно переходить к такому режиму обиды. Особенно, когда я нихрена плохого не сделал Харли, с самого начала. Хотя, мог бы. Хотя бы за связь с Джокером и искренне считая её сумасшедшей на момент знакомства. Как и она меня, если подумать. Док Квинзель не то что бы адекватным меня называла, в мой недолгий отпуск в Аркхэм, в качестве Красного Колпака. Отец думал, что у меня с головой не в порядке. Я считал иначе. Принципами просто не сходились мы с ним как-то.
Поднимаюсь с постели, не разглядывая Харли, натягивая собственное шмотьё. Отворачиваюсь от неё, надеясь искренне, что мне в затылок предметом местного обихода какого-нибудь не прилетит сейчас. Может, в принципе. Пара ссор именно так и начинались, даже если заканчивались вполне приятно. С Харли во многих смыслах приятно находиться рядом. Кроме того, в котором она считает возможным делать за моей спиной что-то. Мы вроде обсуждали, что так быть не должно.
- И насколько я успел заметить, я тебя не сдал мальчику, которому дергаться от кошмаров теперь в ближайшую неделю. И не отправил в полицию связанной, с запиской с признанием или не доставил до Аркхэма, чтобы сократить количество инстанций, которое надо будет пройти, прекращай. Усмехаюсь только, прислоняясь к  стене и руки сложив на груди. Надувшаяся Харли - зрелище слишком частое для того, чтобы я всерьёз это мог воспринимать. Особенно в свете обид последнего времени, что я слишком привязан к своей семье, чего ни разу вслух не признал. Просто выходило так, что мы с ними постоянно не могли отвязаться друг от друга, как бы не пытались. То одно, то другое. А раз уж у нас с Харли возникли вдруг чувства, отношения и прочая хрень, то придётся мириться с загонами друг друга.
Так что, обида Квинн, как таковая, смысла никакого не имеет, по природе своей, в свете наших с ней отношений. Да и она о ней забудет уже через секунды три, скорее всего, как обычно.
Посмеиваюсь только, взгляда не сводя с неё. Смысл отношения выяснять, если всё равно к одному и тому же придём, через десять минут или неделю. Даже если в этом есть иногда своё веселье.
Когда мне к дражайшей Бэт-семье на экстренное совещание не нужно. Тогда легко не наслаждаться этим. Нужно просто разобраться с возникшей проблемой, пока Квинн дальше куда-нибудь не понесло, в этой женской обиде. Вот уж разрушительное свойство каждой из них. Героинь, злодеек, обычных красоток из бара...Не суть важно. В этом они все, с кем бы не сталкивался, всё равно были похожи.  И это для меня редко, чем хорошим оборачивалось, в конце концов. Без всяких вообще вариантов.

Знаю прекрасно, насколько Харли - отбитая баба, ничуть себя в том обманывать не стараюсь. И в том, что проблем дохрена еще будет, продолжим если в прежнем ритме, в принципе тоже. Объединились для того, чтобы достать Джокера, не совсем всё так сделали, как собирались, а в итоге, влипли во что-то серьёзнее. И проблема в том настоящая заключается, что я пообещал своей деструктивной семейке, что мы работаем вместе теперь, относительно по правилам Бэтмена и защищаем чёртов Готэм, город психов.
А значит, взламывать лечебницу, чтобы выпускать оттуда психов, которых отец засовывал туда - дерьмовая, охрененно дерьмовая идея. И оправдываться за это, даже при отсутствии участия в подобном деянии, не собираюсь перед братцами и сестрицами, в их бесконечном количестве. Просто потому что связался с клоуншей, не способной хотя бы намёк на правила соблюдать. Не дружи с психопатами, раз уж таскаешься за мной, не выпускай их из больницы, даже с лучшими помыслами. Мне плевать на Ядовитого  Плюща, ушедшую в политику невмешательства  в злодейства Готэма, но я не верю в лучшие расклады, раз уж Дик и остальные теперь разыскивать её будут. Я понимаю планы Харли по отправке той куда-нибудь в уединенные места, где только солнце и трава, но это всё равно выглядит так себе, в целом. Мне тоже должно быть не похрен, что та отсутствует теперь в Аркхэм, даже если не парит совершенно. Просто не хочу, чтобы всё семейство вновь на меня наседать начало из-за связи с Квинн, интерес которой в этом побеге очевиден. Даже если мне пришлось ей импровизированное алиби обеспечить. Тим переживёт увиденное, я надеюсь, а вот у меня восторга ситуация сложившаяся ни черта не вызывает. Сам виноват, вроде как, что повёлся на формы и ебанутый нрав, но это радует в других обстоятельствах и никак не в сложившемся моменте.
Глаза только закатываю, переходим когда от попыток флиртовать к обидам. Не особо впечатляет, не первый месяц поскольку с Харлин время провожу, а потому и переходов таких по двадцать за сутки бывает. Не готов особенно целоваться когда посреди разборок с очередной бандой психопатов, просто потому что это весело для кого-то и в моменте ей кажется романтичным.
И уж тем более, теперь вестись не собираюсь на это, когда могла бы извиниться за то, что вытворила, создавая очевидную напряжёнку. Не люблю признавать это, но Дик достаточно умён для того, чтобы чувствовать, где проблема назревает, как бы всё не выглядело гладко. Памела Айсли - Харли Квинн ...Даже детективом быть не нужно, чтобы почувствовать подставу где-то в этом. Не то что сыном детектива, ставшим затем детективом, при всех мечтах не идти по стопам сурового отца. Все мы уходили от собственной истории бесконечно, делали вид, что она к нам отношения не имеет, но где оказывались, в конце концов? Грейсон свалил, мне оставив визитку на всякий, просто если нужно будет выговориться, но помнится мне, что намеревался всерьёз покинуть Готэм и больше носа своего не показывать здесь. Не разбираться с бесконечной хренью, в которую отец вовлекал нас в качестве Робина и попробовать самому разбираться с собственной жизнью. И...Где оказался, в конце концов? В Готэм-сити, рыцарем чёртовым, мать его. Знаменитым и неповторимым Найтвингом, грозой преступников темных улиц. Далеко ушёл.
Да и я, вспомнить если путешествие моё по миру, переход от одного учителя к другому, тоже как-то не слишком намеревался вновь к хорошим парням присоединяться и вновь делать то, что отец завещал. И его-то в первую очередь уничтожить хотел, на пару с Джокером, сдержавшись лишь потому что это нужно было сделать чуть правильнее и эффектнее. Почти нажал кнопку в тот момент, когда он сел в Бэтмобиль. Одно чёртово нажатие кнопки и Тёмный Рыцарь был бы действительно мёртв. Не измени я мнение в тот момент и сработал бы гораздо лучше, чем все, с кем Бэтмену приходилось сталкиваться. Просто...передумал, к радости Талии, пожалуй. Столько времени делала вид, что поддерживает меня, что я почти ей поверил. Почти. Может быть, мозг мой пребывал некоторое время не совсем в здравом состоянии, но я же всё равно восстановился, в конечном итоге. И научился не только мышечную память использовать, но и вспомнил, как считать. Один плюс один в большинстве случаев всё-таки два. Она со мной-то переспала тогда лишь потому что зла была на Бэтмена, папочку отправившего в долгожданный ад. Нечем было гордиться особенно.
Но суть к тому свелась, в конечном итоге, что я становился злодеем, становился антигероем, становился антизлодеем и хрен знает, кем ещё, обозванный GCPD и общественностью всеми возможными способами, а вернулся к тому же, откуда начал. Понятия не имею, зачем опять подвязался на всё это, но мы снова все вместе, детишки Брюса. Я злюсь на них постоянно, особенно на говнюка Дэмиана, язык не способного держать за зубами, но всё равно почему-то не могу сопротивляться этому. И бросить их в полном дерьме, что царит вокруг, особенно после того, как отца не стало. Они - полный отстой зачастую, глупо отрицать. Но как бы Харли не злилась, считая меня слишком зацикленным на своих семейных отношениях с ними, я не могу сделать вид, что ни  Дика, ни Тима не существует. И что мне особенный какой-то вид удовольствия доставляет бесконечная война с ними. Когда-то да, не спорю. Но сейчас мы разрулили свои проблемы настолько, насколько способны. И договорились работать вместе. Так что, я терпеть не могу признавать что-то подобное вслух, но они и правда мне не чужие.
- Полная хрень. Я просто люблю переходить черту закона, это связано  с моими личными качествами, мне не обязательно делать это ради них. Огрызаюсь только, разглядывая Харли, что даже обнаженной напряжённой спиной способна продемонстрировать свою обиду. Понимаю прекрасно, о чём она конкретно, но мы о её косяках сейчас говорим, а не о том, на что я способен или нет, ради Дика. Вообще предпочитаю не думать об этом, пока участвовать в чём-то подобном не пришлось. Мне не нравятся все эти сантименты. Споры и соревнования всегда как-то ближе семейному духу.
- Я знаю только то, что не надо нарываться лишний раз на проблемы. То, что ты сделала, меня не особо трогает, но мне всё равно не нравится. Квинзель если думает, что меня взгляды из-за плеча её пронимают обиженные, то вряд ли. Привык потому что в глазах женщин быть помесью мудлана и придурка, с которым им связаться не повезло. Тут ещё не такая острая ситуация, в отличии от того, что с Арти рядом было. Не жалею ни о каком куске своего прошлого, кроме смерти, но многому успел научиться после возвращения.
- Как можно ручаться за чужие действия? Ты за себя-то не всегда отвечать можешь, а уж за своих долбанутых друзей... Справедливости  ради, у меня  один Рой только чего стоил, по степени шизанутости местами. Не мне конечно Харли пенять было за плохой круг общения. Кроме ушлёпка Джокера. Тут не собираюсь понимать её, даже если сам не убил его почему-то, когда была возможность. Ещё и Бэтмена остановил однажды, плохо себя самого понимая. Его отстойное воспитание всё равно налипало на все места, сколько не счищай с себя. Грязь из моей собственной могилы и то так не пачкалась.
- Серьёзно? Теперь к этому перешли? Что дальше? Уеду к маме? Странно переходить к такому режиму обиды. Особенно, когда я нихрена плохого не сделал Харли, с самого начала. Хотя, мог бы. Хотя бы за связь с Джокером и искренне считая её сумасшедшей на момент знакомства. Как и она меня, если подумать. Док Квинзель не то что бы адекватным меня называла, в мой недолгий отпуск в Аркхэм, в качестве Красного Колпака. Отец думал, что у меня с головой не в порядке. Я считал иначе. Принципами просто не сходились мы с ним как-то.
Поднимаюсь с постели, не разглядывая Харли, натягивая собственное шмотьё. Отворачиваюсь от неё, надеясь искренне, что мне в затылок предметом местного обихода какого-нибудь не прилетит сейчас. Может, в принципе. Пара ссор именно так и начинались, даже если заканчивались вполне приятно. С Харли во многих смыслах приятно находиться рядом. Кроме того, в котором она считает возможным делать за моей спиной что-то. Мы вроде обсуждали, что так быть не должно.
- И насколько я успел заметить, я тебя не сдал мальчику, которому дергаться от кошмаров теперь в ближайшую неделю. И не отправил в полицию связанной, с запиской с признанием или не доставил до Аркхэма, чтобы сократить количество инстанций, которое надо будет пройти, прекращай. Усмехаюсь только, прислоняясь к  стене и руки сложив на груди. Надувшаяся Харли - зрелище слишком частое для того, чтобы я всерьёз это мог воспринимать. Особенно в свете обид последнего времени, что я слишком привязан к своей семье, чего ни разу вслух не признал. Просто выходило так, что мы с ними постоянно не могли отвязаться друг от друга, как бы не пытались. То одно, то другое. А раз уж у нас с Харли возникли вдруг чувства, отношения и прочая хрень, то придётся мириться с загонами друг друга.
Так что, обида Квинн, как таковая, смысла никакого не имеет, по природе своей, в свете наших с ней отношений. Да и она о ней забудет уже через секунды три, скорее всего, как обычно.
Посмеиваюсь только, взгляда не сводя с неё. Смысл отношения выяснять, если всё равно к одному и тому же придём, через десять минут или неделю. Даже если в этом есть иногда своё веселье.
Когда мне к дражайшей Бэт-семье на экстренное совещание не нужно. Тогда легко не наслаждаться этим. Нужно просто разобраться с возникшей проблемой, пока Квинн дальше куда-нибудь не понесло, в этой женской обиде. Вот уж разрушительное свойство каждой из них. Героинь, злодеек, обычных красоток из бара...Не суть важно. В этом они все, с кем бы не сталкивался, всё равно были похожи.  И это для меня редко, чем хороши оборачивалось, в конце концов. Без всяких вообще вариантов.

Знаю прекрасно, насколько Харли - отбитая баба, ничуть себя в том обманывать не стараюсь. И в том, что проблем дохрена еще будет, продолжим если в прежнем ритме, в принципе тоже. Объединились для того, чтобы достать Джокера, не совсем всё так сделали, как собирались, а в итоге, влипли во что-то серьёзнее. И проблема в том настоящая заключается, что я пообещал своей деструктивной семейке, что мы работаем вместе теперь, относительно по правилам Бэтмена и защищаем чёртов Готэм, город психов.
А значит, взламывать лечебницу, чтобы выпускать оттуда психов, которых отец засовывал туда - дерьмовая, охрененно дерьмовая идея. И оправдываться за это, даже при отсутствии участия в подобном деянии, не собираюсь перед братцами и сестрицами, в их бесконечном количестве. Просто потому что связался с клоуншей, не способной хотя бы намёк на правила соблюдать. Не дружи с психопатами, раз уж таскаешься за мной, не выпускай их из больницы, даже с лучшими помыслами. Мне плевать на Ядовитого  Плюща, ушедшую в политику невмешательства  в злодейства Готэма, но я не верю в лучшие расклады, раз уж Дик и остальные теперь разыскивать её будут. Я понимаю планы Харли по отправке той куда-нибудь в уединенные места, где только солнце и трава, но это всё равно выглядит так себе, в целом. Мне тоже должно быть не похрен, что та отсутствует теперь в Аркхэм, даже если не парит совершенно. Просто не хочу, чтобы всё семейство вновь на меня наседать начало из-за связи с Квинн, интерес которой в этом побеге очевиден. Даже если мне пришлось ей импровизированное алиби обеспечить. Тим переживёт увиденное, я надеюсь, а вот у меня восторга ситуация сложившаяся ни черта не вызывает. Сам виноват, вроде как, что повёлся на формы и ебанутый нрав, но это радует в других обстоятельствах и никак не в сложившемся моменте.
Глаза только закатываю, переходим когда от попыток флиртовать к обидам. Не особо впечатляет, не первый месяц поскольку с Харлин время провожу, а потому и переходов таких по двадцать за сутки бывает. Не готов особенно целоваться когда посреди разборок с очередной бандой психопатов, просто потому что это весело для кого-то и в моменте ей кажется романтичным.
И уж тем более, теперь вестись не собираюсь на это, когда могла бы извиниться за то, что вытворила, создавая очевидную напряжёнку. Не люблю признавать это, но Дик достаточно умён для того, чтобы чувствовать, где проблема назревает, как бы всё не выглядело гладко. Памела Айсли - Харли Квинн ...Даже детективом быть не нужно, чтобы почувствовать подставу где-то в этом. Не то что сыном детектива, ставшим затем детективом, при всех мечтах не идти по стопам сурового отца. Все мы уходили от собственной истории бесконечно, делали вид, что она к нам отношения не имеет, но где оказывались, в конце концов? Грейсон свалил, мне оставив визитку на всякий, просто если нужно будет выговориться, но помнится мне, что намеревался всерьёз покинуть Готэм и больше носа своего не показывать здесь. Не разбираться с бесконечной хренью, в которую отец вовлекал нас в качестве Робина и попробовать самому разбираться с собственной жизнью. И...Где оказался, в конце концов? В Готэм-сити, рыцарем чёртовым, мать его. Знаменитым и неповторимым Найтвингом, грозой преступников темных улиц. Далеко ушёл.
Да и я, вспомнить если путешествие моё по миру, переход от одного учителя к другому, тоже как-то не слишком намеревался вновь к хорошим парням присоединяться и вновь делать то, что отец завещал. И его-то в первую очередь уничтожить хотел, на пару с Джокером, сдержавшись лишь потому что это нужно было сделать чуть правильнее и эффектнее. Почти нажал кнопку в тот момент, когда он сел в Бэтмобиль. Одно чёртово нажатие кнопки и Тёмный Рыцарь был бы действительно мёртв. Не измени я мнение в тот момент и сработал бы гораздо лучше, чем все, с кем Бэтмену приходилось сталкиваться. Просто...передумал, к радости Талии, пожалуй. Столько времени делала вид, что поддерживает меня, что я почти ей поверил. Почти. Может быть, мозг мой пребывал некоторое время не совсем в здравом состоянии, но я же всё равно восстановился, в конечном итоге. И научился не только мышечную память использовать, но и вспомнил, как считать. Один плюс один в большинстве случаев всё-таки два. Она со мной-то переспала тогда лишь потому что зла была на Бэтмена, папочку отправившего в долгожданный ад. Нечем было гордиться особенно.
Но суть к тому свелась, в конечном итоге, что я становился злодеем, становился антигероем, становился антизлодеем и хрен знает, кем ещё, обозванный GCPD и общественностью всеми возможными способами, а вернулся к тому же, откуда начал. Понятия не имею, зачем опять подвязался на всё это, но мы снова все вместе, детишки Брюса. Я злюсь на них постоянно, особенно на говнюка Дэмиана, язык не способного держать за зубами, но всё равно почему-то не могу сопротивляться этому. И бросить их в полном дерьме, что царит вокруг, особенно после того, как отца не стало. Они - полный отстой зачастую, глупо отрицать. Но как бы Харли не злилась, считая меня слишком зацикленным на своих семейных отношениях с ними, я не могу сделать вид, что ни  Дика, ни Тима не существует. И что мне особенный какой-то вид удовольствия доставляет бесконечная война с ними. Когда-то да, не спорю. Но сейчас мы разрулили свои проблемы настолько, насколько способны. И договорились работать вместе. Так что, я терпеть не могу признавать что-то подобное вслух, но они и правда мне не чужие.
- Полная хрень. Я просто люблю переходить черту закона, это связано  с моими личными качествами, мне не обязательно делать это ради них. Огрызаюсь только, разглядывая Харли, что даже обнаженной напряжённой спиной способна продемонстрировать свою обиду. Понимаю прекрасно, о чём она конкретно, но мы о её косяках сейчас говорим, а не о том, на что я способен или нет, ради Дика. Вообще предпочитаю не думать об этом, пока участвовать в чём-то подобном не пришлось. Мне не нравятся все эти сантименты. Споры и соревнования всегда как-то ближе семейному духу.
- Я знаю только то, что не надо нарываться лишний раз на проблемы. То, что ты сделала, меня не особо трогает, но мне всё равно не нравится. Квинзель если думает, что меня взгляды из-за плеча её пронимают обиженные, то вряд ли. Привык потому что в глазах женщин быть помесью мудлана и придурка, с которым им связаться не повезло. Тут ещё не такая острая ситуация, в отличии от того, что с Арти рядом было. Не жалею ни о каком куске своего прошлого, кроме смерти, но многому успел научиться после возвращения.
- Как можно ручаться за чужие действия? Ты за себя-то не всегда отвечать можешь, а уж за своих долбанутых друзей... Справедливости  ради, у меня  один Рой только чего стоил, по степени шизанутости местами. Не мне конечно Харли пенять было за плохой круг общения. Кроме ушлёпка Джокера. Тут не собираюсь понимать её, даже если сам не убил его почему-то, когда была возможность. Ещё и Бэтмена остановил однажды, плохо себя самого понимая. Его отстойное воспитание всё равно налипало на все места, сколько не счищай с себя. Грязь из моей собственной могилы и то так не пачкалась.
- Серьёзно? Теперь к этому перешли? Что дальше? Уеду к маме? Странно переходить к такому режиму обиды. Особенно, когда я нихрена плохого не сделал Харли, с самого начала. Хотя, мог бы. Хотя бы за связь с Джокером и искренне считая её сумасшедшей на момент знакомства. Как и она меня, если подумать. Док Квинзель не то что бы адекватным меня называла, в мой недолгий отпуск в Аркхэм, в качестве Красного Колпака. Отец думал, что у меня с головой не в порядке. Я считал иначе. Принципами просто не сходились мы с ним как-то.
Поднимаюсь с постели, не разглядывая Харли, натягивая собственное шмотьё. Отворачиваюсь от неё, надеясь искренне, что мне в затылок предметом местного обихода какого-нибудь не прилетит сейчас. Может, в принципе. Пара ссор именно так и начинались, даже если заканчивались вполне приятно. С Харли во многих смыслах приятно находиться рядом. Кроме того, в котором она считает возможным делать за моей спиной что-то. Мы вроде обсуждали, что так быть не должно.
- И насколько я успел заметить, я тебя не сдал мальчику, которому дергаться от кошмаров теперь в ближайшую неделю. И не отправил в полицию связанной, с запиской с признанием или не доставил до Аркхэма, чтобы сократить количество инстанций, которое надо будет пройти, прекращай. Усмехаюсь только, прислоняясь к  стене и руки сложив на груди. Надувшаяся Харли - зрелище слишком частое для того, чтобы я всерьёз это мог воспринимать. Особенно в свете обид последнего времени, что я слишком привязан к своей семье, чего ни разу вслух не признал. Просто выходило так, что мы с ними постоянно не могли отвязаться друг от друга, как бы не пытались. То одно, то другое. А раз уж у нас с Харли возникли вдруг чувства, отношения и прочая хрень, то придётся мириться с загонами друг друга.
Так что, обида Квинн, как таковая, смысла никакого не имеет, по природе своей, в свете наших с ней отношений. Да и она о ней забудет уже через секунды три, скорее всего, как обычно.
Посмеиваюсь только, взгляда не сводя с неё. Смысл отношения выяснять, если всё равно к одному и тому же придём, через десять минут или неделю. Даже если в этом есть иногда своё веселье.
Когда мне к дражайшей Бэт-семье на экстренное совещание не нужно. Тогда легко не наслаждаться этим. Нужно просто разобраться с возникшей проблемой, пока Квинн дальше куда-нибудь не понесло, в этой женской обиде. Вот уж разрушительное свойство каждой из них. Героинь, злодеек, обычных красоток из бара...Не суть важно. В этом они все, с кем бы не сталкивался, всё равно были похожи.  И это для меня редко, чем хороши оборачивалось, в конце концов. Без всяких вообще вариантов.

Знаю прекрасно, насколько Харли - отбитая баба, ничуть себя в том обманывать не стараюсь. И в том, что проблем дохрена еще будет, продолжим если в прежнем ритме, в принципе тоже. Объединились для того, чтобы достать Джокера, не совсем всё так сделали, как собирались, а в итоге, влипли во что-то серьёзнее. И проблема в том настоящая заключается, что я пообещал своей деструктивной семейке, что мы работаем вместе теперь, относительно по правилам Бэтмена и защищаем чёртов Готэм, город психов.
А значит, взламывать лечебницу, чтобы выпускать оттуда психов, которых отец засовывал туда - дерьмовая, охрененно дерьмовая идея. И оправдываться за это, даже при отсутствии участия в подобном деянии, не собираюсь перед братцами и сестрицами, в их бесконечном количестве. Просто потому что связался с клоуншей, не способной хотя бы намёк на правила соблюдать. Не дружи с психопатами, раз уж таскаешься за мной, не выпускай их из больницы, даже с лучшими помыслами. Мне плевать на Ядовитого  Плюща, ушедшую в политику невмешательства  в злодейства Готэма, но я не верю в лучшие расклады, раз уж Дик и остальные теперь разыскивать её будут. Я понимаю планы Харли по отправке той куда-нибудь в уединенные места, где только солнце и трава, но это всё равно выглядит так себе, в целом. Мне тоже должно быть не похрен, что та отсутствует теперь в Аркхэм, даже если не парит совершенно. Просто не хочу, чтобы всё семейство вновь на меня наседать начало из-за связи с Квинн, интерес которой в этом побеге очевиден. Даже если мне пришлось ей импровизированное алиби обеспечить. Тим переживёт увиденное, я надеюсь, а вот у меня восторга ситуация сложившаяся ни черта не вызывает. Сам виноват, вроде как, что повёлся на формы и ебанутый нрав, но это радует в других обстоятельствах и никак не в сложившемся моменте.
Глаза только закатываю, переходим когда от попыток флиртовать к обидам. Не особо впечатляет, не первый месяц поскольку с Харлин время провожу, а потому и переходов таких по двадцать за сутки бывает. Не готов особенно целоваться когда посреди разборок с очередной бандой психопатов, просто потому что это весело для кого-то и в моменте ей кажется романтичным.
И уж тем более, теперь вестись не собираюсь на это, когда могла бы извиниться за то, что вытворила, создавая очевидную напряжёнку. Не люблю признавать это, но Дик достаточно умён для того, чтобы чувствовать, где проблема назревает, как бы всё не выглядело гладко. Памела Айсли - Харли Квинн ...Даже детективом быть не нужно, чтобы почувствовать подставу где-то в этом. Не то что сыном детектива, ставшим затем детективом, при всех мечтах не идти по стопам сурового отца. Все мы уходили от собственной истории бесконечно, делали вид, что она к нам отношения не имеет, но где оказывались, в конце концов? Грейсон свалил, мне оставив визитку на всякий, просто если нужно будет выговориться, но помнится мне, что намеревался всерьёз покинуть Готэм и больше носа своего не показывать здесь. Не разбираться с бесконечной хренью, в которую отец вовлекал нас в качестве Робина и попробовать самому разбираться с собственной жизнью. И...Где оказался, в конце концов? В Готэм-сити, рыцарем чёртовым, мать его. Знаменитым и неповторимым Найтвингом, грозой преступников темных улиц. Далеко ушёл.
Да и я, вспомнить если путешествие моё по миру, переход от одного учителя к другому, тоже как-то не слишком намеревался вновь к хорошим парням присоединяться и вновь делать то, что отец завещал. И его-то в первую очередь уничтожить хотел, на пару с Джокером, сдержавшись лишь потому что это нужно было сделать чуть правильнее и эффектнее. Почти нажал кнопку в тот момент, когда он сел в Бэтмобиль. Одно чёртово нажатие кнопки и Тёмный Рыцарь был бы действительно мёртв. Не измени я мнение в тот момент и сработал бы гораздо лучше, чем все, с кем Бэтмену приходилось сталкиваться. Просто...передумал, к радости Талии, пожалуй. Столько времени делала вид, что поддерживает меня, что я почти ей поверил. Почти. Может быть, мозг мой пребывал некоторое время не совсем в здравом состоянии, но я же всё равно восстановился, в конечном итоге. И научился не только мышечную память использовать, но и вспомнил, как считать. Один плюс один в большинстве случаев всё-таки два. Она со мной-то переспала тогда лишь потому что зла была на Бэтмена, папочку отправившего в долгожданный ад. Нечем было гордиться особенно.
Но суть к тому свелась, в конечном итоге, что я становился злодеем, становился антигероем, становился антизлодеем и хрен знает, кем ещё, обозванный GCPD и общественностью всеми возможными способами, а вернулся к тому же, откуда начал. Понятия не имею, зачем опять подвязался на всё это, но мы снова все вместе, детишки Брюса. Я злюсь на них постоянно, особенно на говнюка Дэмиана, язык не способного держать за зубами, но всё равно почему-то не могу сопротивляться этому. И бросить их в полном дерьме, что царит вокруг, особенно после того, как отца не стало. Они - полный отстой зачастую, глупо отрицать. Но как бы Харли не злилась, считая меня слишком зацикленным на своих семейных отношениях с ними, я не могу сделать вид, что ни  Дика, ни Тима не существует. И что мне особенный какой-то вид удовольствия доставляет бесконечная война с ними. Когда-то да, не спорю. Но сейчас мы разрулили свои проблемы настолько, насколько способны. И договорились работать вместе. Так что, я терпеть не могу признавать что-то подобное вслух, но они и правда мне не чужие.
- Полная хрень. Я просто люблю переходить черту закона, это связано  с моими личными качествами, мне не обязательно делать это ради них. Огрызаюсь только, разглядывая Харли, что даже обнаженной напряжённой спиной способна продемонстрировать свою обиду. Понимаю прекрасно, о чём она конкретно, но мы о её косяках сейчас говорим, а не о том, на что я способен или нет, ради Дика. Вообще предпочитаю не думать об этом, пока участвовать в чём-то подобном не пришлось. Мне не нравятся все эти сантименты. Споры и соревнования всегда как-то ближе семейному духу.
- Я знаю только то, что не надо нарываться лишний раз на проблемы. То, что ты сделала, меня не особо трогает, но мне всё равно не нравится. Квинзель если думает, что меня взгляды из-за плеча её пронимают обиженные, то вряд ли. Привык потому что в глазах женщин быть помесью мудлана и придурка, с которым им связаться не повезло. Тут ещё не такая острая ситуация, в отличии от того, что с Арти рядом было. Не жалею ни о каком куске своего прошлого, кроме смерти, но многому успел научиться после возвращения.
- Как можно ручаться за чужие действия? Ты за себя-то не всегда отвечать можешь, а уж за своих долбанутых друзей... Справедливости  ради, у меня  один Рой только чего стоил, по степени шизанутости местами. Не мне конечно Харли пенять было за плохой круг общения. Кроме ушлёпка Джокера. Тут не собираюсь понимать её, даже если сам не убил его почему-то, когда была возможность. Ещё и Бэтмена остановил однажды, плохо себя самого понимая. Его отстойное воспитание всё равно налипало на все места, сколько не счищай с себя. Грязь из моей собственной могилы и то так не пачкалась.
- Серьёзно? Теперь к этому перешли? Что дальше? Уеду к маме? Странно переходить к такому режиму обиды. Особенно, когда я нихрена плохого не сделал Харли, с самого начала. Хотя, мог бы. Хотя бы за связь с Джокером и искренне считая её сумасшедшей на момент знакомства. Как и она меня, если подумать. Док Квинзель не то что бы адекватным меня называла, в мой недолгий отпуск в Аркхэм, в качестве Красного Колпака. Отец думал, что у меня с головой не в порядке. Я считал иначе. Принципами просто не сходились мы с ним как-то.
Поднимаюсь с постели, не разглядывая Харли, натягивая собственное шмотьё. Отворачиваюсь от неё, надеясь искренне, что мне в затылок предметом местного обихода какого-нибудь не прилетит сейчас. Может, в принципе. Пара ссор именно так и начинались, даже если заканчивались вполне приятно. С Харли во многих смыслах приятно находиться рядом. Кроме того, в котором она считает возможным делать за моей спиной что-то. Мы вроде обсуждали, что так быть не должно.
- И насколько я успел заметить, я тебя не сдал мальчику, которому дергаться от кошмаров теперь в ближайшую неделю. И не отправил в полицию связанной, с запиской с признанием или не доставил до Аркхэма, чтобы сократить количество инстанций, которое надо будет пройти, прекращай. Усмехаюсь только, прислоняясь к  стене и руки сложив на груди. Надувшаяся Харли - зрелище слишком частое для того, чтобы я всерьёз это мог воспринимать. Особенно в свете обид последнего времени, что я слишком привязан к своей семье, чего ни разу вслух не признал. Просто выходило так, что мы с ними постоянно не могли отвязаться друг от друга, как бы не пытались. То одно, то другое. А раз уж у нас с Харли возникли вдруг чувства, отношения и прочая хрень, то придётся мириться с загонами друг друга.
Так что, обида Квинн, как таковая, смысла никакого не имеет, по природе своей, в свете наших с ней отношений. Да и она о ней забудет уже через секунды три, скорее всего, как обычно.
Посмеиваюсь только, взгляда не сводя с неё. Смысл отношения выяснять, если всё равно к одному и тому же придём, через десять минут или неделю. Даже если в этом есть иногда своё веселье.
Когда мне к дражайшей Бэт-семье на экстренное совещание не нужно. Тогда легко не наслаждаться этим. Нужно просто разобраться с возникшей проблемой, пока Квинн дальше куда-нибудь не понесло, в этой женской обиде. Вот уж разрушительное свойство каждой из них. Героинь, злодеек, обычных красоток из бара...Не суть важно. В этом они все, с кем бы не сталкивался, всё равно были похожи.  И это для меня редко, чем хороши оборачивалось, в конце концов. Без всяких вообще вариантов.

Розалинд. Стоя там, под суровым ветром, сдувающим всю растительность с предгорья, глядя на друга, король легко прокрутил перед глазами картину: вот они, три могущественные феи, стоят перед обреченным Астер Деллом, вот этот идиот, не желая вспомнить святые для солдата догмы, считая, что понимает ситуацию лучше, несется туда, необдуманно бросаясь за правду (как ему кажется) прямо на острие гнева феи, которой посмел диктовать нормы какой-то ничтожный человечишка. Представляя это в те доли секунды, когда взгляд прищуренных потемневших глаз держал в прицеле Сильву, Андрэас точно узрел: не известно, что будет с Астер Деллом, но от друга останется кучка пепла. Хороший план был… да. Побить друг другу морды, что не в первый раз. Помахать мечами, выплескивая гнев. Может, оставить еще пару мелких порезов на память. А потом, когда, выдохшись, пропадет тупое, неуместное желание пререкаться с командиром, объяснить придурку, что….
Что? Ничего. В своем плане Андрэас не учел, что Сол будет готов его убить. За каких-то незнакомых людишек, как тот полагал, оставшихся в городе. Это он, король, оказался сентиментальным придурком, действием говорящим то, что не мог выдавить из себя словами, махая мечом яростно, но до миллиметра выверенным движением, не способный нанести серьезный удар. И холодная сталь, вдруг пронзившая насквозь, оказалась для него потрясением. Он помнил это отчетливо, как сейчас в тумане видел то предгорье, на которое махом упал, когда ставшие бессильными ноги точно подрубило под колени. Помнил чудовищный ледяной жар, вспыхнувший в животе. И вкус крови во рту. И запах сырой травы, ударивший в ноздри с последним судорожным вздохом, прежде чем стекленеющие глаза закрылись. Если бы не Розалинд, нашедшая его, спасшая. Давшая убежище….
Запустив пальцы в волосы, Андрэас сжал пряди, точно собрался вырвать несколько клочков. Боль отрезвляла, возвращала в реальность из тошнотворного омута, наполненного гнилью застарелого предательства, разлагающейся крови и втоптанной в грязь любви. Хах! Если она была, конечно. В истории хватало хитроумных ублюдков, втиравшихся в доверие к сильным мира сего и предающих, когда их поманили куском пожирнее. Лишившись трона, он, беглый король, стал не интересен. Не выгоден. Розалинд и тут права.
Но успокоиться он не находил сил не из-за воспоминаний. Прогоняя их сегодня в голове, мужчина заставлял себя вспомнить, почему должен подчиняться фее, пребывающей в заточении. Почему должен отдать ей в угоду соглядатаем в Алфею единственное существо, что стало смыслом и подлечило израненное сердце. Андрэс признавал – не бог весть какой воспитатель, его вырастили как воина, как командира, и опыта возни с детьми кот наплакал. Поэтому он старался относиться к Беа так, как равной. Как к маленькой взрослой. Был с ней честен во всем, пытался научить, чему мог, из полезного девочке, но объективно разделял ощущения меж страхом за её безопасность, приказами Роз и необходимостью войти в социум, освоиться, научиться реализовывать себя. Уже неделю, гребаную неделю он ходил вечерами на крыльцо, уговаривая себя, что так лучше для девушки. И все равно начинал рваться следом.
«Шестнадцать лет насмарку, а, дружище? Вылезти сейчас, без сил Розалинд, чтобы засветиться рядом с сыном в Алфее, где вас вскоре радостно грохнут? Уймись, дибил. Беа умная девочка, она уж справится с обучением без присмотра «папочки»».
— Трикс! – оглянувшись через плечо, он позвал негромко дочь. – Иди сюда. Глянь, какой закат. – В выражении чувств и мыслей экс-король всегда был неуклюж. Так его воспитали. Ему приходилось делать усилие, чтобы сказать комплимент или признаться в симпатии, а пожаловаться или поплакаться, очищая душу, разделяя ношу – за гранью фантастики.

[indent] Я хотела бы оказаться прямо сейчас на месте убийства или в отделе с остальными, работая над делом, черт, да, я даже готова была скататься в морг и поприсутствовать при вскрытии, чего уже давным-давно не делала, только бы не стоять перед всем этим ассортиментом свадебных платьев, тайно мечтая, что хотя бы одно из них в скором времени придется мне по душе настолько, что я выберу его. С остальной важной атрибутикой я разбиралась довольно просто – организатор показывала мне доступные варианты, и я молча тыкала пальцем с самым серьезным и невозмутимым лицом, на которое я вообще была способна, в первый попавшийся образец, словно, знала толк в предлагаемом. Если вы спросите у меня о цвете салфеток или расстановке столов, то я не отвечу вам даже под самыми бесчеловечными пытками.
[indent] Многообразие фасонов и моделей, представленных вокруг на манекенах, пугало. Трусихой я не была, но именно ей сейчас себя и ощущала. Будь моя воля – пошла бы под венец в джинсах и майке, но мешало четкое желание сделать все по правилам и насладиться днем, оставив на память традиционные фотоснимки с семьей, коллегами и друзьями. В нашем случаем, снимки будут с одними и теми же людьми, но кого волнуют такие детали?
[indent] — Это, - высунув свою темную макушку из-за плотной ткани, скрывавшей меня от Кевина в просторной примерочной с огромным зеркалом и небольшим подиумом, я посмотрела на мужчину, подбирая слова, - моя подружка невесты. Самая главная, ага. – И все с той же очаровательной улыбкой нырнула обратно, стаскивая с себя сперва кардиган, а после и остальную одежду. У меня было несколько минут в одиночестве, чтобы окинуть придирчивым и внимательным саму себя в отражении. Свет, лившийся со всех сторон, казалось, подсвечивал все то, чего видеть упорно не хотелось бы.
[indent] Сперва взгляд цепляется за несколько шрамов на плече от дроби. Уже почти незаметные, лишь слегка выделяясь своей белизной и бугорками от общего тона кожи, они напоминали о первом ранении на службе, еще в патруле. Несколько шрамов на руках, полученных случайно, в ходе погони или борьбы, по сути, ничем не примечательных. А после застывает на двух пулевых – еще свежие, они были источником моих ночных кошмаров долгое время. Две розовые отметины здесь, в районе пупка, и одно выходное на спине. Выстрел раз, выстрел два, и я чуть не умерла.
[indent] - Давайте начнем с этого, мисс…? – Та, что моложе, входит с футляром такого размера, что я тяжело вздыхаю, повернувшись к ней, вынырнув из омута собственных мыслей и воспоминаний. Звука ее шагов я практически не слышала, признаться честно, девушка застала меня врасплох. Прикусив нижнюю губу, я смотрела за тем, как она с каким-то трепетом расстегивает молнию, вытаскивая нечто белое, воздушное и весьма объемное на вид, отходя чуть в сторону. С каким восхищением во взгляде она демонстрирует мне его, ожидая от меня явно того же, но-о-о-о… Нет.
[indent] - Ким, - отвечаю ей,  выдавив из себя улыбку, - просто Ким.
[indent] Прошло еще около десяти минут прежде, чем я открыла шторку, вставая на представленный подиум, дабы показать всему свету красоту этого платья. Боже, даже в моих собственных мыслях я невольно слышала сарказм. Голый и ничем не прикрытый. Прямо, как я себя ощущала в этом творении модельеров. Неужели подобные фасоны, открывающие на обозрение все, что обычно принято скрывать, сейчас в моде?  Кевин окидывает взглядом, и я успеваю выставить руку прежде, чем он вставит свои пять копеек.
[indent] - Начнешь смеяться, и я сниму эту туфлю, - приподняв подол, я продемонстрировала ему белые с семисантиметровым острым каблуком, - и запущу прямо в тебя. – Расправив платье под недовольный женский взгляд, я крутанулась, дабы увидеть свое отражение и не почувствовала того самого «ВАУ», которого обещают, когда ты найдешь платье мечты. С виду красивое, легкое, но эти мелкие цветочки и черт знает что еще… - Есть новые вводные данные. – Поняв свою ошибку, я кивнула головой. – Не настолько открытое, что-то посдержаннее, и без вот этого вот, - двумя пальцами я оттянула ткань, расшитую цветами, - пожалуйста.
[indent] Еще один недовольный взгляд и я задергиваю шторку, чтобы снять сие великолепие и дождаться другого. Скрестив руки на груди, я прислонилась спиной к прохладной стене примерочной, кинув взгляд на то место, где должен был сидеть друг. Фоновая музыка, игравшая здесь с того момента, как мы вошли, сейчас не успокаивала, а лишь действовала мне на нервы, да, и стоять без дела я не могла – привыкла вечно куда-то идти и что-то делать.
[indent] - Кстати, а что с твоим костюмом? – Привычно вскидываю вопросительно бровь, запоздало поняв, что он все равно не увидит. Насколько мне было известно, костюм Адама уже был готов, лишь я оттягивала неизбежное до последнего момента, собирая волю в кулак. – Надеюсь, что ты уже выбрал? И надеюсь, еще больше, что это будет не траурный наряд. – Из-за шторки доносится тихий смех, и я расслабляюсь, но лишь на несколько секунд.
[indent] Новый футляр был меньше по размерам, а  платье за ним такое… Простое, что я удивилась, даже поразилась, что подобное вообще продается в этом царстве страз и блесток. Шелковое, белое, на тонких бретельках и без лишних деталей и только с небольшим шлейфом. Оно было близко к идеалу, если бы не крой, мешавший мне даже ногу поднять, чтобы на подиум встать. Зато оно отлично подчеркивало тонкую талию, плоский живот и грудь.
[indent] - И я попросила Войта проводить меня к алтарю в качестве отца. – Выстреливаю ему, когда девушка отодвигает шторку в сторону. Увидеть его лицо в этот момент – было бесценно для меня. В этот момент девушка крутилась вокруг меня, надевая на голову фату равную по длине самого платья и того самого шлейфа, накидывая тонкую вуаль мне на лицо. – Нет, никакой фаты.  – Не скрывая раздражения, я сняла деталь и передала ее обратно девушке. - Я не собираюсь выходить замуж в накомарнике. – Ржачь Кевина было слышно даже на улице.

Оперативная работа - эмоциональная мясорубка. Кажется как-то так мне сказал кто-то из наших ребят, когда услышал, что из аналитического отдела стремлюсь перевестись, стоило мне только порог совершеннолетия переступить. И до того с Пресветлым разговаривать пробовала, но он мои планы тогда не разделял, отправляя то учиться в школу, запрещая в Дозоре появляться неделю, то гулять с друзьями, то просто напоминая, что рано ещё. Но теперь уже и он в моих стремлениях отказать не мог, хотя конечно кто бы Борису Игнатьевичу слово против сказал. В общем, главное своего добилась. Не просто к оперативникам переведена, но ещё и Илью уговорила наставником моим стать. Семён всё равно не особо рвался им оставаться, так что теперь везде буквально за Ильёй следую, опыта чтобы поскорее набраться, тонкости новой работы впитать не в теории, а на практике. Такой и становится командировка, в которую заместителя своего Пресветлый отправил, а меня вместе с ним. Тогда ещё даже не догадывалась, как сильно она пошатнуть мои взгляды может. Ровно до момента, пока семью волколаков в лез не загнали.
Внутри всё от боли и отчаяния буквально разрывается, от неправильности происходящего, даже если ответ совершенно очевидно другой. Соблюдать Договор обязаны, за исполнением его и с другой стороны наблюдая, а если кто нарушит, так становиться палачами их или силой, что противодействие применит, баланс восстанавливая, так сказать. Давно уже истину эту знаю, ещё с того момента, как к Ночному Дозору присоединилась, линии вероятности для них изучая. Талант к этому явный был, сильнее чем у многих даже, оттого и провела так много лет в отделе аналитики, несмотря на то, что на службу всегда предпочитали более взрослых Иных брать. Исключением даже стала. Вот только сердце иного желало и требовало, оттого и напросилась к оперативникам, уверенная если не в силах своих, так в решительности одной из них стать всё-таки. Даже если предупреждали меня многие о том, как непросто это морально. Что через себя переступать придётся в моменты ситуаций сложных и не однозначных, подробных этой, что в командировке нас ожидала. Связаны мы сами долгом и Договором, защищаем который. И вроде принять только всю ношу и остаётся, но разве же это легко, когда буквально надвое в сознании собственном разделяешься, где долг и правила не согласуются с мнением о том, что возможно и они ошибаются. А ты вместе с ними.
Дело непростое, а решение так и вовсе раздирающее на части. Не тот случай, когда приговор, а ведь это именно он, кому-то другому, а не нам, в исполнение приводить. В наших руках всё. В наших силах. Ради того и прибыли, потому как сильных оперативников в глуши этой не было отродясь, а с целой семьёй волколаков справиться и опыт нужен, и уровень силы. Такой, как у Ильи например. Оттого пресветлый его и направила, а раз уж была сейчас стажёром его, то с ним и отправилась, опыта чтобы оперативного набираться на местности. Не всё по Москве разъезжать, разбираясь с происходящим, где если что подтянуться и остальные ребята могли. Тут от местного Дозора особой пользы и ждать не приходилось. Районный он, сотрудников немного, и без того ребята зашиваются. Общались мы с ними, детали когда уточняли по делу, что нам досталось. Видно что и сами не во восторге от того, что у них происходит, а поделать ничего не могут. И если честно, ожидала столкнуться с теми, кто правил не знает и нарушает их без зазрения совести, себе в угоду, вот только не так это. Семья, из-за которой прилетели в эту часть России, вполне неплохой была. Люди о них, не подозревая даже с кем рядом проживают, только хорошее говорили. И таким теплом эти слова отдавали, так аура при этом ярким светом переливалась, что уже тогда сердце в груди предательски сдавливать начало. Не злостные они нарушители, не монстры, которым чужая жизнь за развлечение. Живые создания, что признаны низшими тёмными, что загнаны в рамки всё тем же Договором, обстоятельствами и голодом, который их волчьей натуре свойственен. Не виноваты в том ни взрослые, ни уж тем более дети их, что априори людьми на свет этот появиться не могли. И если бы иначе распределялись лицензии, всё иначе могло сложиться в истории этой, но уже не сложится. Не может в ситуации, когда человек убит без лицензии иного исхода быть, но в этот раз это не тоже самое это, что метку сорвать с вампира обезумевшего, что облик даже близко человеческий уже не имеет. Не с тёмным колдуном сражаться, который ради силы готов всё на своём пути снести, через любые трупы переступить. Это дело... О родителях, которые пошли на преступление только потому, что сердце их дрогнуло из-за детей. Их страдание, их голод для них были самым страшным наказанием. Но любое преступление имеет свои последствия. В их случае - наш с Ильёй приезд и приговор, который уже приведён в исполнение. Не было у нас другого выхода. Просто не было и быть не могло. Только от этого не легче. И смотря на тела, что трансформируются обратно в человеческие, гореть продолжая, мне сбежать хочется, как можно дальше, чувствуя как истерика верх над всем разумом берёт. Меня словно саму в этот момент заживо сжигают. Никакие слёзы пожар этот потушить уже не смогут. И жизни эти тоже не вернут. Не были они такими уж чудовищами, но закон нарушили. У людей на этот случай исправительный учреждения предусмотрены, а у нас только один вариант. От осознания этого мутить начинает, как и от запаха, который даже ветер не в состоянии отогнать. Дергаюсь в руках Ильи, чтобы как можно дальше сейчас оказаться от этого места, и без того из-за пелены слёз не вижу ничего, рыданиями захлёбываясь, но лишь сталкиваюсь с его непоколебимым решением удержать меня на месте. Сжимает плечи, явно синяки оставляя на коже, но этого даже не ощущаю почти, раскалываясь на сотни осколков. Не должно быть так. Не правильно всё это. Может и жаль мне человека ими убитого, даже если хорошим и не был, но и их мне тоже жаль. Не представляю как с голодом таким сосуществовать возможно. Как бороться с системой, что в таких вот отдалённых городках и посёлках не имеет права лицензий больше положенного выписывать. Оттого и преступление совершено. Наказание в действие приведено. Вроде как правильно поступили, но того совершенно не чувствую в данный момент.
Не помню совершенно, в какой момент всё-таки тела рассеиваются с поляны. Ильи рук дело явно. А во мне словно щёлкнуло что-то, эмоции отрезая, пока слёзы по щекам так и бегут, застилая взгляд. Вырываюсь из рук его, очевидно когда хватку ослабляет и несколько шагов делаю, не разбирая ни направления, ни дороги. Всё равно сейчас куда, лишь бы подальше отсюда. Лишь бы не звучал в ушах последний детский крик, а перед тем рычание. Лишь бы не стояла перед глазами картина догорающих человеческих тел. Запинаюсь о корень дерева и на колени приземляюсь, руками в еловых иголках утопая. Может и ободрала кожу на них, чего пока не ощущаю, да только от шока перед собой смотрю и не понимаю, как дальше со всем этим справиться. Как дальше со всем этим жить. Одно дело защищать мир этот от тех, кто совсем грани потерял, ни во что не ставя ни людей, ни Иных, ни законы вместе с Договоров. Совсем другое - приводить в исполнение приговор подобный этому. Когда перед глазами всё ещё мелькают линии вероятного будущего детей и подростков, да и их родителей. До того тошно от самой себя становится. Неужели это же чувствуют Светлые, когда развоплотиться готовы? Неужели такие же чувства или близкие преследовали Игоря, когда он на это решился прямо в зале суда инквизиции? Стараюсь мысли от себя эти отогнать. Без того мерзко.
Дергаюсь, почувствовав вновь прикосновение Ильи, когда поднять с земли меня пытается. Только не сейчас. Только не он. Знаю что не могу винить его за это, но ничего поделать не могу, когда эмоции вновь накатывают.
— Не трогай меня. Не трогай! На крик срываюсь в этот момент, окончательно весь контроль утратив. Отползаю только от него, всё так же на четвереньках, пока не заваливаюсь на задницу, рядом с деревом, о корень которого и запнулась. Спиной к стволу прижимаюсь, руками голову обхватывая. Плевать, что с ладоней в волосы иголки попадут. Что потом придется их выбирать, а потом ещё в душе себя отмывать. Мне то, что случилось, уже не смыть никаким мылом с водой, никакой губкой не оттереть. Даже вместе с кожей.
— Неужели так должно быть? Неужели система не может быть лояльнее к тем, у кого выхода нет... Они же... Они это от отчаяния. В словах собственных задыхаюсь, виски до боли сжимая, чтобы не только душевную боль сейчас ощущать. Чтобы не захлебываться в ней, как в слезах тех. У них ведь могло быть будущее. Даже не стремясь смотреть, я всё равно видела вероятности. Это просто часть меня. Точно так же, как их сущность - была частью них самих.
— Неужели для таких, как они, совсем нет вариантов... И даже шанса? Не уверена, что правда хочу знать ответ. Потому что едва ли он мне понравится. Притягиваю к себе ближе колени, упираясь лбом в них, чувствуя, как снова подступают слёзы. Наслышана была, что оперативная работа трудна и многие ломаются ещё в первые годы, но даже не представляла настолько. Как вообще можно научиться принимать подобные решения и не дрогнуть при этом? Просто как?

Увы, но даже Богам судьба неподвластна и то, что случиться может. Мойрам о том лишь известно, что нити прядут, да разве же о том расскажут? По просьбе разве лишь огромной, олимпийцам отказывать себе дороже. Но и то, утаить информацию могут, чтобы в повороты судьбы не влетел никто на колеснице, не попробовал изменить того, что свершиться должно было. К тому же, слишком самоуверенны бессмертные, чтобы уязвимыми себя чувствовать, сила в жилах имеющаяся без вина опьяняет. Кто посмеет вред попробовать причинить, да гнев Богов на себя навлечь? Не будет победителей в схватке этой  с другой стороны. Много история войн знала, где люди отстоять собственную гордость пытались. А разве же, хоть один единственный раз повезло? Мы властнее, мы опаснее и злее, пусть доброты в некоторых из нас тоже немерено. Во мне, к примеру. Всегда смертных жалею, испытания им проходить помогая, да героев спасаю от опасностей грозящих. Все лавры их затем остаются — кто Медузу сразил, кто Гидру Лернейскую. Почёт, да слава мне за то не нужны. Вот только, советами, да оружием, я их наделял, об опасностях предупреждая. Кому сандалии дал свои, чтобы в воздух мог от опасностей взмыть, кого мечом защищать приходилось. Не было во мне гнева на род людской, да жестокости к нему, в том обвинить сложно было. Да только же...Все мы разные. И терпению порой тоже предел прийти может.

Впрочем, с чувствами своими определиться не способен пока, когда домой направляюсь. Быстрый самый из ныне существующих всех, а всё-таки, дорога долгой становится. Намеренно не тороплюсь никуда, из Египта возвращаясь, где по делам был. Два у меня дома было, в отличии от многих, тот мир тоже чуждым не казался. Вот и оказывался там чаще, чем где-либо, друзей старых встречая, да волю Зевса исполняя. Взаимодействовать нам с ними нужно было всё-таки, хоть разными были, да каждый свою линию гнул. Плохо миру будет, коль Боги гневные столкнутся. Да и нам они однажды услугу оказали. Я письменности смертных их учил, а они помощь посильную оказывали, когда пришли к нам великаны. Совсем не хрупкий мир лучше доброй ссоры был, коль делить нечего было. А от того появления свои там любил, в волю развлечениями, да вином наслаждаясь. Не ждал беды, когда родную Грецию покидал, чтобы с Озирисом встретиться в Дуате. Знал же, что не ведётся никакой войны. В первом строю не нужен. От того и беды не ждал никакой, когда развлекался, на день больше там оставаясь. До тех пор, пока Ирида послание мне не передала через радугу, о горестных вестях сообщая. Моя мама. Дочь титана Атланта, одна из семи плеяд. Самая безобидная из них, пожалуй, хоть нравом злым все не отличались. Странно было слышать, что не было её больше среди живых. Вознесена Зевсом на небо, в качестве созвездия, спасал её когда от безумного Ореона. И вроде бы, не умерщвлена даже, не в Тартар отправлена. Да только...Скорее мертва, чем жива. Никогда мне к ней не прикоснуться больше, её не навестить. Выбор тут был у отца моего, к ней тёплыми чувствами проникшегося. Либо погибнуть позволить, с обрыва бросившись, от насильника спасая, либо же так. Оставить память о ней и сёстрах её навечно. Позволить титану, что небесный свод на руках держал, любоваться хоть изредка на дочерей. И мне тоже. Всегда говорил, что любимым сыном я был, в отличии от многих других, взгляда его не раздражавший. Так что, может то и мне подарок в том скрыт был, я не знаю. Не говорили пока ещё о том. Как вернулся, в другое место отправился совершенно. Лишь ночью посмотреть смогу, как звёзды на небе выступают, к ней обратиться.  А пока иной разговор у меня есть.

Знал я, что за Орион, охотник известный, роста такого, что иногда за великана принимали. Да только, не был им. Обычный человек, пусть силой необычайной одарённый, да красотой ослепительной. Не знаю, откуда возник, путь его никогда не прослеживал. От Аполлона только слышал, что прибился к Артемиде, старшей сестре нашей, одним из спутников её ставь. Связи любовной не было, не позволила бы она её себе, обет безбрачия дав, да только, отношения там, судя по всему, всё равно сильными были. А может, изменилось бы что, проведи они больше времени вместе...Не знаю. Любопытствовал конечно, время от  времени, что в жизни сестры происходит, да иных дел множество было. За что только не отвечал, людьми упрашиваемый, каких только посланий от Зевса не доставлял. А уж сколько раз за день приходилось порой в Гадес спускаться, царство мёртвое, души провожая к Великому суду, так вовсе молчу. Некогда было во все дела семейные нос свой совать, пусть даже хотелось. А от того, деталей происходящего не знал. Лучезарному нашему, брату Артемиды, очевидно лучше знать было. Заботился он о ней, каким бы не был легкомысленным. Да и кто из нас тем не грешил? Проще наслаждаться вечностью данной, чем вечно хмурым быть, сродни Гефесту. Не тянуло меня всё-таки, ко всякой драме.

Правда, сегодня не весело совершенно, когда к сестре приближаюсь. Слышу причитания и рыдания её, и вовсе не удивлён. Всю ситуацию не знал в деталях, но в общих чертах был осведомлён. Охотник этот, к Артемиде приближённый, стал вдруг безумцем, проклятье Аполлона получив. Не знаю уж, чем не угодил старшему брату. Может, в ревности всё чистой дело было, а может, в чём ещё. Да только, суть случившегося от того не менялась вовсе. Орион обезумел, на плеяд накинувшись, что поблизости находились, желая изнасиловать  сестёр. А те, дабы опозоренными не быть, к пропасти рванули, от него спасаясь. Благо, застал Зевс те картины, успел их спасти, на небо перенеся в качестве созвездий. Вроде и мёртвыми считались теперь, а вроде, не было нужды, как самоубийцам, в Тартаре вечность проводить, средь титанов, да гигантов обозлённых. Всё лучше, чем оказаться там, в Аду для бессмертных. И отцу я, как всегда, за то был благодарен. Не было у него в тот момент возможности иной поступить. А вот Орион...Не были известны мне детали дальнейшие, лишь по пути услышал, что убила его Артемида. С тем разобраться и хотел. О матери, сейчас хотя бы, старался не слишком думать. Близки мы были, с самого рождения меня, как могла, холила, да лелеяла, верить не хотела, что на хулиганство способен, когда Аполлон впервые пришёл. И затем поддерживала, единственного сына обожая. Знаю, что всем в её глазах был, самым ярким солнцем. Она — моим тоже. Настолько добра, да беззащитна была, что гнева к ней даже Гера не питала, всех любовниц мужа ненавидящая. Когда была Лето близнецами беременными, столько бед испытала, от козней её, да попыток убить спасаясь. А после — вылился весь гнев царской жены на отпрысков мужа внебрачных, не нравились они ей. Мою же маму, как ни странно, она даже трогать не пыталась, хоть знала, что будет у той сын от Громовержца. Да и со мной отношения хорошими были, несмотря на всё, племянником любимым считала. Неоткуда мне было ждать беды.

Молча сестру свою в объятия принимаю, никаких шуток, да прибауток, столь обычных в общении нашем. С моей стороны в основном. Ничуть не смешно  мне сейчас мать потерять было. А ещё и к деду наведаться придётся, горестные новости о всех его дочерях сообщить. Словно, мало ему было небосвод весь на плечах своих держать целую вечность, нужно было тяжести добавить. Да только, этот груз хуже был, чем мир целый, что поддерживал. Он сразу на сердце появлялся. Сам пока не знаю, как справиться с этим.  Сынком маминым не был, с рождения самостоятельным стал, да от того мне легче совсем не было. Обоих я родителей любил сильно очень. И только один теперь из них среди живых остался. Удивляются преданности моей Зевсу, с характером его несносным. Да только, что мне с того было? Мне-то был любящим отцом. Да и матери моей обид никогда не причинял. Знала она, что другой он принадлежать вечно будет, никогда о нём не страдала. Глажу Артемиду по голове успокаивающе, слабость её понимая. Всегда сильной была, кто же спорит? А я — весёлым. Все мы сегодня обычными не были. В макушку целую, понять давая, что рядом, брат её, почти родной, таковым себя считал вечно. Не одна в горе своём, ослеплённая болью. Да и нужны мы друг другу сейчас были, в беде этой. Хоть и нужно её было пережить.

— Правда мёртв? Сухо спрашиваю, сестру из объятий отпуская, обходя и к трупу приближаясь. Её в случившемся вовсе не виню, хоть сама позволила ему к нам всем приблизиться. Да и нрав ревнивый Аполлона зная отлично, повод ему дала. А всё же...Старший брат сотворил глупость подобную. А мы с Артемидой остались с тем, что случилось. Она друга потеряла, собственными руками убив его. Я — собственную мать.
Минуту смотрю на лицо насильника безумного, в смерти ставшее безмятежным. Знаю, что отец превратил плеяд в созвездие, да легче от того не становится. Не бросились бы с обрыва они, от Охотника спасаясь, не напади он на них. В нём всё же причина была, что я наполовину сиротой остался. Скорбела о нём сестра, видно было. И я её в том жалел. Да только, лгать тоже не собирался.

— Не казни себя за убийство друга, Артемида. Не сделай ты этого руками своими, я бы его уничтожил, для того и вернулся из Египта. Предопределена судьба его была. Возможно, мойры даже знали. Да только, известить о том не старались даже. Не до всех трагедий мира им было. — И брат наш косвенно в случившемся виновен, но и с него это вины не снимает. Не прикасаюсь к телу, хоть хочется меч свой достать, да раскромсать его на тысячи кусков, скормив их псам жадным. Так и сделал бы, рука бы не дрогнула. Из уважения к чувствам сестры лишь держусь. Ей без того больно, я же вижу. Ни к чему всё в злую насмешку превращать.

— Слышала уже, что с плеядами случилось? Намеренно внимание на Майе сейчас не акцентирую, чтобы вслух лишний раз не произносить. Без того знает, что одна из них — моя мама. Коль говорю во множественном числе, отдельных имён не перечисляя, так значит, обо всех сразу. О ней в том числе. Поймёт уж, о чём говорю, если даже слухи пока не дошли. — Погибли, от него спасаясь. Все до единой. Лицо почти дёргает от боли, внутри сдерживаемой, но всё-таки держусь. Не маленький мальчик уже, чтобы слёзы лить, что наружу рвутся. Да и гнева во мне много пока неутолённого слишком. Жаль, сам не могу с обидчиком их расквитаться. Очень бы хотел.

— Можешь ты на нашего брата злиться, я тебя в том понимаю. Его безрассудство часто к трагедиям ведёт. Но выбора тут не стояло бы, между ним и другом твоим. Жаль мне лишь, что тебе это своими руками сделать пришлось. Рад я был бы, если бы мне эта возможность была предоставлена. Никогда мстительным не был, в отличии от многих Богов, да только тут случай иной был. Столько злости, да боли наружу рвалось, что с тем справляться было трудно. А я ещё и с обидчиком матери разделаться не мог. Единственное, о чём сожалею сейчас. Пусть даже, все иные эмоции после накроют.

— Что же случилось здесь такого, что на шаг подобный решилась? Знаю же, как была к нему привязана. И пусть злиться на меня может Артемида за жестокость к усопшему, да лгать я ей не собираюсь. Всё равно бы убил, дрогни даже её рука в жалости к нему. Не потому что равнодушен был к чувствам её, а от того лишь, что он мать мою обидел. Одного этого достаточно было бы, чтобы жажду крови во мне вызвать. А он её убил. Подобных вещей простить невозможно, пусть даже не все обстоятельства от него зависели. Собаки, бешенством что заражаются, тоже не виноваты. А их всё равно убивают, коль вред окружающим причинить могут. И с ним, охотником Орионом, точно также я поступил бы. Не лиши он меня матери даже, всё равно бы за Артемиду опасался. Очередную глупость Аполлон совершил, для него привычную. Да только, мне от того легче не было.

Семейство это меня действительно утомило уже, во всём многообразии своих творческих припадков. Схемы, планы, целые постановки, мне посвящённые... Могло бы польстить, если бы так не раздражало. Столько дел у меня, связанных с ключами, а я, вместо всего этого, время своё вынужден тратить на Локков. И не все из них, если уж откровенным быть, мне симпатичны.
Старшенький - точно нет, никак, пусть сгорит в аду вместе с дядей. С пьющей секси-мамочкой не контактировал особенно, чтобы время своё составить, просто придерживаюсь нейтралитета.  Боди...Интересный малый, но слишком уж назойливый и лезет вечно туда, куда не просили. Так что, тоже в список "минус", если так подумать.
Вот и остаётся, что среди тех, кто мне симпатичен, только малышка Кинси, в гордом одиночестве. Редкий цветок, проросший в гнилой почве, совершенно на местную флору не похожий. Конечно же, не мог внимания не обратить, когда встретились. И план, абсолютно простой, а потому совершенный, сложился в голове с такой лёгкостью. Хорошая девочка, милый парень, готовый разделить с ней каждый весёлый момент и абсолютно любое приключение. Мои шансы росли с каждым днём, что мы рядом проводили, а у Скотта прямо пропорционально ползли вниз. Бедный зануда Кавэндиш, не позволяющей Кинси, лишённой всяческих страхов, развлекаться в полную меру. То ли дело Гейб...Приятный, хороший и верный Гейб. К тому же, абсолютно гениальный, по сути своей. Да и с опытом жизненным побольше, надо отметить. Малышу Скотту не стоило со мной соревноваться в этой битве, изначально проигранной. Я всё для себя решил ещё в тот самый момент, когда Локки вернулись в родовое гнездо, мне на радость. Это в любом случае, было началом прекрасной истории.
С насмешкой разглядываю Кинси, озирающейся сиротливо, руки сложившую на груди. Даю ей время привыкнуть к этому месту, куда мы приехали. Снова. Пыльная мебель, со следами заброшенности, давно никем не протираемая. Такое количество воспоминаний, что почти физически ощущаю сейчас их. Ох, да. Энергия смерти всегда на вкус потрясающа, вдыхал бы вечно. Жаль, что средненькая Локк не понимает этого пока, сопротивляясь дару, что ей предложил. Так легко отбросить все сомнения, страхи, стыд и ограничения, начать наслаждаться всем тем, что я готов ей всё ещё предложить. Терпение пока моё не закончилось и я не остыл. Даю всё ещё шанс присоединиться к армии моей добровольно, стать мне подобной. И жду, когда к выбору придёт верному.
Но вообще, всё это такие формальности, на самом деле. Ей уже приходится со мной находиться рядом, целыми сутками, абсолютно без исключения. Не позволяю отходить ни на единый шаг и наблюдаю абсолютно за всем, что делает, с самым невинным видом, смирившись вроде бы, с собственной судьбой. О, да. Выбор я действительно дал ей - быть со мной или...не быть. Правда, остаться при этом без братиков и мамашки. Всё просто довольно-таки было в тот момент, мне кажется. Вообще не люблю усложнять там, где того не требуется.
Наверное, ей трудно быть сейчас снова здесь, спустя почти год, после отъезда. На том самом месте, где папочку убили, так жестоко и так бессмысленно, вроде бы, в  тот самый момент. А затем - чуть не сделали того же самого с ней и малышом Боди, которого она так смело в объятиях своих закрывала. Упс. Парня, которого я нашёл для этого, совсем уж понесло, мне кажется. Моей целью были сам Рендалл и ключики, которые он припрятал от нас всех. А дальше...Побочный эффект, к которому относился просто с должным равнодушием. Это сейчас Кинси мне нравится, в качестве спутницы моей и любовницы, а с таким личиком даже больше, а тогда...Ну, нашли бы пять трупов Локков, вместо одного, велика беда. Никогда не фанател от представителей этой фамилии. И наша дружба когда-то, двадцать лет назад...Я помню всё, от походов совместных, до вечеринок, слов о том, что мы - лучшие друзья. Совсем амнезией не страдаю, несмотря на все многочисленные падения.
Но это настолько не имеет никакого значения, что абсолютно никак не поможет выбраться Кинси из ситуации, в которой она оказалась. Условия просты и действуют без ограничения во времени - мы вместе и ни  я, ни мои демоны, не трогают её мерзопакостную семейку. Она пытается от меня уйти и я считаю, что условия сделки нарушены. Со всеми вытекающими из этого последствиями. А я своё решение изменю, в части добровольности её присоединения к моей армии. В конце концов, всегда это сделать можно будет силой. И будет малышка Локк страстная, послушная и не способная сопротивляться моей воле. Одна из тех, кто марионетки, послушная армия. Будет жаль потерять весь её природный пыл и чувствовать, что проиграл, раз сердце не смог завоевать без магии и ключей, но...В любой битве потери случаются. И суть самой Кинси, на кон поставленная сейчас, не будет для меня величайшим горем. Я всё ещё даю ей шанс, каждый день, что мы рядом проводим. Но не прощу даже мысли о том, чтобы предать меня. Даже если знаю, в чём заключается главное её желание.
Нет-нет-нет, постараюсь всё-таки не умирать, несмотря на все её пожелания. Был погибшим уже, честно говоря. Мне не понравилось.
- Ну же, детка, ушки напряги и услышь уже волшебный зов. Точно знаю теперь, что пара ключиков здесь припрятаны. И мне, по очевидным вполне причинам, оба нужны. Никак не на выбор. Один человеческие тела сохраняет не изношенными и не постаревшими, если того захочу, а другой, собрат его, ровно напротив - мгновенно практически старит. Отлично подойдут для того, чтобы манипулировать армией.
Я хочу собрать свою коллекцию ключиков. И Кинси должна мне с этим помочь, со своим даром Локков. Сначала - найти те, что пока ещё не побывали ни  в чьих руках, затем - забрать те, что остались у её семейки. Лучшие экземпляры, со сменой внешности, дверью куда угодно и обращением в демонов, в моих руках. Но  мне действительно хочется собрать всю коллекцию. Уж я-то применение им найду.
Вздыхаю только глубоко, расстояние между нами сокращая шагами ленивыми, видя прекрасно взгляд волчонка, на меня направленный. Даже неприятно как-то, в свете всех обстоятельств. У нас такие давние отношения, что уж хотя бы ради этого могла бы норов свой сдержать сейчас. Просто прошла на принцип, мне кажется, ещё в бытность мою "Гейбом". Что изменилось, в конце концов, пусть даже, правду узнала о том, кто я есть? Лукас, Додж....Какая к чёрту разница? Она же полюбила того, с кем встречалась, вполне добровольно. Выбрала меня на фоне Скотта, по собственной воле. Тогда я и выбора-то ей не давал никакого, она сама все решения приняла. А я ведь всё тот же человек, с которым ей так хорошо вроде бы было. И чувство юмора не делось никуда, и внутреннее обаяние, мне кажется. Подумаешь, лицо теперь не совсем привычное для неё. Так у неё ведь для меня тоже. Тоже весьма симпатичное. И чувства, мне кажется, к внутреннему миру должны быть, а не к визуальной составляющей. Мы столько месяцев встречались, учились в одной школе, снимали фильмы...Неужели не значит ничего теперь, из-за того лишь, что я оказался эхо? Вряд ли она даже суть моей природы понимала, на самом деле. Так что, любые придирки излишни были, мне кажется.
- Господи, Кинс, перестань драму разыгрывать. Ты вполне добровольно со мной столько времени встречалась и спала, говорила, как хорошо и спокойно тебе со мной. Что изменилось? Я всё тот же Гейб...Можешь так называть, если привычнее. Какая разница, как звали меня раньше или кем я был когда-то? Между нами-то всё искренне было. Так что, перестань волком смотреть, мне не нравится. Нет, ну есть конечно, моменты некоторые, что между нами частоколом встали, я понимаю. Ну, вроде того, что воздействовал на Сэма Лессера, подталкивая его заявиться к Локкам и порасспрашивать о ключиках, мне нужных.
А в итоге, мой старый друг и папочка Кинси мёртв, и мы стоим прямо на месте, где его убили. Я знаю это. Чувствую ауру свершившейся трагедии. Вижу, как потряхивает мою подружку мелкой дрожью, хоть старается держаться, чтобы слабость не показывать мне. Вряд ли получится, честно говоря. Я же всю её насквозь вижу.
Глаза только закатываю от глупости момента, в котором мы оказались. Всё, что мне нужно сейчас - получить ключи-близнецы, очевидно в этом доме спрятанные. Девушка же моя считает почему-то, что шаг каждый, мною совершённый, напрямую против неё направлен. Вроде как, развлечений не знаю других, кроме как её пытать. Да зачем оно мне нужно? Ради совершенной симметричности её нахмуренных бровей?
- Я понимаю, что тебе неприятно на месте гибели папочки находиться, старые воспоминания, все дела, да-да, я понимаю. И он же мой старый друг, меня очевидно, это тоже не радует. Так что, никакого желания находиться здесь лишнее время. Тихо шепчу ей это на ушко, подходя со спины и массируя плечи, чтобы расслабилась. Такая напряжённая, просто ужас. Все мышцы словно камень.
- А потому, чтобы мы оба не мучились грустными воспоминаниями, просто постарайся услышать нужный шёпот, любовь моя. Немного старания и всё получится. Прикусываю Кинси за мочку ушка, собственного порыва не сдержав. Желания она у меня вполне определённые вызывала, я скрывать того не собирался. Потому и заставил её оставаться рядом, удовлетворять чтобы их можно было в любое время, когда потребность возникла. Да ещё к тому же, искренние такие чувства, чувства...мда. Кто бы знал, что так получится. Но я наслаждаюсь откровенно каждым моментом. Может быть средненькой Локк что-то не нравится, но это её проблемы в данном случае. Она просто слишком любит жить прошлым и зацикливаться на моментах, что просто случались.
Отхожу от Кинси на несколько шагов, дом разглядывая. Знаю, что поиск ключей - почти искусство целое, световых лучей к ним не тянется. Но я надеюсь, что железо шепчущее, по родственности наших душ, постарается быть погромче. Они столько всего нашли уже в моём присутствии, что можно было бы счесть, что приношу удачу. Надеюсь, что сегодня нам с Локк тоже повезёт в этом доме.
- Ну же, детка, пора искать. Где твой папочка мог бы спрятать ключики? Ты всю жизнь в этом доме прожила, знаешь его любимые места, какие-нибудь тайники, быть может? Любимые вещи? Как кепочка или подаренный дочери браслет, к примеру. Как изобретательно. С самого детства не сомневался в том, что Рэнделл с творческой жилкой, всегда был заводилой в компании нашей. Правда, это так раздражает, когда отыскать что-то пытаешься, честно говоря. Я бы предпочёл задачки попроще.
- Разделяться не будем, я тебе не доверяю. Можешь ключи найти и мне не сказать, попробовать навредить, поэтому, осматриваться ходить будем вместе. И поверь, я пойму, когда ты что-то услышишь и попытаешься это скрыть. Я слишком хорошо знаю тебя, Кинси, это раз. И раз уж помнишь, кто я, то это два, дорогая. Ухмыляюсь только, напоминая очевидный факт - шаг за шагом они проигрывали, наивные дети. Потому что я старше, умнее, сильнее, талантливее. Злее, в конце концов. Сбросили меня со скалы, друзья прекрасные. А после вернули, чтобы держать в колодце. Как уж тут не стать раздражённым.
- Откуда начнём? Какая из комнат сердцу дороже? И знаешь....давай начнём с комнаты Боди. Логика моя весьма проста, на самом деле. Отцом он хорошим стал, судя по всему, обо всех детках позаботился, чтобы без даров не остались. У старшенького кепка с шепчущим железом, у средненькой - золотой браслет с ключиком, а значит...Могу ошибаться в логике этой, мы столько лет не общались с ним, но начинать-то нужно откуда-то.
- Пошевеливайся давай, если здесь находиться не нравится. Без ключей мы всё равно не уйдём. От того, что тормозишь, ситуация не изменится. Пренебрежительно весьма говорю, разглядывая пыль, на поверхности появившуюся. Хорошо, что этот дом не продали, не зная даже ничего о ключах и истории их семьи. Умницы, Локки. Упростили мне задачу, просто закрыв его и вернувшись в поместье их рода. Мне надоело быть эхом, заточённым в колодце. Мне очень нравилось просто жить и делать то, что нужным посчитаю. Лукас, Додж, Гейб...Я - Лукас. Так мне очевидно привычнее. Но и дружком Кинси было весело снимать фильмы и лазить по пещерам. Эх, молодость... что завершилась когда-то слишком рано. Теперь навёрстываю.
Киваю в сторону комнат, чтобы Кинси со мной туда отправилась. Не выпущу из зоны внимания своего ни за что на свете. Ключ намеренно не упустит, а за ручонками ее шаловливыми следить буду во всю. Мне нужно каждое из произведений искусства, выпущенное руками Локков, в виде ключей. Уверен, что всю коллекцию соберу, рано или поздно. Всегда на себя ставлю.

Неплохо было бы, если компанию кто составил сегодня вечером, но пока нет никого, вроде не жалуюсь. Давно привык к "Молли", даже если старался избегать заведение с самого начала, сколько бы не зазывали меня туда в пятьдесят первой. Потому что это их место было,  а я не собирался становиться частью так называемой "команды", когда пришёл к ним. Привык себя считать одиночкой, ни с кем и никогда не близким, и менять ничего в этом не собирался, в общем-то. Понимал даже когда, насколько мне нравится всё это, сопротивляться собирался до последнего, чувствуя себя уязвимым в доверии к кому-то. Что оказалось не так уж плохо, на самом деле. Приятно знать, что кто-то заботится о тебе, просто потому что ты - часть семьи. У меня, с теми, кто таковыми звался, никогда так не было.
Но я почувствовал наконец себя на своём месте, рядом со Стеллой и остальными, и чувство это стало настолько важным, что я  действительно собирался позаботиться об этом. Не хотел больше свалить куда подальше от тех, кто вламывается в моё личное пространство, да и в остальном, как кажется, всё наладилось. Отношения с Хейли, вполне серьёзные, даже если к таким я готов никогда не был, как кажется. Дружба со всеми остальными, с кем пришлось пересечься на этой работе. Медики, копы, пожарные из других частей, с которыми пересекались на вызовах...практически все, на самом деле, оказались вполне отличными ребятами. И мне нравилось определённо это взаимодействие различных служб, где все были готовы помочь друг другу. Одним делом, в конце концов занимались.
Но все заняты сегодня, включая Аптон, а у меня настойчивое желание расслабиться было где-то в баре. Не хотелось оставаться дома в одиночестве, после тяжелой смены, да и мысли хотелось забить чем-нибудь другим, кроме работы. Она умела не отпускать, даже когда сутки заканчивались и мы покидали пятьдесят первую. Запах дыма долго не выветривается, сколько не отскребай себя в душе, а все эти трагедии, через которые людям приходится проходить, оставляют свой след. Трудно смотреть на то, как горит твой дом и всё, что было в нём, а если мы ещё и не успели кого-то вытащить...В общем, нужно иногда просто выпить пива и позволить себе не думать ни о чем совершенно, в дружеской вполне атмосфере. Вижу парочку знакомых лиц, машу им, но не лезу в чужую компанию, вторгаясь в чужие разговоры. Жду, когда Хейли напишет, что освободилась или Галло закончит со своими делами в старом доме, а до тех пор - просто отдыхаю, стараясь не обдумывать случившееся. Завтра потому что будет новый день, когда всё начнётся заново. В конечном итоге, всегда всё нужно просто пережить. И вряд ли, почти все здесь присутствующие, от пожарных до медиков, выдержали бы, если бы было как-то иначе.
Хотя, надо признать, когда рядом есть тот, кто тебя понимает, всегда как-то проще. От того здесь и нравится находиться всем, пожалуй. Я долго сопротивлялся, выбирая любые другие бары, кроме этого, со случайными знакомствами и теми рядом, кто ничего не знает обо мне совершенно. Пришёл когда только в пятьдесят первую, так казалось почему-то проще.
Но я рад тому, как изменилась моя жизнь и это считаю действительно ценным. Каждый день, что провожу рядом с лучшими людьми на свете, с лёгкостью которым могу доверить собственную жизнь. Каждую минуту, когда меня отпускает, после всего того, что было раньше. Родители, братья и сёстры, не только не определяют нас, но и могут не влиять на нашу жизнь, как оказывается. Странно, насколько же я даже не пытался понять этого раньше.
- Привет. Улыбаюсь, вижу когда Берджесс из двадцать первого участка, что присаживается со мной рядом. Рад, что появляется кто-то из знакомых, с кем вполне прекрасно можем найти общий язык. Никогда особенно не выспрашивал, что за история у них была с Хейли, сколько бы не вспоминали они моменты за общим столом, знаю только, что давно уже были подругами. А потому и мы пересекались с ней периодически, вполне неплохо общались.
Так что, да. Определённо хорошо, что на неё наткнулся сегодня на неё в этом баре. А точнее - она на меня. Хотя бы вечер проведу не в одиночестве, раз уж Ким тоже сегодня не занята.
- Ну. Пиво, отдых, желание не думать. Всё по стандарту. Плечами только пожимаю, отвечая на вопрос о своём местонахождении тут. Явно знает, что Хейли где-то с Холстедом зависла, раз уж из одного отдела. Хотя, кто его знает, как у них там работа сержантом Войтом организовывается. Никогда не лез в специфику работы полиции Чикаго и всё буквально, что знал об этом, так только со слов Аптон вечерами.
Вздыхаю только, не горя желанием отвечать на вопрос про то, как смена прошла. И скорее всего, Берджесс как никто понять меня может в этом. Может быть, специфика нашей работы различалась, но в конце-то концов. Мы все пытаемся спасти людей из Чикаго, насколько можем, всеми своими силами. Плохо то, что не всегда удаётся. И мы зачастую прибываем уже после того, как трагедия случилась. 
- Честно говоря, я вообще дожди люблю. И сам по себе, и потому что они на наших выездах помощники гораздо лучше, чем морозы. Улыбаюсь Ким дружелюбно, прекрасно понимая, о чём она. Чикаго всегда Чикаго, в любое время года, но чем мрачнее на улицах всё, тем переносить всё это хуже. Чикаго - город ветров. Что распаляют пожары, заставляют всех падать с ног, в прямом и фигуральном смысле.
- А ты как? Тебя уже отпустили? Хейли потому что где-то с напарником и говорит, поздно сегодня будет. Стукаю своей бутылкой о ту,  что Херманн ставит перед Ким. Вижу, что она, несмотря на вовлечённость, отсутствует в баре, кажется. И хоть мы не близкие друзья, но считаю своим долгом, хотя бы на правах приятеля, поинтересоваться у неё, что случилось. Да и слышу прекрасно про "тоже" в её вопросе. Узнаю у Аптон стандартно, как у них всё было на работе, но пока тем же самым интересуюсь у Ким.
- Серьёзно, всё нормально? Выглядишь огорчённой,  а мы, как мне кажется, давно не говорили с тобой, да? Пытаюсь вспомнить, когда в последний раз  с Ким общались основательно, а не виделись случайно, как возле дома её знакомых. Случайно пересеклись, я когда ремонт делал в одном из домов, а она заходила в гости. Но тогда всего-то парой слов сумели обмолвиться.
- Надолго сюда? На бутылочку или решила зависнуть основательно? Я потому что абсолютно свободен, завтра на смену не надо и мне не помешает компания. Не против потому что абсолютно, Берджесс если побудет сегодня со мной здесь, в Молли. Рядом со знакомыми лицами всегда проще переносить ушедший день, каким бы не был он тяжёлым. С теми рядом особенно, когда тебя понимает.

Возможно, что в присоединении моём к "Братству Солнца" имелся всё же просчёт. Желание моё грехи искупить было в тот момент почти естественным, от всей той усталости, что овладела мною за две тысячи лет. То одиночество, что стало править давно не бьющимся сердцем, подтолкнуло меня к правильному решению в тот момент. Во искупление собственных грехов, чтобы люди, ни в чём неповинные, смогли жить свободнее. Слишком долго я был убийцей, утопившим этот  мир в реках крови. Обо мне, кроме детей моих, некому страдать было. И пусть я о том догадывался, что боль их достаточно сильна будет, когда уйду, но я чувствовал желание свободы в тот момент. От собственной жестокости, привнёс которую в этот мир. От той истории, что сотворил собственными руками, не чувствуя ни вины, ни раскаяния. Поступая как и большинство из собственных собратьев, давно забывших о собственной человечности. Может быть, Братство Солнца и зашло далеко слишком, в желании своём войны, выиграть которую они были не в состоянии. Но я, во всех их спичах, обвиняли они в которых вампиров, вроде меня, был с ними согласен в определённом смысле.
Кроме разве что того, что они многих из бессмертных, в бессмысленной жестокости, постарались уничтожить в тот вечер. Я пришёл к ним добровольно, чтобы раскаяние продемонстрировать, явить миру собственное пламя, чтобы согреть его, после холода, что принёс. Но они не должны были трогать сына моего и остальных. Не тех, чьи жизни сумели забрать, после того, как я дал им шанс уйти, не создавая лишних жертв. Дело не было только в людях или в мне подобных. Только в том, чтобы не проливать лишнюю кровь. Не порождать большую жестокость, чем уже правит этим миром.
Но я, сколь не была бы велика усталость моя, спустя две тысячи лет, не мог утратить основных инстинктов. Как отца. Как создателя. Как предка древних вампиров. Как того, чьей величайшей болью могла стать потеря ребёнка, если бы что-то пошло в тот момент не так. Эрик был среди присутствующих, когда тот фанатик из Братства Солнца появился, обмотанный в серебро, готовый себя принести  в жертву.
Вероятно, мне просто слишком повезло, что моё дитя не пострадало в тот момент. Не того я хотел, готовый выйти навстречу солнцу, чтобы взглянуть на него в последний раз. И не той злости, перемешанной с раздражением, наблюдая за хаосом вокруг. Как вампиры, чей возраст перевалил за сотни лет, с ума сходят от ревности и безумия по отношению к людям. Как стоя на останках подобных себе, думают лишь о том, чтобы породить ещё большую жестокость по отношению к смертным. Как Лорена Красински, от истинной смерти отделяло которую лишь одно движение моей руки в тот момент. Я думал о том, сколько горя мы причиняем друг другу, чего избежать было бы можно, а она продолжала ненавидеть девчонку, которой очарованы были Комптон и Эрик. В тот самый момент, когда помещение всё было в крови её сородичей и людей. Так низменно...Так мерзко. Усталость от чужой глупости удержала меня в тот момент, когда я отпустил её, предупредив о последствиях. И больше не следил за историей той, но надеюсь, ей хватило ума прислушаться к мнению того, кто на поколения старше. Терпение моё, хоть возросло в годы раскаяния, но вовсе не превратилось в бесконечное. К тому же, когда речь шла о том, что вампиры демонстрируют себя в качестве безумных животных, а после - не способны понять, почему война между нами и людьми вечна. Почему те, с кем мы хотим быть рядом, настолько напуганы, что даже не пытаются понять. Мне не нравятся такие вещи.
Тем более, когда я вижу, как мой собственный ребёнок очарован так сильно кем-то, что готов отдать столько сил для того, чтобы заполучить эти отношения. Конечно же, я позабочусь о том, чтобы у него появился шанс.
Таким, как Лорена, нужно научиться вести себя тише, если не хотят проблем лишних. А для того, как справедливо Далия заметила, появившись в то утро рядом, кто-то должен следить за этим порядком. Достаточно сильный для того, чтобы ему боялись бросить вызов своим неповиновением. Достаточно справедливый для того, чтобы власть не обратить в тиранию. Тот, кто не прогнётся под молодыми и безумными, жаждущими доказать что-то, пусть даже во вред.
И если я хотел лучшего мира для вампиров и людей, то не должен был просто уйти, оставив их без помощи. О чём не думал совершенно, собираясь принести в жертву себя, получив должное воздаяние за грехи собственные. Усталость, переплетённая с  одиночеством, стала в тот момент плохим советчиком для меня. Солнце, что принесло бы настоящую смерть, казалось освобождением. Эрик, Далия и Нора давно были далеко и смогли бы пережить это, со всей их бесконечной внутренней силой. Я знал, что они смогут. И кажется, забыл о том, насколько привязано ко мне потомство моё. Кровавые слёзы Эрика, которому я приказал уйти, мольбы Далии о том, чтобы остался, ради неё. Ради любви, что она хранила в себе более тысячелетия, с бытности своей ещё человеком, слабым в чувствах своих и возможностях. Моё первое созданное дитя, благодаря которому я испытал чувства, неизведанные до того. Узнал благодаря которым, что могу быть не только монстром, в которого превратили меня когда-то жестокие люди и вампиры. Я уничтожил собственного создателя, а от того и к связи подобной относился с нескрываемым презрением, не веря, что в этом всём есть то, о чём слышал тысячелетие до того. Пока не стал отцом для детей моих и не узнал в полной мере, насколько же крепка эта связь быть может. Сколько сил она дать может, сколько заставить решений изменить, в заботе о них.
Далия умоляла не оставлять её, приводя всё новые и новые доводы о том, насколько больше я смогу изменить в том, что ненавижу, если останусь. И кажется, впрямь была права в том, что мне не вернуть ни одного убитого мною ребёнка, сгорев на солнце.
Но я всё ещё смогу следить за тем, чтобы вампиры не уподоблялись мне когда-то. Спасти тех, кто ещё только придёт в этот мир. А ещё - позаботиться о собственных детях, помощь которым вряд ли когда-нибудь будет лишней. Из-за того особенно, что творится вокруг, превращаясь в безумие.
И я, воссоединившись с Далией и восстанавливая отношения с другими детьми, правда чувствую себя лучше. Не живым, быть может, подобное определение вряд ли подходит для кого-то, подобного мне, чья смерть более двух тысячелетий назад наступила. Но, гораздо более вовлечённым в собственное существование. Снова чувствующим интерес к происходящему вокруг. И не только от того, что всё это было со вкусом невинной крови. То есть, вернулся к привычному образу питания, не принимая настоящую кровь, как суррогат, но мне не нужно больше целую деревню вырезать ради легкого голода, не оставляя живых.
Молча наблюдаю за коллегией судей, одним из которых является Далия. Дело о вампирше Джоди, вырвавшей клык сородича Майкла, по его жалобе. Недопустимое поведение в официальной версии, хоть и абсолютная мелочь, как по мне. Мы тысячелетиями поступали куда более жестоко по отношению друг к другу. Но этот новый век, где только и разговоров, что о правах...Улыбаюсь только, разглядывая остальных присутствующих. Кто-то знаком, а кто-то нет, но я определённо узнаю блондиночку миловидной внешности, встречались уже с которой. Объект интереса для Билла Комптона, второго судьи, присутствующего здесь. И Эрика. От того она и мне любопытна, хоть не проявляю неуместного интереса. Сконцентрирован к тому же, целиком и полностью, на происходящем. Вернулся к должности шерифа, а от того мне интересно, как работает закон нынче. И как с этим два моих ребёнка справляются. Слишком много времени я не пытался узнать это. Не думал даже интересоваться их жизнями или теми, кого они создают. У меня есть даже внучка, но я не имел чести познакомиться с ней до того момента, пока не передумал сгорать.
Вампир Майкл напал на человеческую женщину, принадлежащую другому, о чём был осведомлён и не чувствовал вины, отвечая на вопросы, ему заданные. Я знал, каков вердикт будет, до того ещё, как Далия говорит, что он "без царя в голове". Так по-современному. Усмехаюсь только, наблюдая за дракой, что длится между виновником и охранниками не более десяти секунд. Кол вогнан в сердце и троица продолжает дальше разбирать дела. Вампирские маленькие дети и их человеческие родители, массовая драка....Молча наблюдаю за тем, как всё происходит и не могу сказать, что не испытываю удовольствия и интереса. Не ненавидеть если собственное существование и себя самого, то жизнь и впрямь увлечь может.
- Ты прекрасно справляешься. Работа с Седриком и впрямь научила тебя хорошо выступать на стороне закона и безопасности. Улыбаюсь Далии, когда подходит ко мне, со своей царственной осанкой и острым взглядом. А ещё - рад тому, что не вижу в ней пламени, что может дать власть, способность решать, кому жить, а кому погибнуть. Она просто делала правильные вещи для сохранения порядка, не упиваясь чужой гибелью. И это - то, что я действительно хотел видеть в сородичах. И, особенно, в собственных детях.
Склоняю слегка голову, видя королеву Софи-Энн, что покидает зал вместе с мисс Стакхаус, всё внимание возвращая Далии. Она закончила с обязанностями на сегодня и поскольку скоро рассвет, нам пора домой отправляться. К тому же, есть ещё то, что нам нужно с ней обсудить, говорить если об обязанностях шерифов и её проживания на Родосе. Раз мы вместе теперь и я принял её любовь к себе, не только как к отцу и создателю, но и мужчине, ответил на неё, то кажется, странно разделяться постоянно. Но я не собираюсь покидать Техас в данный момент, а в Айове есть шериф, способный без неё обойтись, так полагаю. Она и сама поднимала этот вопрос, но мне стоило привыкнуть ещё ко всему, после того, как изменил так резко собственные планы. Обдумать всё тщательно.  А ей - подумать, насколько она готова покинуть своё "гнездо", отдала которому столько сил. - Твои дела закончены на сегодня? До рассвета осталось не так много. Мы покидаем это место? Улыбаюсь Далии, что ведёт себя сдержанно,  как я и говорил  ей. Хотя, за тысячу лет, она и без меня научилась многому. Стала прекрасной женщиной, вызывающей во мне лишь чувство гордости. И это - лучший подарок, что могло дитя сделать создателю своему.

Прекрасно понимаю, о чём Грейс думает, даже вид делать не собираюсь, что проблема преувеличена. Кариси в ярости, даже если тоже был когда-то копом и может понять нашу несдержанность порой. Сейчас просто ему приходится быть юристом. Дело висит на волоске, высказыванием склонив присяжных не в сторону обвинений, а у адвоката куда больше поводов апеллировать поводов появилось в сторону полицейского беспредела. Разбили сначала подозреваемому голову рацией, продемонстрировав все последствия даже минимального противодействия, а затем получили признательные показания. Дать которые не трудно, судя по всему, когда тебя окружают люди, вызывающие вполне реальные опасения за свои жизнь и здоровье. Когда картина выглядит подобным образом, не трудно понять, почему помощник окружного прокурора так злится. Проиграй он это дело, получи оправдательный приговор и ублюдок, что годами мучил ни в чём неповинных девушек, выйдет на свободу, разом заставляя народ Нью-Йорка сомневаться, в чём вообще смысл закона. К тому же, это такое пятно. Не виню Кариси за излишнюю эмоциональность, даже если поддержать готов в этой ситуации только Манси. Во-первых, потому что моя девушка, а во-вторых, потому что прекрасно понять могу. Картины, что мы застали, трудно видеть и дольше куда находясь в спецкорпусе и сталкиваясь с подобными вещами. Грейс просто проявила понятные вполне эмоции, хоть и не в самое подходящее время. Правда говорил ей, чтобы старалась держать себя в руках, в качестве единственного возможного варианта. И то, что у неё не вышло, это печально конечно, но не смертельно. Кариси обязан вытянуть это дело в любом случае, оно не строится только на вспышках гнева Манси. Если вдруг что-то пойдет не так, он не сможет винить её в этом. Мы всё сделали, чтобы оно стало сильным. А присяжные, может быть и увидели гневливого детектива, но это вовсе не отменяет факта того, что Олсен - преступник, которому место в Синг-Синг или Райкерс.
А ещё, я понимаю прекрасно, что Грейс сегодня не рассуждения мои о правильности процесса нужны, а поддержка. Как парня, как коллеги, как наставника, в конце концов, даже если мы давно ушли от этого взаимодействия. Никогда подопечная особенно не демонстрировала пиетета ко мне, а я не был тем, кто за шиворот таскать новичков любит. Тем более, мы с самого начала справлялись просто прекрасно, в качестве напарников. Став частью спецкорпуса, я не мог бы пожелать лучшего.
- Тебе бокала для меня жаль? Ухмыляюсь только, Манси когда забирает у меня свой. Вредная девчонка, нечего сказать. Успел уже в полной мере это прочувствовать на собственной шкуре. Знаю, что Бенсон сказала при ее переходе к нам, что должен наставлять девочку, заботиться о ней и обучать всему, но не уверен в полной мере, что отношения наши именно так выстроены были, с самого начала. Сильная, независимая, дикая. Да ещё и с рацией в руках.
- Я понимаю, вышло плохо, но Кариси успокоится рано или поздно, тем более, у него же есть доказательства с места происшествия и всего остального, а он опытный прокурор, я думаю справится. Наполняем оба бокалы, прекрасно понимая, что вряд ли в этой бутылке сегодня хоть что-нибудь останется. У Грейс очень трудный день. Я всегда готов поддержать её, вне зависимости от того, что случилось.
- И ты, хотя и опытный полицейский, но всё же человек, а перекрестный допрос всегда тяжелое действо. Я, когда давал показания по той девушке из приложения, жертвой насилия, тоже налажал, потому что вводить нас в это состояние это работа адвокатов и иногда просто невозможно ответить....правильно. Чокаюсь своим бокалом с Манси, замирая на несколько мгновений, разглядывая янтарную жидкость в  нем. Грейс завтра разговаривать обо всём этом с Оливией и Кариси. Можно выпить сегодня, вне всяких сомнений, но лучше лечь всё-таки пораньше, судя по всему. - Боже, даже Бенсон и Фин иногда во время подобных допросов вынуждены были сказать что-то на пользу защите, сами говорили, потому что лгать нельзя, а вопросы поставлены таким образом, что сама понимаешь. Делаю глоток обжигающей жидкости и прислушиваюсь к ощущениям своего организма по этому поводу. Отлично пошло, в принципе, а вечер постепенно станет легче.
- Пришлёшь открытку? Курьера закажешь, чтобы от моего стола к твоему доставил? Посмеиваюсь только, разглядывая Грейс, что прижимается ко мне. Мне нравится ощущать её тепло, все эти прикосновения, не слишком которые демонстрируем на публике. Не рассказали во-первых потому что Бенсон про нас, в качестве пары, а появиться она или Фин могли тут в любой момент и всё стало бы сложнее. Ну и просто для того, чтобы вести себя в обществе прилично. Оба не были любителями демонстрировать собственные нежные чувства при всех и в этом были похожи.
- И нет, не боюсь, что запустишь, скорее меня это успокаивает. Мы с нашей работой в любой ситуации оказаться можем, в конце концов, можем даже оказаться обезоружены и в опасной ситуации. И если бы с другим напарником ситуация эта была бы патовой, то с тобой рядом мне будет спокойно, ведь у тебя будет ещё и рация, секретное оружие, о котором не догадаться самым опытным преступникам. Они могут перерубить связь, но главное, мы можем чувствовать себя в безопасности. Посмеиваюсь только, толкая Грейс плечом, в жесте поддержки. Прекрасно понимаю, что настроение её сегодня всё вокруг суда вертится, но не собираюсь её с ним наедине оставлять.
- Правда думаю. Присяжные же не идиоты, они прекрасно понимают, что и кто сделал, увидят в Олсене того же, кого и ты. Всё будет хорошо, не переживай об этом. И совершенно не лгу сейчас Манси, просто ради того, чтобы успокоить. Сделал бы это, даже считай иначе, просто чтобы не усугублять и без того тяжелую ситуацию, но в данную минуту честен. Урод, которого мы взяли, вполне таким классическим случаем выглядит, которого и ожидают обычно увидеть люди, когда речь идёт  о подобных страшных преступлениях. В данном случае нам повезло. К тому же, дело не строится всё исключительно на мнении Грейс или её поведении, были и другие доказательства, да ещё и показания других свидетелей.
Делаю ещё один глоток  из своего бокала и разглядываю присутствующих. Никого из знакомых нет пока, слава богу. Лучше этот вечер провести нам с Манси вдвоём, без стороннего вмешательства. Вряд ли у неё настроение есть имитировать счастье, а я сегодня целиком и полностью потворствую ей. Для того и нужны отношения, в конце концов. И напарники тоже. В любом качестве готов сегодня быть рядом с этой девушкой, какое ей понадобится только.

До сих пор понятия не имею, присоединился для чего к неудачникам-космолётам этим, на пафосные речи поддавшись. Есть шанс искупить всё, есть возможность исправиться, никто для общества не потерян, пока может делать добро. Ну и там историю спасать ещё параллельно и весь мир от тысячелетнего злодея, мечтающего...Не знаю, до сих пор не разобрался окончательно, что там все эти хранители времени мутят, просто по течению плыву. И присматриваю заодно вещички, имеющие большую ценность в материальном смысле. В том был план, помимо всех этих пафосных речей, что мне толкнули, приглашая на волнолёт. Не уточнив, в то же самое время, насколько проблематично изымать будет чужое в пользу себя любимого. Это не трогай, на историю повлияет. Этого не касайся, опасный артефакт, что беду принесёт вселенной, а даже для тебя, Леонард, это должно быть важно. Чёрт возьми. Одни подводные камни, споткнуться об которые не сложно, если не смотреть на них. Но пока грязь под ногами разглядываешь, трудно прихватить что-нибудь рядом. На это даже я  способен не особенно, честно говоря. Так что, приходится геройствовать без выгоды особенной, разбираться в компании психов и ботаников с существующими проблемами. Кровожадная убийца, вернувшаяся из мёртвых, чуваки с крыльями, просто люди, понимания с которыми не найдём никогда, скорее всего. Разные мы потому что не как лёд и пламя, а как офисный менеджер и грабитель банка потому что. А, ну да. В принципе, ими и были.
Так что, всё буквально, чем занят, не вляпываемся когда в очередные неприятности - пью пиво, общаюсь с бортовым компьютером и наблюдаю за тем, как по-своему с ума все сходят. Весело появиться в расцвет карьеры Майкла Джексона за кулисами или Наполеону наподдавать пинков, но во всё остальное-то время занимать время собственное приходится. Тренировками, фильмами....Очаровательным ассасином мисс Лэнс, отношения с которой потеплели значительно в последнее время, после того, как нашли взаимный интерес. Мне скучно без драк и разборок бывает, а секс - неплохое времяпровождение. У неё, как оказалось, отношение к скуке такое же приблизительно. Помогли друг другу как-то разок, мне предложили когда поцелуй украсть. И особо не обсуждали с того момента, что дальше, на самом деле. Вляпались в очередные проблемы в тысяча девятьсот двадцатом, надавали всем по заднице и разошлись раны зализывать. Ничего нового. А потом и команда вся рядом была, надоедая нам. Времени не было как-то особо для того, чтобы рядом провести его. Всё просто шло как-то само собой.
Хотя, определённо мимо пройти не могу, вижу Сару когда в зале для тренировок, потеющую в одно лицо. Нет вроде бы противника рядом и злиться не на что, вряд ли манекен нанёс личную обиду ей, но огребает за это знатно. Вижу ярость, с  которой удары ему нанесены и думаю о том, что без всяких шуток, не хотел бы оказаться на его месте.  Хотя, знатно кровь вскипает от этого, наверное. Запах адреналина, первобытная ярость, вырывающаяся наружу. Мы все почти, из тех, кто на корабле есть, живём ради этого. Выражаем просто по-разному. Я вечно в столкновении с героями какими-нибудь, типа Флэша и банки граблю официально профессионально. Кто-то, вроде Роя, геройствовать старается, с риском для собственной жизни, превращаясь то в гиганта, то в муравья. Ну, а Сара...Трудно профессиональную убийцу, вернувшуюся когда-то без души и воспитанную Лигой считать положительным персонажем. Да и количество трупов, что за собой она оставила, не сильно званию такому способствует, как по мне. Хотя, как сказать. Выкашивает плохих парней, помогает относительно хорошим. Как это модно называется в последнее время в прессе? Антигерой? Недавно и меня как-то так определили.  То ли честь, то ли оскорбление. Мне правда нравилось быть одним из действительно крутых плохих парней и главных злодеев Централ-сити и парочки других городов ещё. Весёлые же очевидно времена были.
- Это что-то личное? Он сказал, что тебе кофточка не идёт? Вхожу в зал неспешно, Сара пока удары наносит бедному манекену, что достаточно за грехи свои пострадал уже, что бы не совершил. Такая ярость, такая сила, так...сексуально, на самом деле, наблюдать если за резкими движениями тела Сары. Покувыркались знатно, умение её с  телом своим обращаться на пользу в таких вещах очевидно.
- Осторожнее, мисс Лэнс, я, в отличии от него, никогда не произнесу глупостей подобных кому-то, вроде вас. Прекрасно знаю, сколь смертельны подобные высказывания и в отношении кого-то менее опасного. Знаю, что вторгаться в пространство профессиональных убийц чревато, когда они разгорячены. Боюсь, окажись я в пределах длины пары рук, огрёб бы знатно. Но я был далеко, когда коллега, не успев ещё в реальность окружающего мира включиться, попробовала на меня, как на угрозу отреагировать.
- Но вообще, дело в том, что мне, по счастливой случайности, нечем заняться на этой огромной инопланетной тарелке и мог бы компанию составить. Не претендую на равные способности, но думаю, гораздо более продуктивный противник, чем этот. Киваю на манекен, досталось которому сегодня. Самому не помешало бы размяться и разогреть мышцы. К тому же, совсем не прочь время провести с мисс Лэнс, в том или ином смысле. Кроме Мика, она самый приятный член этой команды для меня, пожалуй. А может и вовсе, всего лишь одна из двух. Остальные, как бы не вынужден привыкнуть я к ним был, вовсе не такие же тёплые чувства вызывают.
К тому же, эта соблазнительно-манящая улыбочка профессиональной убийцы, что всегда может надрать мне зад. Ну как устоять тут?
Скидываю куртку, бросая в сторону её и расстегиваю пояс со своими принадлежностями, тоже убирая, чтобы не мешался. Знаю, что моя тема - вооруженные ограбления и оружие, а Сару в убийцу превращались, что и мизинцем с проблемой разобраться сможет. Но мне не страшно, во-первых, никогда не отступал перед теми, кто опаснее. А во-вторых, каждый удар пропущенный, так полагаю, стоить того будет. Всегда был слаб перед красивыми и сильными женщинами. И чем красивее, и сильнее они были, тем очевиднее мои чувства по этому поводу были. Так что, оно определённо, каждым ребром, что будет болеть после, стоит того. Подмигиваю мисс Лэнс, приглашая её к очередному нашему горячему танцу  и она принимает вызов. Думал, что от скуки на волнолёте сойду когда-нибудь. Но есть всё же шансы, что нет.

Хрупкий кожаный мешок. Гэвин не единожды слышал эту фразу от Ричарда в свой адрес. В глазах Коннора тоже частенько что-то такое читалось, хотя им и не озвучивалось. Андроидов явно подбешивал тот факт, что людям нужно спать, есть, просто как-то расслабляться, ведь это мешает работе. С одной стороны, они правы, ведь они делают важное дело и иногда промедление даже в одну минуту может стоить кому-то жизни, но иногда... черт подери, они всего лишь люди! Это их природа, их такими создали, они это не выбирали. Их организмы изнашиваются. Слух, зрение, координация — все портится, а потом наступает смерть. Потому что у живого существа есть конец, ресурс жизни не безграничен. И если люди не будут отдыхать, они израсходуют его очень быстро. Как-то раз Рид выдал подобное возмущение в ответ на раздраженное замечание об его усталости, и эти слова в итоге обернули против него, насильно выпихнув из участка в отгул, выспаться. В прочем, меньше себе напоминать собственную затертую куртку он не стал. Скоро расползется по швам, но все пытается сохранить товарный вид, казаться крутым и сильным. Потому что иначе — отставка, куча свободного времени, которое нечем будет занять и мысли. Собственные мрачные, липкие, неприятные мысли. О том, что устало не только тело, но и душа тоже. Казаться тем, чем хотелось бы быть, но чем на самом деле не является. Рваться к лучшему, но топтаться на месте. Радоваться каким-то победам, но вдруг понимать, что в масштабе капельку побольше эта самая победа ничего не значит. И если устаревшую вещь можно снять и выбросить на свалку, то мысли из головы просто так не выкинешь. Они со скоростью света обволокут не занятую расследованием голову, не оставив и клочка просвета. Не оставив выхода. Нет, один оставят, конечно, но он никому не понравится. Самому детективу в первую очередь. И потому он только больше нагружает себя работой, чтобы не быть плененным вот этим омутом самокопания. Ведь в участке по-прежнему каждый день случается локальный Апокалипсис — дел много, рабочих рук не хватает, андроиды все так же бесят. Но ночь и сон никто не отменял, увы.
Ввалившись в квартиру, Рид буквально с порога заметил, что что-то изменилось. Тревога внутри подняла голову, вздохнула и рухнула обратно. Изменением оказался Ричард, и это чудо технического прогресса просто навел порядок в доме, что Рид запустил за время отсутствия своего любимого андроида. Это хорошая новость. Очень хорошая. Это значит, что сегодня Рид поужинает не полуфабрикатами, а нормальной стряпней. Уснет не на видавшем виды диване, завернувшись в плед и забыв выключить телевизор, а в своей кровати. Теплой и в кои-то веки смятой объятиями, а то чем и покрепче. Прекрасное лекарство от депрессии и выгорания.
Размечтался. Нет, в целом, пункт о хорошем ужине уже был выполнен, а второй еще никто не отменял, но вот появление третьего Рида не особо радовало. Откровенные разговоры — это то, в чем Гэвин откровенно плох. Вызов на ковер всегда означал, что есть проблема, которую просто так не решишь каким-то молчаливым поступком, не проигнорируешь, которая не рассосется сама со временем. Не то чтобы Гэвин часто пускал что-то на самотек, но многое он просто считал недостойным внимания и своих сил на исправление. Может быть, именно поэтому он все еще медленно тушится в этом болоте из недовольства собой, плохих отношений с людьми и бог знает чего еще, но он никогда себе в этом не признается. Не остановится, не посмотрит на себя со стороны и не согласится с тем, что не вывозит. Что ему нужна помощь. Скорее даже не помощь, а просто моральная поддержка. Потому что он терпеть не может чувствовать себя слабым, беспомощным, бесполезным. Терпеть не может что-то не понимать. Ему проще ощетиниться, надуться, превратиться в кактус и колоть всех иголками, чтоб никто не увидел, что ему тяжело, и не воспользовался этим. Одного раза хватило. Нет, даже двух. Как ему хватило духу простить Ричарда после того побега — одному богу известно. Где-то в области сердца все еще болезненно саднило, но в целом не мешало. Все ошибаются. Да, точно, вот оно.
— Запрос не верен. Правильнее было бы спросить почему. А подумав, может, ты и сам бы понял. — Вспоминать ту вспышку гнева не хотелось. Объяснять что-то — тем более. Умный парень, сам додумается. А он умный, несмотря на все свои программные сбои необратимого характера.