дай теперь слабость.
сила куда тяжелей креста

[indent][indent] - право слово, александр яковлевич, ну какой из меня директор?
иван заложил руки за спину, стоя перед своим непосредственным руководителем. грызлов поморщился, как делал всякий раз, когда вяземский  начинал говорить так, словно обчитался толстого и достоевского. случалось такое не часто, но всегда, если у главы мракоборческого отдела слов было больше, чем он выдавал вслух. аргументы ивана были и без того хорошо известны обоим.
[indent][indent] - три смены директоров за семь лет. когда такое было, ваня, ты и сам-то помнишь? пять несчастных случаев за два последних года. ученики пропадают, одного из учителей даже московские целители не спасли.  я уж молчу об остальных отчетах, вон у меня их, целая гора, - александр яковлевич даже не поленился и правда сграбастать кипу документов со стола, чтобы потрясти их перед лицом подчиненного, на вяземского подобное впечатления не произвело, он так и остался стоять столбом перед начальством.

директорство в тридцать три - даже звучит глупо. самый молодой капитан, самый молодой генерал-лейтенант, уже даже вяземский устал от этой извечной добавки к своему имени, ему хватало и хмурых взглядов мракоборцев вдвое старше себя, над которыми иван командовал в департаменте. и вот теперь: из главы отдела - в школьного надзирателя. странная получалась карьера. а, ведь, все прочили, что еще лет пять - семь и юнец сменит на посту главы второго департамента самого грызлова, когда тот наконец-то уйдет в отставку.

[indent][indent] - ты погоди, еще немного, и чертовы газетчики в самом деле начнут копать, среди родителей волнения появятся, такая волна гов... - александр яковлевич аж покраснел, сдерживая ругательства. - в общем завязывать с этим надо, ваня. срочно. вчера еще.
[indent][indent] - а не справлюсь? в колыму или на соловки? - и не то чтобы вяземский сомневался в себе, просто точно знал, что либо у грызлова он последняя доступная волшебная щучка, которую можно ловко вытянуть из проруби и начать загадывать невыполнимые желания, либо козел отпущения, на которого сбросят всех собак, лишь бы самим не подставляться. вяземский в управлении многим не нравился: и возрастом, и боевыми талантами, и удачливостью. ну нигде не любят таких. он и сам-то себе не всегда приятен был.
[indent][indent] - типун тебе на язык, - все-таки не удержался александр яковлевич, и махнул рукой, заканчивая разговор, - отчеты забери. и в отдел образования загляни, они тебе оберег выдадут и ну... разберешься, в общем.

иван только хмыкнул в ответ. ну да. как водится.

[indent][indent] - так точно, вашблагородие, - стукнув каблуками ботинок, съязвил он и удалился, под тихий мат грызлова. второе августа, прошлый директор уже сложил все полномочия, меньше месяца осталось до начала нового учебного года. ну и пиздец же, если честно. вяземский покачал головой, расписываясь кровавым пером на документах в отделе образования и пошел к своим. попрощаться.

***

в колдотворце иван бывал уже после школы. несколько раз. когда привлекли мракоборцев не только с сибири и урала, но и из столичных городов на поиски тезки, ивана смирнова, мальчика тринадцати лет, что пропал четыре года назад в карагайском бору. родных у пацана не было, никто его не защитил, следы ребенка ушли далеко в лес, а вяземский лично доставал из лесов и озер всякую нечисть, чтобы устроить допрос. шороху они тогда навели немало, птицы после кричали еще несколько дней, старый бор точно гневался на незваных гостей. не помог ни алатырь-камень, ни поисковые заклинания, ни любая прочая магия. мальчик пропал и больше не объявлялся. да что уж там, взрослые сильные мракоборцы-поисковики и то не все сразу вернулись, некоторые по бору бродили еще почти неделю, а вернувшись, угодили в больничные палаты. лепетали что-то бессвязное, пугались каждого шороха. среди них была и соня. она одна из всех так до конца и не оправилась, ушла из отдела, порвала с женихом, уехала домой, в воронеж. насколько знал иван, ей и после снились кошмары про леших и ведьм, зелье сна-без-сновидений так и поселилось у нее на прикроватной тумбочке.

вяземскому, как всегда, везло чуточку больше. карагайский бор он любил, несмотря на дурную славу не только среди немагов, но и среди волшебников, каждое лето, перед отъездом обратно домой, купался в карагайском озере, пару раз плавал с местными русалками. говорить они с ним отказывались, конечно, но отгоняли злобных водяниц подальше, что тоже было приятно. время, проведенное в колдотворце, было куда более сказочным и чудесным, чем все, что после. может так оно и правильно было: дети должны верить в сказки, неважно добрые или злые, но должны. даже у волшебников.

в школу вяземский попал самым обычным образом, по каминной сети аккурат в директорский кабинет, специально открытый для него. не было никаких лесных тропинок, прогулок и испытаний. с коллективом, который почти весь и без того знал, иван познакомился заново, несколько дней провел с деканами факультетов, и со своим заместителем, анной тихоновной лемешевой, по совместительству возглавлявшей факультет сварога, тот самый, на котором учился когда-то и вяземский. они даже неловко пошутили об этом за чаем с малиной в перерыве, а потом рутина снова захватила их с головой. на что бы там не рассчитывал грызлов, отправляя ивана в школу, а обязанности директора с него никто снимать не собирался, работы было не мало, и вся какая-то до ужаса хозяйственная. вычистить и подлатать конюшню, привести в порядок домик лесничего, а заодно и помочь с ремонтом дворца. утвердить учебный план, утвердить расписание, утвердить смены дежурных, старост, школьные и внеклассные мероприятия. подписать, проверить, снова что-нибудь утвердить, провести полную инспекцию школы и проверить надежность портключей для учеников и охранных заклинаний вокруг. к своим же неписанным, но самым главным обязанностям иван смог приступить по-настоящему, без отвлечений, только к двадцать первому августа, дню стрибога.

карагайский бор, стоило уйти подальше от защищенных границ, встретил вяземского знакомым шелестом листьев, треском сухих веток, насыщенным ароматом хвои и прохлады. солнце, выглянувшее из облаков, выплеснуло золото на сосновые иголки, где-то рядом с ветки вспорхнула мелкая птичка. полумрак чащи был рядом, но день все еще отгонял его прочь. иван вытянул руку вперед и вывернул кисть, произнося невербальное заклинание. руны-метки, что он оставил на деревьях в прошлый раз, еще светились слабым зеленоватым огнем, другие, от последнего отряда мракоборцев, что забирал труп погибшего учителя, били в глаза алым. руны вели к лешачьей горе, и вяземский осторожно ступал по земле, следуя за магическими проводниками мимо редких остроугольных валунов, попадавшихся на пути.

из всех преданий о горе, иван точно помнил как часто в них фигурировал женский образ. то ли ведьмы, то ли лешачихи, то ли местной хозяйки леса. о ней говорили волшебники, про нее складывали сказочки немаги, но настоящих ее следов никто не находил, да и она, так и оставаясь полуправдой, не заводила знакомств. учитель, петр геннадьевич золотарев, преподававший древние руны, был найден с истерзанным сердцем, вяземский помнил абсолютно чистое тело, лишенное шрамов, ожогов или порезов от когтей. если бы не проведенное вскрытие, так и остались бы непонятными причины, что привели к его смерти. картинка в целом складывалась, но белых пятен в ней было столько, что иван не мог проследить взаимосвязей. если некая местная нечисть нападала на магов, то почему сейчас? за девяносто лет у колдотворца не было смертей, ни один волшебник не погиб внутри дворца или в бору, несчастные случаи бывали у людей, но волшебники могли защититься и от магических тварей, и от любого зверья, в конце концов, никто не отменял трансгрессию с опасной земли. вяземский даже сам проверил еще раз, переместившись ближе к лешачьей горе. на бор тоже были наложены древние чары, еще со времен, когда этот лес только начинал расширяться, четыре столетия минуло, а все равно магический отголосок словно касался кожи, напоминая о себе.

и если угроза не исходила от леса, а скептик внутри отбрасывал сказочную чушь, то что оставалось? мог ли быть виновен в происходящем кто-то из вполне реальных колдунов и колдуний колдотворца и окрестностей? кого проверять? десятки раз проверенных преподавателей, местное магическое сообщество? волшебную деревеньку межозерья?

вяземский развернулся резко, сжимая руку в кулак. от колдуньи перед ним не было слышно ни звука, даже длинные юбки ее платья не шелестели. камней не было, никто не писал о потере коня, себя или обоих разом, но кажется развилина все же случилась.

[indent][indent] - здравствуй, - негромко сказал иван, глядя на девушку.

и только потом ее вспомнил.

Разговор с Вахитом не клеется, и Валера начинает постепенно закипать. В затылке ещё до сих пор копошится тупая боль, а рассеченная бровь над левым глазом затянулась кровавой коркой. Валера в нетерпении грызёт заусенец на большом пальце, и ждёт, когда Зима выдавит из себя что-то большее, чем короткие и расплывчатые фразы. "Не знаю", "не видел" — все это Туркина не устраивает, и раздражение неприятно скребется в груди. Вахит — это непрошибаемая, бетонная стена, которую Валера, глупо, но пытается пробить голыми руками. Но товарищ упорно молчит, глазами упирается себе под ноги, в грязный снег, в окурки с пожелтевшими фильтрами, и закапывается внутрь себя ещё глубже. Туда, откуда въедливый и напористый Валера не сможет его вытащить. Туркин уверен в том, что Вахит что-то недоговаривает, и ему это не нравится.

— Ну, — Валера сплевывает в сторону, — Че было то, Зима? А если её и правда...ну это...расчехлили там, — на последней фразе слышится неуверенность, и Валера смотрит на Вахита, чтобы найти в нем поддержку. Но находит лишь на себе хмурый взгляд его тёмных глаз на бледном и помятом лице. Валера сообразительный. До Валеры все быстро доходит, поэтому он лишь тихо выдахает "пиздец", разворачивается, и уходит в сторону дома культуры.

К Айгуль жалости не испытывает. Это чувство в нем заморожено уже давно, но вот вина медленно начинает просверливать дырку где-то внутри, там где должно быть сердце. Мысли в больной голове беспорядочно закручиваются в тугой узел. Уснувшая совесть неожиданно просыпается, лениво потягивается и выпускает свои острые когти. Она тяжёлая для Валеры — непосильная ноша. Он мог бы сделать большее, не дать увезти Айгуль и предотвратить то, что случилось по итогу, но не сделал. Теперь ему остаётся лишь одно: прикрывать свою трусость пацанскими понятиями и правилами.

Хорошо — это, когда тебя ничего не волнует. Хорошо — это делать вид, что ничего не произошло. Валера заходит в холл дома культуры, топает ногами, чтобы очистить ботинки от налипшего снега, и оглядывается по сторонам. Мелькают знакомые лица пацанов из дружественных группировок, и Валера коротко кивает каждому из них. Куртку снимает, шапку засовывает в карман, и направляется к гардеробу, попутно высматривая ту, ради которой и пришёл сюда. Динару находит практически сразу: она стоит у колонны в компании школьных подружек. Он засматривается на неё, подмечая, что Динаре очень идёт тёмный вельветовый сарафан, благоразумно прикрывающий коленки. На ногах зимние сапожки, шею прикрывает тонкий шарфик, на плечах по обе стороны лежат аккуратные косы. Все остальные девчонки на её фоне одновременно меркнут, и Валера не может сдержать широкой улыбки от уха до уха. На второй план сразу отлетают все проблемы, разборки и даже Айгуль со своей личной бедой. Рахманова все же пришла, и для Валеры сейчас это самое главное.

— Рахмановаааа, — тянет Валера, вальяжно подходя к девочкам, которые заметив его, чуть раступаются. На них даже не обращает никакого внимания и жадным взглядом скользит по лицу Динары. Она перед ним не растекается сахарной лужицей, не краснеет и не смущается. Смотрит прямо, гордо вздернув подбородок, как бы показывая, что на Валеру ей, в принципе, все равно и пришла она сюда по собственному желанию. И это в ней Валере очень нравится и бесит одновременно. Туркин и сказать снова ничего не успевает, как один музыкальный заказ сменяется другим. Группа "Мираж" затихает, а вместо неё дом культуры постепенно заполняет глубокий голос Бутусова. По лицу Динары скользят разноцветные блики от зеркального шара. Какая же красивая, зараза.

— Потанцуешь со мной, раз пришла? — Валера протягивает ей руку, и кивает в сторону широкой танцплощадки, на которую уже вышли парни и девушки. Те, кому пара не досталась, остались неловко топтаться по углам. Динара на предложение Валеры соглашается не сразу. Смотрит на его раскрытую ладонь с подозрением, но все же сдаётся. Нежная кожа Динары соприкасается с грубой и шершавой кожей Туркина, он не сильно, но твердо сжимает её пальцы. 

обменяемся в лс

по первому же требованию все пришлем!

отправлю по первому зову

Можешь ознакомиться с ними под читательским аккаунтом ♥

...Мороз все сильнее пощипывал лицо, иней оседал на ресницах и одежде. Дыхание паром вырывалось с губ и из носа. Тело словно наполнялось множеством мурашек, от долгого сидения в седле и отсутствия возможности двигать руками и ногами самостоятельно. Возможность представлялась в основном лишь для того чтоб размять шею и немного плечи. Так недолго и контроль потерять над ситуацией и уснуть.
Однако жаловаться Демьян привычки не имел и вообще - самым важным было следить краем взгляда за состоянием хозяина. Фёдор Алексеевич тоже бывал упрямцем и умел скрывать свое истинное состояние, ибо не дело для мужчины сопли по кулакам размазывать. Демьян потряс головой в попытках сбросить сонливость, навязываемую холодом, и повернулся к молодому хозяину:
- Фёдор Алексеич, не желаешь приостановиться на пять минут? Думаю, коней не помешает немного подкормить и напоить, да и самим размять кости следует? Нам еще примерно треть пути остается, но кажется, скоро кони уснут. Вот уж не знаю, что с ними сегодня не так.
Кони в свою очередь словно предчувствовали приближение беды. Сопели и фыркали, нервно дергали ушами. Внезапно, не успел Фёдор ответить, как Дёма уловил отзвуки чужого пронзительного крика, причем, довольно воинственного. Кони встрепенулись и словно ускорились, стремясь к безопасному дому. Чужие крики и звуки ломающихся с отчаянным хрустом веток стремительно приближались.
Бандиты?
Мужики на конях вырвались наконец из леса, догоняя и окружая кравчего и его слугу и явно собираясь напасть. Демьян натянул поводья и преградил дорогу к господину, хмурясь и пытаясь оценить всю ситуацию. Нельзя сказать, что он был изумительным воякой, и если честно, его хозяин был в живом деле куда лучше. Но и растяпой полным Тешата не являлся. И в любом случае обещал он матери Фединой, что хозяина всегда защищать будет любой ценой. Даже если сам голову сложит.
Их было слишком много.
Дёма не успел сделать толком ничего, как оказался на земле в снегу, с раной на плече от чиркнувшей стрелы да с ушибом головы, а над ним навис... друг давний, Васька. Время будто замерло, остановилось. Демьян оцепенел, тяжело дыша. Сложно было переварить подобное предательство, даже слов не находилось. Колычев замахнулся, видимо, чтоб добить... Но потом просто отвернулся и отошёл в сторону. Тешата, тяжело прерывисто дыша, поднялся немного неуклюже, кровь струйкой текла по лицу, а картинка перед глазами расплывалась - ударился головой он, по всей видимости, даже сильнее, чем ему сначала показалось, потому что звуки тоже были искаженные. Проклятье! Он с трудом осознал, что хозяина схватили, повязали и увезли стремительно уносясь на конях. Только несколько минут спустя, наполовину оглушённый и ошарашенный, холоп басмановский смог полноценно осознать все, что произошло, и ощутил нарастающую волну ярости. Сжав кулаки, он осмотрелся. Никого рядом не осталось, лишь следы подковы да кровь на снегу.
- Я оказался... столь бесполезным? - сокрушенно и пристыженно пробормотал парень, без толку стирая кровь с лица, чтоб не затекла в глаз. Заплетающимися ногами он как мог быстро поспешил к конечному пункту назначения.
Оставалось лишь надеяться, что Царь не снесёт ему голову на месте за такой позор и даст возможность спасти хозяина.
И вот наконец Тешата перед самодержцем предстал, даже не обращаясь за помощью, на коленях, повиняясь, что к своему стыду оказался не готов защитить своего хозяина, и тот похищен. Не было смысла сетовать на кого-либо кроме самого себя.

Еще до окончания школы, на последнем году обучения, Беллатрикс знала, с чем свяжет свою жизнь. Она помнит свой первый прием пожирателей смерти. Рудольфус тогда пригласил ее пойти с ним за компанию, ссылаясь на то, что ей обязательно там понравиться. И он не соврал. Теперь такие мероприятия для нее обычное дело. Каждый раз она посещает их вместе с Рудольфусом, который теперь ее муж.
Но и про семью не стоит забывать. Хоть Белла и покинула родное поместье, переехав к мужу, она не забывает навещать родителей и младшую сестру, что осталась с ними жить до своего замужества. Белла удивлялась, как Нарцисса смогла принять Люциуса. Она не так яро поддерживала чистоту крови в отличие от старшей сестры, которая вступив в пожиратели смерти, нанесла себе темную метку.
Этот день не стал исключением в посещении родного поместья. Она предупредила мужа о том, что может опоздать, но обязательно будет присутствовать как всегда. На данном приеме присутствовать темный лорд не будет, а значит, никто не заметит, что Беллатрикс немного припозднилась.
Прибыв в поместье Блэков, Белла направилась в свою комнату. Она была выполнена  в темных тонах, словно соответствовала девичьей фамилии девушки. Но ей нравилась то, как выглядит ее комната. Даже ни смотря на то, что она бывает здесь уже не так часто как раньше, порядок здесь все равно сохранился, словно она и не покидала родную комнату.
Услышав стук в дверь, Белла повернулась к своему гостю, которой оказалась ее младшая сестра Нарцисса. Вид у нее был взволнованный, ее явно что-то беспокоило. Сердце Беллы сжалось при виде сестры в таком состоянии. Может со стороны старшая Блэк и кажется холодной, злой, никому не сочувствующей, но семья всегда была города ей. И она не могла пройти мимо горя сестры, которая вот-вот должна выйти замуж.
Взяв записку и прочитав ее, Беллатрикс ухмыльнулась. Значит, Нарцисса не знает, куда каждый раз пропадает ее жених. Девушка считала, что неправильно. До того как выйти замуж за Рудольфуса, она знала кем он является, что он один из пожирателей смерти. Он сам ей тогда сказал, что стоит узнать от него самого, нежели она узнает об этом от чужих людей или если их неожиданно поймают и посадят в Азкабан, за то, что они поддерживают Темного Лорда.
─ Нарцисса, успокойся, не стоит так переживать, ─ усадив сестру в кресло, Белла налила ей стакан воды и случила в руки младшей Блэк. После свадьбы, Белла заранее предупредила, что перед ее прибытием эльф-домовик должен оставлять на столике графин с водой и пару стаканов. Она считала, что проще иногда самой налить стакан воды, чем дождаться от домовика. ─ Могу уверить, у него никого нет, на него даже никто не смотрит, ─ как только пошли разговоры о том, что самая младшая Блэк выходит замуж, Белла на одном из собраний пожирателей громко поздравила Люциуса Малфоя с предстоящей свадьбой. С тех пор все точно знали, что Малфой занятой человек и у него есть невеста.
─ То куда он поехал, было запланировано давно. Возможно, он просто забыл. Хотя, меня очень тревожит, что он так тебе и не рассказал, ─ Беллатрикс хотела открыть глаза Нарциссе на жениха. Она считала, что он сам должен это сделать, но совсем скоро свадьба, а Нарцисса думает, что у него появилась другая девушка. Она не понимала, почему он скрывает от нее то, что является пожирателем смерти. Она должна знать кем он является, возможно, даже взять на одно из собраний. Но если Малфой не собирается этого делать, то старшая сестра поможет ей.
─ Мы с Рабастаном собираемся туда же. Он уже должен был прибыть туда, так что, возможно, он уже видел и твоего Люциуса. Если ты хочешь узнать, кем является твой Люциус и куда он каждый раз пропадает, то собирайся. Только хочу сказать, тебе там может не понравиться…