Первое, что Локи почувствовал, был песок. Горячий, сухой песок забивался в рот и нос. Засыпал лицо и резал глаза. Он закашлялся, вдохнув омерзительно скрипевшего на зубах песка. Дышать стало трудно. На миг его захлестнула паника. «Я заживо погребен в песке! Я задохнусь!» Локи непроизвольно, инстинктивно, потянулся к своей магической силе. Но магия не отзывалась, запястья в зачарованных оковах Всеотца болезненно вспыхнули. Кандалы, призванные сдерживать его чары, работали исправно. Вряд ли Один стал бы давать Тору неисправные наручники. И Тор их тоже по пути не посеял, хотя от такого барана можно было ожидать и этого.

Без магии он чувствовал себя неполноценным. Будто бы лишенным значительной части себя. До того, как на него надели эти проклятые кандалы с этими трижды проклятыми рунами, он и не осознавал, насколько огромной частью его самого являлась его магическая сила. Насколько часто и даже неосознанно он к ней обращался. Магия была сродни дыханию для него. Она не требовала особого напряжения мыслей и воли. Она просто была. А когда его отрезали от собственной магической силы, ему будто бы отрезали доступ кислорода. Ощущение было таким, будто бы он задыхался. Нет, он мог дышать, но воздуха все время не хватало. И часть его отсутствовала…

Чьи-то руки выдернулись его из удушающих объятий песка. Он закашлялся, выплевывая забившийся во все щели песок и проморгался, пытаясь разглядеть, где находился. Глаза слезились и болели. Мир вокруг был размытым и ярким. Светлым. Желтым. Солнечным. Жар ощущался со всех сторон. Снизу, из горячего песка, что все еще пытался поглотить его ноги. Сверху, где с ослепительно светлого небосклона шпарило светила. Солнце безжалостно жгло. Локи чувствовал, как нагревалась кожа лица и он сам, сквозь плотную кожу асгардской брони. Со всех сторон, с которых горячий ветер кидал ему в лицо все новые и новые порции острого песка и сухого воздуха, который было трудно вдыхать.

Когда стало ясно, что он пока еще жив, пришла вторая волна паники. «Тессеракт!» Локи дернулся в сторону, пытаясь разглядеть голубой куб, но чья-то сильная хватка удержала его на месте. Те самые ручищи, что только что подняли его из песка, теперь приподняли за кожаный воротник. Носки черных сапог еле касались песка.

– Отпусти меня! – прохрипел Локи. – Жалкий... – Горло всё еще жгло от песка. Зрение толком не прояснилось. Воротник болезненно впивался в горло и мешал вдохнуть. Локи попытался пнуть державшего его на весу. Получалось не очень. Скованные руки тоже сдерживали движения.

– Глянь какой! – пророкотал чей-то, приглушенный ветром голос за его спиной. – Одёжка-то какая!

– И уже в цепях! – сипло рассмеялся другой голос.

Локи яростно извивался. Опаляюще горячий воздух швырял ему песок в лицо. От жары и придавленного воротом горла кружилась голова.

– Ты хоть… знаешь… кто я… – пыхтел он, гневно задыхаясь. – Отпусти!..

– Верткий, как крыса! – усмехнулся первый.

– Заткни ты его уже! – просипел второй голос. Локи яростно пинался, но резкая вспышка боли заставила мир померкнуть. Всё погрузилось во мрак и духоту.

Драться без магии и со скованными руками было весьма и весьма неудобно. Это Локи выяснил быстро. Отбиваться от желающих стащить с него сапоги пришлось сразу же по пробуждению. Он и проснулся от того, что с него пытались стянуть обувь, и, не глядя, пнул желавшего поживиться пяткой в нос. Послышался мерзкий хруст и невнятные ругательства. Локи отпрянул и сел, уперевшись спиной в железные прутья клетки.

«Клетки?!» Он быстро огляделся. Вокруг воняло все той же жарой и удушающим смрадом пота. Воздух был плотным и зловонным. Но здесь была хотя бы тень. Ветер не дул. Песок не летал. Но клетка была клеткой. И в ней толпилась уйма помятого вида народу. Грязные, потные, кутавшиеся в рваные серые тряпки люди. Мужчины и женщины с пустыми глазами и осунувшимся лицами. И никто из них, кроме него, не был в цепях. Впрочем, никто из них и не был так прилично одет. Вокруг образовалось свободное пространство, в то время, как на другой стороне клетки люди буквально жались друг к другу. От него явно держались на расстоянии.

Все, кроме того мужика, что позарился на сапоги. Худой, но высокий, с разбитым носом, злым взглядом и залитым кровью подбородком, мужик вновь двинулся в наступление. На сей раз прихватил с собой приятеля. Оборванцы наступали. Локи поднялся на ноги. На зубах все еще мерзко скрипел песок. Локи мрачно усмехнулся и автоматическим движением потянулся за кинжалами. Проклятые оковы опалили запястья яркой вспышкой боли. Магия не отозвалась. Ухмылка померкла.

– Проклятье… – Локи помянул Тора, надевшего на него этих треклятые оковы, бранным словом.

Оборванцы кинулись на него.

Даже сила бога ограничена, особенно, если при этом его руки стянуты тяжелеными наручниками, созданными специально для того, чтобы подавлять и обессиливать их носителя. Пинки получались отчаяннее обычного. Удары скованными руками менее изящными. Локи пару раз приложили о железные прутья. Несколько хаотичных ударов оборванцев всё же неприятно достигли цели.

– Глянь, как крыса дерется, – послышался знакомый голос. Локи непроизвольно оглянулся и пропустил удар в челюсть. Боль была краткой. Он выплюнул сгусток крови, увернулся от очередного выпада и пнул нападавшего под колено. Вновь что-то хрустнуло. Локи торжествующе ухмыльнулся. Оборванец со сломанной ногой взвыл.

– Так! Доставай его оттуда! – крикнул второй голос, сиплый. – Товар же портит!

«Товар?!» Да где он очутился-то? И где тессеракт?!

Отредактировано Loki Laufeyson (Вт, 4 Янв 2022 16:30:41)

Во время и после транспортировки у него было время оглядеться. Пески остались позади, вместе с тессерактом, судя по всему. Это вызывало наибольшее беспокойство. Если куб остался валяться в той гребаной песчаной буре, то вернуть его будет проблематично. Особенно находясь запертым и скованном на другой планете.

Он видел немногое – внутренности грузового корабля, в котором перевозили живой товар, бесконечные полутемные коридоры, камень и металл, запах гари и химическую, промышленную вонь. Его грубо затолкнули в узкую одноместную камеру, которая тоже была не более, чем клеткой. Пустой, каменной дырой, лишенной даже элементарных удобств.

Вокруг царил полумрак и все та же вонь. В соседних клетках то и дело кто-то ныл и плакал. Но тихо, стараясь не привлечь к себе внимания. Локи же поступал совершенно иначе. Он кричал, звал охрану и требовал, чтобы его выпустили. Это не дало какого-либо результата, никто даже не приходил, чтобы его утихомирить. Только соседи ныли чуть громче.

Устав от этих бессмысленных телодвижений, Локи опустился на каменный пол. Прохладный, но не слишком холодный. Он уставился на свои проклятые кандалы, задумываясь о том, как от них избавиться. Снять их было не так уж и сложно, просто он не мог сделать это сам. Оковы были созданы так, что для них не требовалось ключа. Неразрушимые, но оснащённые хитрым механизмом, который мог бы повернуть кто-угодно. Кроме, конечно же, того, на кого надеты наручники. Видимо, Всеотец посчитал, что для короткого пути с Мидгарда до Асгарда этого будет достаточно.

Тишину нарушили чьи-то голоса. Локи прислушался. Приближающиеся шаги и голоса. Один заискивающий, второй юный, немногословный. Второй явно было важнее. Локи замер. Шаги приближались. Перед его клеткой возник надсмотрщик и безусый юнец, только вышедший из детского возраста. Взгляд юнца был по-детски жестоким. Из тех, что отрывали мухам крылья, просто чтобы посмотреть, как те будут мучиться.

Локи нахмурился. Парень разглядывал его с высокомерным любопытством, как какую-нибудь забавную безделушку на прилавке торговца. Локи ненавидел это ощущение. Подхалим-охранник буквально заглядывал пареньку в рот и называл его милордом.

Будто бы его одежда, которая, видимо, по местным меркам считалась роскошной, не говорила за себя. Нет, конечно, в Асгарде даже бедняги одевались лучше, но вот, скажем, по меркам Мидгарда его костюм тянул на что-то выдающееся.

В голосе юного "лорда", когда тот обращался к подхалиму, слышалась спесь и взрывной характер. Локи окинул его внимательным взглядом, оставаясь неподвижно сидеть в своей клетке-камере. Снисходительное выражение лица юнца раздражало до зубного скрежета. Но Локи не собирался показывать свои эмоции.

Этот мир был для него все еще непонятным и враждебным. Не стоило сходу открывать свои карты. Тем более, что в глазах паренька просвечивал ум. Да и его нежелание снимать сходу кандалы с Локи, говорило о том, что он не идиот. Осторожный. Но зеленый. Локи улыбнулся.

— По ошибке, — отозвался он бархатистым голосом, негромким, спокойным. Он не кричал о том, как все не правы, как его обязаны сейчас же выпустить, как все пожалеют о том, что так неуважительно с ним обращаются. Он уже кричал это раньше. Тогда его никто не слушал. Сейчас же. Сейчас не было нужды в воплях. Наоборот.

Он плавно поднялся на ноги, оказавшись чуть выше паренька. Он понятия не имел, кто был его дядей. Из услышанного вокруг Локи выяснил, что Атрейдесы — враги местных правителей. Баронов, или кем они тут себя величали. На этой своей вонючей планете. Ох, Локи бы разнес всю эту их проклятую глыбу, превратил бы тут все в труху! Просто за то неуважение, что эти дикари ему оказали. За каждое проведенное тут мгновение. За это "увядший цветочек" из уст этого паршивца. Но это потом.

Пока что Локи старался не выдать тлевшую в нем ярость. Он умышленно сохранял спокойно-уверенное выражение лица и обволакивающе мягкий тон. Лишь сверкнувшее в сине-зеленых глазах раздражение выдавало его.

— Это недоразумение, — промурлыкал он, не обращая внимания на настороженно-нервного надсмотрщика. Он сосредоточился на юнце, который видимо единственный обладал тут какой-либо властью. — Уверен, мы можем быстро разрешить эту мелкую неурядицу. Начиная с... — Он многозначительно приподнял закованный руки, звякнув цепями.

Отредактировано Loki Laufeyson (Пт, 31 Мар 2023 16:38:51)

«Ах ты мелкий засранец!» Локи коротко усмехнулся, не показывая свое раздражение на заносчивого юнца. «Избалованный гаденыш, мнящий себя уже хозяином этой навозной кучи, которую величает планетой».

То, что он оказался в загоне для рабов, Локи и сам понял. Но местную иерархию, поведанную парнишкой, запомнил. Это могло пригодиться. Конечно, куда больше, ему бы сейчас пригодился доступ к его магии. Впрочем, даже с ней придется еще как-то выбираться из этой дыры, не привлекая при этом внимания всевидящего Хеймдалля, чтобы не угодить обратно к Одину и Тору.

– О, не сомневайся, я – исключение, – Локи расслабленно – насколько позволяли скованный кандалами руки – прислонился к железным прутьям решетки, с усмешкой глядя на сидевшего на скамье парня. – Никто меня не покупал и в бою не побеждал. – Последнее утверждение было не совсем уж верным, Мстителям с помощью его брата-идиота и зеленого громилы всё же удалось нанести ему поражение. Но это никак не касалось этих мусорных баронов. Так что всё же являлось правдой. В некотором роде.

Воспоминание о том позорном поединке с Халком жгло яростью нутро. Локи сжал губы. Ребра уже не болели, ссадины зажили, но ушибленная гордость всё ещё ощущалась. Когда он выберется отсюда, когда он доберется до этих гребаных мидгардских «героев». Уж с зеленым увальнем он поквитается в первую очередь. Уж он ему покажет «Мелковат»!

Но для этого нужно было сначала выбраться из этой дыры под название Гьеди Прайм.

Судя по всему, что Локи удалось узнать об этой планете, нравы здесь царили суровые. Войны. Убийства. Рабство. Господство сильнейшего.

Его внимание вновь вернулось целиком и полностью к юнцу, расставлявшему фигуры по игровой доске. Заносчивый наследник местечково правителя. Не слишком глупый, быть может, даже считающий себя хитрецом. «По местным меркам, он даже может таким казаться», хмыкнул про себя Локи.

Наследовал он после своего дяди… Не отца. Отца, видимо, в живых уже не было. Что косвенно подтверждало жестокие порядки местного общества.

И что же желал любой амбициозный юный наследник? «Получить то, что ему полагалось». Губы Локи растянулись в улыбке. «Желательно до того, как от его наследства ничего не останется…»

– Сыграем? – Он кивнул на шахматную доску. – Оковы можно не снимать, – добавил Локи полушутя, сверкнув весело глазами. Будто бы и не находился сейчас в столь плачевном положении, которое ему описал только что парнишка.

Если уж на то пошло, то ситуация Локи на данный момент было не такой уж и страшной. Он смог сбежать из Мидгарда из-под стражи Мстителей. Скрылся из-под носа Тора и Одина. И ушел даже от Таноса. А то, что он торчал в этой клетке у рабовладельцев – это не более, чем временные трудности.

Устраивать истерики и биться с воплями о стены он сейчас уж точно не собирался. Для всего было свое время и место. А сейчас ситуация требовало совершенно иного подхода. За тысячелетия жизни волей-неволей учишься терпению. Зная, что у тебя времени предостаточно. Обычно достаточно для того, чтобы увидеть как «по реке проплывет труп твоего врага», однако, обычно простое ожидание этого моменты было слишком скучным. Действовать всё же было интереснее.

– Вряд ли шахматы на вашей планеты так уж сильно отличаются от наших, – добавил он легкомысленно. – А если отличаются, то у тебя будет преимущество. Ну же, – Локи наклонил голову на бок, весело глядя на юнца. – Что тебе терять, если всё здесь всё равно принадлежит не тебе, а твоему дяде?

«И до сих пор не играешь с рабом», насмешливо хмыкнул про себя Локи, присаживаясь на грубо сколоченный табурет с таким достоинством, будто бы садился на трон. Но эту свою мысль озвучивать не стал, вместо этого с любопытством наблюдая за важным парнишкой. «Хеопс, значит, называется игра», приметил он про себя, стараясь впитать как можно больше деталей о новом для себя мире. Он внимательно следил за своим окружением. За тем, как реагировал надзиратель на высокого гостя. Как раболепно, настороженно жмется по углам.

– О, надежда – это так банально, – рассмеялся Локи. «Да и как можно выиграть у тебя то, что тебе не принадлежит». Условия игры его устраивали. Тем более, что дело было вовсе даже не в победе, хоть Локи и любил выигрывать. Даже играя в игры, в которых совершенно не разбирался. Особенно играя в подобные игры. Не зная правил и не ведая границ.

– Что ж, на-барон Дома Харконнен, Фейд-Раута, – Локи склонил голову в насмешливом почтении. Судя по всему, титул этот что-то да означал на этой планете, или, по крайней мере, в квартале рабов в Харко, раз всё здесь принадлежало его дяде.

– Мое имя Локи… – Он замолк. С одной стороны, хотелось щегольнуть своими титулами, «правителем Йотунхейма», «принцем Асгарда», «богом коварства», раз уж в этом мире столь явно выраженная классовая система и к любым титулам относятся с такой важностью. Но, с другой стороны, какова вероятность, что на этом захудалом мирке слышали об Асгарде, об Одине? Невысока, но всё же существует. А если местные бароны захотят наладить отношения с правителем Асгарда, то ничего не помешает им выдать Одину «блудного сына». И тогда его побег из-под носа Тора окажется позорно быстротечными и напрасным.

Нет уж, Локи не собирался так рисковать. И поэтому он ничего не добавил. Не стал пояснять, что он бог, рассудив, что с такими заявками с него кандалы точно не снимут. Он просто улыбнулся:

– Локи Лафейсон. Условие у меня тоже только одно, – Он легкомысленно раскинулся на табурете, копируя расслабленную позу Фейда, насколько позволяло отсутствие спинки и тянувшие к полу кандалы. – Если я выиграю, то ты позволишь мне оказать тебе одну единственную услугу. «А если проиграю, то ты заберешь меня себе» чуть было не добавил он, увлекшись всей этой партией. Но вовремя прикусил язык. На-барон казался непростым парнишкой. Из всего увиденного до сих пор – пусть оно и ограничилось в основном кварталом рабов - Гьеди Прайм не растил своих детишек мягкотелыми и мягкосердечными. Во взгляде Фейда угадывались хитрость и жестокость, которые сулили опасность и наказывали оставаться с ним начеку.

– Первый ход за хозяином или за гостем?

Локи с любопытством перевел взгляд на игровую доску и фигуры. Всё же более запутанная версия шахмат, чем мидгардская. Впрочем, фактически всё, что угодно, во вселенной были сложнее, чем его мидгардский аналог.

– А кто такие эти Атрейдесы, среди чьего «сброда» я оказался? – весело поинтересовался Локи, глядя на то, как Фейд делал свой ход. Наблюдая за тем, как поступал противник, можно было сложить хоть примерное понимание о сути игры и ее конечном результате. Значение фигур примерно одинаковое, значение короля то же. – Чем они вам с дядей так насолили? – Локи в который раз заметил ту тень отвращения, что мелькала, словно рябь по поверхности воды, по лицу Фейда, когда упоминался его дядя.

– Вы с ним близки? – взявшись за свою фигуру и задумчиво переставив ее на уровень выше, спросил Локи и нагло взглянул в глаза Фейду. – С дядей... Родственные узы, это ведь так ценно. – Он язвительно ухмыльнулся. – Меня, к примеру, пытался убить родной отец. И неродной тоже. И брат…