Его переполняли эмоции; страх сменялся отвагой, гнев соперничал со здравым смыслом, а чувство самосохранения отошло на далёкий план. Мастер жил здесь и сейчас. Одним моментом одним событием. Он не собирался сдаваться, ведь Доктор узнала от него постыдную тайну всеми уважаемых повелителей времени. Но кто они все теперь? С гневом в тёмных глазах, стоя перед вечным врагом, в руках у которого взрывной механизм, Мастер с презрением пнул песок под ногами.
Вот чем они стали — повелители времени, а Мастер всё узнал о них. Изобличил грязную ложь, выгрузил из Матрицы информацию, касающуюся Доктора. Да! Преподнёс ей едва ли не на блюдце, а она... Почему же она теперь держит в дрожащей руке опасное устройство?
Идиотка! Мастер хочет выкрикивать её имя, и говорить с ней, призывая сделать наконец это. Убьёт, пусть убьёт. Убьёт их обоих и жалких повелителей времени, закованных в доспехи киберлюдей.
С губ Мастера, искривленных в оскале, сорвался смешок. Доктору не понравился новый облик киберлюдей или то, как её старый друг поступил с телами убитых? Ложь. Доктору свойственна ещё и не такая жестокость. Можно вспомнить многие моменты, разобрать их все и вменять герою вселенной вину за каждую смерть Мастер отвесил ей поклон и хлопнул несколько раз в ладоши. Их короткий разговор подходит к концу. Уже? Так скоро? Ему не верится, а она вдруг исчезает, оставляя вместо себя того жалкого старика, жившего возле Предела. Нет! Не может быть! Доктор снова сбегает? Решает не умирать и на этот раз? Как же она труслива. Мастер ненавидит её обоими сердцами и хотел бы догнать, вцепиться в хрупкие плечи пальцами, толкнуть к стене или за край пропасти, чтобы с восторгом и возбуждающим кровь бешенством наблюдать падение врага.
На погоню нет времени.
— Все ко мне! — командует он, тянет к себе больным разумом ещё более искалеченных подручных и велит им выстроиться в линию. Мастера защищают его творения. Какие же они красавцы! Их броня сияет, на церемониальных воротниках играют отсветы и хочется ими любоваться.
Мастер так и застыл на месте, раскинув руки. Взрывная волна немилосердно смяла в груду металлолома новых солдат кибер-армии, отбросила их предводителя к стене и превратилась в оглушающий грохот.
Мастер не мог дышать. Он лежал на спине, раскинув руки и не имея возможности пошевелиться. Его поза выдавала изломанность крепкого тела, но Мастер не чувствовал боли.
Не успел. Кибериум погасил его ищущее спасения и мало что понимающее сознание холодной вспышкой, прежде чем комнату, как и всё вокруг, поглотил пожирающий огонь.

Мастер не так представлял себе смерть. Не так и не здесь. Он любил красоту во всём, желал всё контролировать. Даже на собственную гибель у него был план. Умереть от руки своего вечного врага. Что могло быть проще? Что могло нести в себе сразу всю боль и тяжёлые последствия знаний Матрицы?
Только это. Одно событие. Собственная смерть. Ах если бы ещё и Доктора удалось захватить с собой, было бы прекрасно. Непримиримые враги соединились бы в посмертии. Вселенная лишилась бы своего заступника и спасителя!
Он думал, задыхался от восторга, давился горячим воздухом и.. Кажется был вовсе не мёртв.
Мастер осторожно сел возле стены, шипя на резкую боль переломанных рёбер. Ноги целы и руки тоже, но как?
В пересохший рот не поступала слюна. Распухший язык тщетно пытался отыскать хоть каплю влаги и Мастер сипло выкрикнул грубейшее галлифрейское проклятие. Он умрёт здесь, регенерирует, что ещё хуже.
Боль в теле мешалась с сильнейшим гневом в сердцах. Мастер каким-то чудом поднялся на ноги и пошёл вдоль стены; тёмная, смешанная с пылью кровь заливала ему глаза, чему повелитель времени оказался.. Рад. Он жадно поймал на язык собственную каплю крови, нуждаясь в живительной влаге и продолжил путь.
Вслепую, наощупь вдоль стены. Его вела ярость. Исступленная, сильная. Как только Мастер доберётся до Доктора он убьёт её. Дышать он мог с трудом, задыхался, хрипло с кровью заходился в кашле, выживая лишь благодаря желанию отомстить.
Мастер достиг одного из уцелевших залов, отер с лица кровь и решительно направился в сторону хранилища ТТ-капсул. Одну он приберег для себя. Новенькую, послушную даже его истерзанному разуму, потому, как только он шагнул через её порог и рухнул возле консоли на пол, машина времени унесла своего хозяина с Галлифрея.
Сама, послушно опуская и поднимая ротор. Её даже не трясло, или Мастер впал в забытье. Его раны требуют длительного лечения, тело и разум — отдыха, а сердца желают мести.
Он больше не думал и, пробудившись, не мог понять где находится и как долго проспал. Экран возле консоли услужливо пестрил галлифрейскими кругами, сообщая место прибытия:
«Сол-3». Земля
— Ты издеваешься надо мной, — его голос звучал как рычание раненого зверя, перед которым какой-то глупец имеет наглость размахивать факелом. — Куда ты притащила меня!?
Мастер, обхватив себя поперёк тела руками, заметался по чёртовой капсуле. Ему значительно лучше, раз ребра больше не сдавливают лёгкие, не болят так сильно и не грозятся проткнуть внутренности при малейшем движении.
— Где. Где я? Какой сейчас год?
Одежда — жалкие лохмотья. Даже выяснив время прибытия и координаты места на проклятой Земле в пространстве, Мастер не находил себе места от злости. Его предавала даже машина времени. Она доставила его в прошлое. В то время, когда он притворялся агентом развездки. Когда Доктор так мило щебетала с ним, что казалась влюблённой.
От этого его стошнило себе под ноги. ТТ-капсула мягко вторглась в его разум, стараясь помочь, успокоить и придать сил, а Мастер готов был взорваться.
Чувствуя себя больным и грязным, он ещё раз взглянул на экран, а потом отправился в ванную комнату, где долго и тщательно мылся.
В благодарный слив утекал жженый галлифрейский песок, грязь. Запекшаяся темно-оранжевая кровь. Во влажном воздухе неприятно запахло металлом и Мастер оперся локтями о свои колени, опуская голову.
Его бы вырвало, но нечем. Желудок пуст, как иссякли и необходимые для борьбы за жизнь силы. На нижней губе блестела мутная нить слюны, что некрасиво липла к безобразной бороде. Сегодня Мастеру придётся снова стать прошлой версией себя.
Он побрился, навестил после ванной лазарет, чтобы залечить оставшиеся раны. Капсула девственно пуста и кроме Мастера здесь нет ни одного органического существа, потому повелитель времени может позволить себе ходить по коридорам без одежды. Волосы сохнут, кожа приобретает здоровый оттенок, а лицо озаряется улыбкой. Пора вспомнить о том, как улыбался агент О. Мастер помнит эту маску. Ему даже не нужно тренироваться, чтобы улыбка выходила настоящей и искренней.
— Привет, Доктор. Это я.
Мастер звучит бархатно, приятно-хрипло. Отводит со лба ещё влажные пряди чёрных волос и улыбается себе в зеркало.
— Скоро увидимся.

Его путь лежит к ателье. В этом городе есть памятное место. Мастер надеется, что пошив одежды всё ещё приносит владелице скромного заведения доход. Точнее, её внучке.
Иногда Мастер забывает как коротка и быстротечна жизнь докторских питомцев. Её так легко оборвать, так легко забыть.
— Госпожа Грин? Могу я войти? Прошу прощения, ваша дверь. Она была открыта, — он приветствует молодую хозяйку, с добродушной улыбкой прижимая к груди ладонь. — Мне бы пошить брюки. Для города. И жилет. Вы сможете мне помочь?
— Конечно, — Долорес Грин, женщина средних лет, готова помочь радушному посетителю. Клиентов в это время не много и она уделит ему время. — Проходите в примерочную. Вон туда. Снимайте ваши брюки, а я сейчас подойду.

Мастер кивает ей, снова жмёт к груди ладонь. Расположение примерочных не изменилось и он прекрасно помнит, куда идти. Отодвинув плотную ткань шторы, он становится в тесной кабинке перед зеркалом и расстегивает пряжку ремня на брюках.

Отредактировано Master!Dhawan (Вс, 18 Апр 2021 22:31:34)

У Мастера вытянулось от удивления лицо.
Он не ослышался. Голос того, кто настолько сильно будоражит гнев в его сердцах — забыть невозможно.
Доктор.
Доктор! Что делает здесь Доктор?
Он вцепился в пряжку своего ремня, терзая ногтями искусственную кожу, или что там за дрянь. Приветливая улыбка стекла с губ как самый неумело нанесённый макияж, а в зеркале отразился оскал.
— Вы готовы, господин? Я сниму с вас мерки, — голос Долорес Грин заставил Мастера дернуться, забиться в тесной примерочной как ударившаяся об оконное стекло птица. Оглушенная, дизориентированная, потерянная.. испытывающая боли и страха больше, чем надежды на спасение, хотя она близко, только протяни руку.
Пока остолбеневший посетитель стоял очень близко к зеркалу, Долорес измерила его сантиметровой лентой и мягко тронула за плечо.
— Вас смущает цена? Я спешу заверить вас, что пошив хорошей одежды не ударит по вашему кошельку. Всё будет красиво и не дорого. Вы волнуетесь, я заметила, — с этими словами женщина осторожно положила ладонь на плечо стоявшего к ней спиной Мастера. Слегка сжала пальцы, желая придать ему уверенности, и быстро отстранилась. — Меня ожидает одна юная особа. Вы слышали её голос. Я пошью для неё прекрасные штанишки. Знаете, сейчас мода так шагнула вперёд. Едва успеваю следить за новинками.

Женщина всё говорила. Несла какую-то чушь.
Мастер смотрел на себя из-под сбившихся на глаза волос и с трудом удерживался от желания сделать что-то очень плохое.
Он повернул к ней голову спустя мгновение, и улыбнулся как будто смущённо.
— Спасибо вам, госпожа Грин. Вы настоящая волшебница.
— Неужели? — отодвигающая занавески женщина удивлённо на него посмотрела.
— Да. Вы устроили в своём заведении встречу добрых друзей и.. может быть больше, чем друзей. Я знаю ту, кто просила плащ и штаны. Это моя подруга.

Он почти не играл, позволяя эмоциям сменять друг друга на лице. Мастер сказал правду и ему нравилось то, что она повлекла за собой.
Долорес Грин моментально преобразилась. Конечно же. Её назвали волшебницей, а после ненавязчиво сообщили о знакомстве с недавно пришедшей посетительницей.
Женщина приложила к губам ладонь, таинственно скрываясь за шторкой. Она юркнула в примерочную Доктора, а Мастер пошёл следом, так и оставив не застегнутой пряжку ремня. Он только что подвергся процедуре измерения, в этом нет ничего такого, к тому же друзья могут быть друг перед другом честны.
— Доктор! — у агента О могут быть приступы радости. Он слеплен Мастером из лучших тёплых черт характера, а скучающий в разлуке по инопланетной подруге, человек способен на невинные безрассудства. Например то, как временами скованный и застенчивый агент О вдруг протягивает к блондинке руки и закрывает ладонями её глаза.
Долорес вынуждена пока отступить. На её запястье щетинится иголками подушечка, в пальцах зажата плоская змейка сантиметровой ленты. Женщина умиляется настолько, что просто не в силах мешать встрече. Она осторожно проговорила через штору, что будет неподалёку, и ушла, улыбаясь самой тёплой улыбкой.

— Доктор. Доктор. Это я, — голос Мастера сбивчиво и мягко пробирается в уши вечного врага, пока он держит её глаза закрытыми. Он ненавидит её. Не может простить многих вещей, но сейчас просто глупо прикрывает ладонями её глаза, желая поиграть в угадайку. Или нет. Ему нужен этот мимолетный контакт, когда кожа соприкасается с кожей, а мысли тянутся расплавленным сахаром. Он кажется всерьёз начинает приоткрывать для неё одну из до сего момента неведомых граней в характере дружелюбного агента.

Отредактировано Master!Dhawan (Вс, 10 Окт 2021 21:28:14)

Её присутствие волновало его до глубины сердец. Мастер преодолевал мучительную борьбу с самим собой, взвешивал все "за" и "против", пока его руки закрывали глаза врагу. Он касался той, кто обрекла его на гибель. Ему было больно. Он злился, сгорал от обиды, но почему-то не вдавливал глаза внутрь черепной коробки Доктора пальцами. Мог бы. Мог бы причинить ей боль: словами или действиями, однако ничего не делал.
Оцепенение спадало с неё, плавно переключая свое внимание на него ведь как иначе можно было объяснить то, как Мастер замер, не смея убрать от тёплого лица с бархатной кожей свои ладони.
— Агент "О". Ты угадала. Было сложно? Я понял, Доктор. Если бы я молчал, ты бы никогда не поняла что это я. Только знаешь, рядом с тобой очень трудно молчать, и.. Я давно тебя не видел

Месть и желание расправы отошли на второй план, уступая место чему-то по-человечески глупому. Мастер видел своего врага не так давно. На языке всё ещё присутствовал привкус крови и скудного горького содержимого желудка — ощущения, облекающие в реальные образы лишь малую часть страданий повелителя времени. Мастер жгуче ненавидел своего старого врага, но тот, кем он притворялся.. Прорвался наружу, на свет. Занял охваченные гневом сердца, сдобрив их теплом, и завладел жестоким разумом.
Агент "О" скучал по своей инопланетной подруге. Они редко виделись, писали друг другу письма, весело обменивались новостями. Они были друзьями. Так утешал себя каждый из них. Взрослые люди избегают проблем, оставаясь друзьями, или.. совершают самые непоправимые ошибки.
Сейчас Мастер чувствовал себя оставленным в стороне. Сумасшедшим, у которого несколько личностей беспрестанно воюют за место под солнцем. Неужели он из таких? Как показывают в кино, пишут в книгах. Люди так любят жалеть больных, или издеваться над ними. Мастер не такой. У него всё под контролем!
Даже то, как агент "О" осторожно обходит всклокоченную блондинку и касается мягкими губами её щеки, всё ещё держа закрытыми глаза. Тонкие бледные пальцы ведь не зря придержривают смуглые ладони. Доктор не хочет, чтобы эти руки исчезли
— Я скучал по тебе и воспользовался своими записями, чтобы найти тебя. В каждом отрезке времени, где ты появлялась, кто-нибудь да видел тебя. Я собирал сведения. Долго, осторожно, и вот, нашёл тебя. Я скучал, — ему бы немного самообладание. Крошечную песчинку терпения, собранности из владеющих им сейчас эмоций. Мастер, или агент "О", не важно кто, говорит хриплым шепотом и горячо выдыхает под ушко другу. Подруге. Той, кем занято его сердце. Хрупкая человеческая суть правит им, пленит, не давая очнуться.
Так даже лучше. Мастер слишком устал от того, что ему постоянно больно.

Она оттолкнула. Оттолкнула, принимаясь за выдумывание отговорок. Мастер горько усмехнулся на задворках пылающего страстью сознания и позволил появиться на губах агента О растерянной улыбке.
— Хорошо. Хорошо. Да, Доктор. Я уйду, — он выскользнул из примерочной, наглухо занавешивая за собой штору.
Долорес Грин подняла голову, чтобы снова, спустя считанную секунду, уткнуться в свое шитье. Ее пальцы работали ловко, хватая блестящее жало иглы и пронзая им ткань. Спокойная, знающая свое дело женщина могла бы наверное без суеты зашить саму ткань пространства и времени, не повредив связей, не нарушив ни единой константы.
Мастер стоял спиной к плотной занавеске. Позади него женщина и перед ним. Вряд ли хоть какая-то из них может ему сейчас помочь.
Доктор обещала показать видео водопада? О. Кажется она только и умеет что приходить не вовремя, извиняться и тащить в ресторанчик, замаливать свои оплошности.
Агент О точно такого не хотел бы. Доктор путешествует по всей вселенной и у неё нет времени на глупые обещания. Человек, доверяющий ей друг, не обидится. К тому же агент О влюблен в неё.
Обидится Мастер. Ему никогда не было места рядом с другом. Он болезненно относился к прошлому и с теплом вспоминал времена дружбы. Сейчас этой близости двух таких разных друзей ему катастрофически не хватало. Барабанный бой ушёл, оставив после себя боль и желание насыщать свою жизнь болью.
— Доктор! — вдруг воскликнул он, прервав череду раздумий. Занёс над плотной тканью шторы руку, будто здесь дверь, и нужно постучать. Его лицо отразило в мгновение сразу несколько эмоций. Он решился. Мастер это, или его приятная маска. Решил, что не сбежит, уподобляясь Доктору.
Не дождавшись ответа, он шагнул в примерочную и прижал блондинку к зеркалу, без предупреждения целуя её в шею.

Госпожа Грин снова подняла голову. Она наблюдала за этими двумя людьми, лелея в сердце трепетную надежду на то, что у них всё хорошо.
У них всё сложится, в отличие от неё. Она уже повидала всякое, была обманута и сломлена, вот только в прекрасные чувства верить не перестала.
Сейчас она шьёт саму ткань небосвода, будто Судьба плетет свою нить, в то время как её посетители делят одну примерочную на двоих.

Не наслаждаться её замешательством, её попытками свести сложившуюся ситуацию в беззаботность — было невозможно. Мастер изо всех сил старался не проявить себя слишком явно. Он, приподняв верхнюю губу, скалился в хищной улыбке, улавливал носом исходящий от шеи врага аромат смущения и был безумно рад. Только рядом с Доктором сейчас не он сам, а его маска, кто-то, кто смутился бы в подобной ситуации гораздо сильнее, чем повидавшая многие планеты путешественница, потому Мастеру приходится потупить взгляд, тяжело вздохнуть и, робко коснувшись губами желанной шеи, вынужденно отстраниться.
Смотреть на себя в зеркало он не может. Не хочет видеть то жалкое подобие себя, которому приказывает сейчас отступить. Маска повинуется, стыдливо прижимая к груди ладони.
— Доктор, прости. Прости меня, я.. Я не знаю что на меня нашло, просто.. Просто я искал тебя, наконец увидел и очень захотел обнять. У тебя два сердца, ты прекрасна. Всё в тебе удивительно и достойно восхищения! Я.. Я..

Для следующей порции слов нужно выждать время. Мастер бы легко выплюнул Доктору все слова в лицо, о том как ненавидит, о том, сколько бед она принесла ему, и как бы он был счастлив, если бы повелительница времени наконец сгинула. С самым коварным оскалом он бы горячо сообщил ей, властно заламывая хрупкие запястья блондинки, как желает обладать ею и не спрашивает на это её разрешения. Он Мастер. Он берет то, что хочет, и ни о чем не жалеет.
Его же маска, послушный невинный образ, поджимает губы и наконец сообщает, глядя на Доктора из-под ресниц.
— Доктор. Ты мне нравишься. Очень. Я пришёл сюда по твоему следу, чтобы застать тебя врасплох. Чтобы сделать сюрприз. Чтобы сказать, что очень скучаю и жду тебя всегда. Глупо. Очень глупо. Мне жаль, если я смутил тебя, поставил в такое положение. Я.. Прости.

Он шагнул за плотную штору, покидая крошечную кабинку с зеркалом. Поспешно застегнул штаны и прошёл к своему примерочному месту.
Очень вовремя.
Безумный восторг Мастера хлынул бесконечным потоком и повелитель времени, едва задернув за собой штору, оперся ладонью о зеркало и похабно ухмыльнулся.
Ему не жаль Доктора. Его извинения ничего не стоили, и если инопланетная подружка стеснительного агента немного подумает своими куриными мозгами, она оценит профессионально неумелый подкат. Ведь вряд ли агент разведки помчался бы на край света только ради разговоров о скуке. Он притащил свою скучную конторскую задницу ради признания и уйдёт в запой, или ещё в какие тяжкие пустится, если ему откажет понравившаяся женщина.
Мастера откровенно забавляло рассуждать в таком ключе о своей маске.
Его это возбуждало, если совсем уж честно, так что зря он поспешил застегивать брюки. Долгая жизнь среди вонючих людей привнесла в быт повелителя времени некоторые низменные привычки.
Мастер глухо зарычал, устало прижимаясь телом к холодному зеркалу.

Она ждёт его за углом в своей глупой синей будке. Мастер устало посмотрел на себя в зеркало, отмечая сбившиеся на лоб тёмные пряди, блеск возбуждения в глазах. О Рассилон. Вдох. Выдох.
— Я приду, Доктор, — ответил он добродушным тоном агента О, скалясь на себя в зеркало. — Ещё раз прости за то, что я...
Он замолчал. Пусть блондинка сама додумает, у неё хорошая фантазия, лучшая во вселенной. Себя Мастер к числу фантазеров не относит. Он отчаянный мечтатель и садист, но это совсем иная категория. Кто ещё стал бы набивать шишки одну за другой, не вынося из поражения урока?
Мастер.
Его план каждый раз надёжен как швейцарские часы, выверен, подготовлен до мелочей (ложь). Доктор каждый раз обставляет его и гуманно ставит провинившееся зло на колени (ещё одна ложь).
Они оба до омерзения жестоки, что Мастер, что спасительница вселенной. Различие лишь в том, что Мастер не прикрывается добрыми делами. Маскировка под простоватого агента О не в счёт, это не обман и не ложь. Если бы Доктор слушала свои сердца, если бы анализировала поведение старого друга и вечного врага, то поняла бы, что все его эксцентричные поступки совершаются с одной целью. Привлечь внимание. Приманить к себе, задержать с собой рядом. Мастер не умеет признавать очевидные вещи.
Он отталкивает, кричит и впадает в ярость вместо того, чтобы сказать: я хочу видеть тебя рядом, хочу быть с тобой, Доктор.
Агент О показывает скорого на расправу Мастера со стороны, которую мало кто видел. Да, Мастер может вести тихую жизнь и он мечтает о ней. Он любит уют, создаёт его сам, окружая себя практичными предметами. У него есть любимая посуда и любимые книги. Он наслаждается прохладными днями, крепко спит под шелест дождя и ненавидит палящее солнце. Боится вспышек молнии, вздрагивает от раскатов грома.
Почти человек.
С одним жирным но. Слишком высокий пинг, долгое привыкание к объекту симпатии. Жизнь людей куда стремительнее - они сходятся и расходятся, встречаются, пламенно любят, рвут друг друга сердца и идут дальше. У него одна любовь на многие тысячи лет и та не в курсе, что на сердце и в голове полоумного таймлорда.

Он покинул ателье, не прощаясь с учтивой хозяйкой. Не её дело, о чем говорили гости. Люди слишком назойливы, лезут куда их не просят и это.. первая причина, по которой Мастер убивал людей.
— Что?! — агент О застал её шуршащей оберточной бумагой. Машинально отвернулся, не смотря на то что блондинка одета. Постояв так, как идиот, он подошёл ближе. Взял тёплые ладони женщины в свои. Слишком настойчиво для агента, производящего впечатление человека, у которого отношений не было в жизни ни разу.
Мастер похабно ухмыльнулся в своих мыслях. Интересно было бы разыграть эту карту перед Доктором, выложив горячую новость, что блондинка была у него первой.
— Доктор? Что.. Это не твой заказ? Ты выглядишь разочарованной, — он участлив и внимателен настолько, что у самого сводит зубы. Ему отчаянно хочется сбросить маску, отшвырнуть в сторону коробку и взять свое. Забрать Доктора в крепкие безапелляционные объятия.
Моя. Только моя