- Именно поэтому я  жду здесь тебя, а не Дэвида, дорогуша, - мистер Голд неторопливо пошел к машине.  Элегантное пальто, дорогие перчатки, сшитый на заказ костюм. Из облика самого богатого человека Сторибрука выбивался  шарф – сложенная в несколько раз выцветшая и разлохматившаяся по краям  домотканая шаль. Если не знать, что именно эта невзрачная тряпка – амулет, сохраняющий темному магу память о прошлой жизни за пределами города. Да еще  сумка через плечо. Румпельштильцхен отправлялся в путь почти что налегке.
С помощью магии он в тот же день полностью восстановил разрушенную лавку. От стен и разбитых витрин до самой крошечной, разлетевшейся в пыль безделушки. Он не мог не признать, шериф Свон при поддержке Дэвида и гномов удержали жителей от мародерства. Проведенная следом инвентаризация доказала, что все вещи на месте и ничего не пропало.  Лейси с того дня не показывалась ему на глаза, а Нил был занят своей личной жизнью и, пожалуй, им стоило  какое-то время побыть на расстоянии друг от друга.
- Я решил составить тебе компанию в дороге и в твоих поисках в Нью-Йорке. Огни большого города, соблазны мегаполиса… - он усмехнулся, бросил свою сумку на заднее сиденье. Та,  полупустая,  мягко осела, - Несложно было догадаться, что ты решишь самолично проверить, правда ли то, что тебе наговорил твой знакомец из Сказкитауна. Правда, я решил, что ты сорвешься с места вместе с Генри, не дав тому времени подумать. И ждал, что после того, как мы вернули себе магию, ты уедешь, едва я отдам тебе зелье для сохранения памяти. Кстати, что за вещь ты им обрызгала?  - спросил он с искренним интересом, разглядывая Реджину и не особо, впрочем, рассчитывая на ответ.  Явно нечто компактнее и незаметнее, чем его старая шаль.
-  А сегодня утром Генри по пути к мисс Свон заглянул  ко мне в лавку  и сообщил радостное известие – он временно переезжает к Эмме и Мэри-Маргарет, потому что его мама уезжает.
Из всех жителей Сторибрука только сам Генри легко принят тот факт, что у него теперь две мамы, что обе его любят и что одна из них – Злая Королева, а другая – Спасительница. И раз уж  он оказался прав насчет сказок и всего прочего, то теперь со всем нерастраченным пылом и целеустремленностью баллистической ракеты доказывал окружающим и самой Реджине, что она может быть доброй и хорошей. Парня можно понять, ребенку хотелось, чтобы его родственники не пытались исподтишка строить друг дружке козни и лелеять коварные  и спасительные планы. Какие из них к относились к первым, а какие - ко вторым,  зависело сугубо от точки зрения.
Голд сел на пассажирское сиденье.
- Я не сомневаюсь, что с поисковым заклятием ты не промахнулась. Но я-то точно знаю, где именно находится Сказкитаун. Потому что я там был. И хочу предупредить – приняли меня в нем  не ласково. Их хартия первым пунктом провозглашает полную амнистию за любые преступления и грехи совершенные в сказочных землях, а потому каждого новоприбывшего они выворачивают наизнанку, чтобы не промахнуться с прощением.
Не самые приятные воспоминания. Румпельштильцхену довелось посидеть в камере предварительного заключения и выдержать парочку допросов в исполнении Эммы Свон и  короля Георга, то есть  прокурора Спенсера, прежде чем ему удалось вывернуться и замять дело с избиением Мо Френча. Но это все  было милой светской беседой по сравнению с тем, что ждало его в Сказкитауне.  Пожалуй, стоит предупредить Реджину. Или нет. Он решил, что сделает это в конце пути. По обстоятельствам.

Румпельштильцхен  кивнул, оценив компактность амулета. Но от улыбки не удержался, уж слишком забавно выглядел пестрый браслетик, совершенно не сочетавшийся с неизменно  строгим стилем деловых нарядов мадам мэра. Они подходили Реджине не меньше, чем вычурные и откровенно вызывающие платья, которые та носила в Зачарованном лесу. Страсть к эпатажу точно досталась ей от учителя.
И разве  действительно ценная вещь ценится лишь за то, что дорого выглядит и подходит к любому костюму? Улыбка Темного увяла, он потрогал истертую ткань домотканой шали – собственного амулета.
- Не стоит осуждать Генри. С кем ему поделиться новостью, как не с родным дедом, - прозвучало это не привычно-ехидно, а печально. Дедушка – Темный интересовал Генри Миллса исключительно как кружочек  на генеалогическом древе, больше смахивавшем на генеалогический кустарник.  Что касается Румпельштильцхена, то он со своими чувствами определиться не мог до такой степени, что сам не знал, чего на самом деле хочет: убить мальчика из пророчества или защитить его любой ценой от всех возможных напастей. 
И невольно задержал дыхание. Ему уже приходилось пересекать черту города, и, тем не менее,  его сердце гулко стукнуло и замерло на мгновение, когда машину чуть тряхнуло на выезде. Все в порядке, воспоминания при нем. Румпельштильцхен взглянул на Реджину. Она тоже заметно расслабилась, зелье сработало безотказно.
Однако мадам мэр неожиданно взбрыкнула. С визгом тормозов машина вильнула к обочине и затормозила. Мистер Голд невозмутимо и с вежливым интересом взглянул на нее, услышал категоричное «Выметайся!» и, не подумав исполнять требуемое, стал ждать продолжения монолога. И Реджина не разочаровала.
Румпельштильцхен подумал минутку и снова кивнул. Возможность добраться до Нью-Йорка на правах пассажира, не вглядываясь в дорогу и не держа руль, того стоила.
- Справедливо. Но в обмен ты расскажешь мне все, что узнала от того таинственного гостя, что навестил Сторибрук в мое отсутствие.
- Сказкитаун – это анклав сказаний, сбежавших из родных миров, захваченных неким Врагом. Кто он такой – они и сами, похоже, не знают. Знают лишь, что тот поставил своей целью уничтожить сильные сказания, а слабые – превратить в своих рабов. Ты же читала Генри  и сама видела его книгу сказок, там всегда имеются безымянные крестьяне, потерпевшие поражение принцы, принцессы, просто и безыскусно выданные замуж вперед главной героини  и прочие  третьестепенные персонажи. В основном они живут в одном из районов Нью-Йорка, занимая жилой комплекс, который называется «Чаща». Там располагается их… ну, пожалуй, правительство. Должность мэра занимает Прекрасный принц. Джеймс, Брат-близнец нашего Дэвида Нолана. В свое время я делал ставку на него, но король Георг основательно испортил мальчишку своим воспитанием, так что пришлось убрать Джеймса с шахматной доски. Не предполагал, что встречусь с ним снова, да еще в таких обстоятельствах. Но не суть. Самое важное то, что в каждой новой пришедшей к ним сказке они видят прежде всего потенциального шпиона Врага. И я не стал бы их в этом винить, - Темный усмехнулся, - Три сотни лет ожидания пакостей от врага  кого угодно превратят в параноика, нам ли с тобой не знать, дорогуша. 
- Все новоприбывшие беседуют с шерифом. Так они это называют, на самом деле это больше смахивает на допрос. Только вместо пыток предлагают пообщаться с одним типом по имени Кай, - Румпельштильцхена передернуло, - Он слепой или притворяется слепым. Отвратительное ощущение, когда твою память разламывают и  выворачивают наизнанку как апельсин, а ты не можешь сопротивляться. Не знаю, что он там увидел, но после этого меня отпустили восвояси. Правда, Прекрасный принц уговаривал меня остаться и работать на него. Похоже, он не догадался, что за пределами Сторибрука настоящей магии у меня нет. В Сказкитауне она есть, я ее чувствовал, даже мог бы воспользоваться, но  она – чужая. Это магия крови и жертв. Это все, что я успел узнать. Теперь твоя очередь рассказывать. И может быть, сделаешь это уже по дороге?
Мистер Голд умолк, задумчиво глядя вперед и затем добавил с неохотой, словно ему неприятно было озвучивать свои мысли.
- И что еще показалось мне странным. Двойники. Допустим, с Джеймсом и Дэвидом все понятно. Но я слышал о Белоснежке и Пиноккио, о Красавице и Чудовище. Я знаю, меня многие называли Чудовищем, но я никогда не считал себя персонажем этой сказки. Я – Румпельштильцхен. Я думаю, что та книга сказок, с которой не расстается Генри… что она как-то связана с тем, что Зачарованный лес остался в стороне от войны с Врагом и с появлением двойных имен. Именно имен, я успел убедиться, что те сказки, что носят одинаковые имена – вовсе не одно и то же.

Рассказ Реджины, хоть и краткий, обстоятельностью не уступал  сведениям Темного. Что ж, им не впервой было выступать союзниками, пусть и всякий раз каждый старался  соблюсти и собственную выгоду.
- Совершенно необязательно, - Румпельштильцхен досадливо  поморщился, он терпеть не мог, когда ему напоминали о том, что он не всемогущ, а так хотелось временами, -  Этот слепец всего лишь  поднаторел в одном-единственном фокусе, которому даже не обучался. Или это умение у него   врожденное, или же его им кто-то  одарил. Смахивает больше на проклятие, чем на дар.
Он пожал плечами. Единственной кровной магией, которой он владел, была магия родственной крови. И Румпельштильцхен предпочел бы держаться подальше и не высовываться, пока  в точности не оценит степень опасности. В прошлый раз ему  пришлось  покинуть Нью-Йорк под выдуманным предлогом. Темный был мастером многоходовых комбинаций, но   придумывать планы на ходу был не мастак, так что он предпочитал отступить,  хорошенько подумать и взвесить все «за» и «против».
- Не знаю. С тобой принцу Джеймсу делить нечего.  Он завистлив и злопамятен, но ты  заключила союз с королем Георгом против Белоснежки  уже после  его исчезновения. Джеймс покинул Зачарованный лес до того, как твоя падчерица встретилась со своей истинной любовью.  Так что и говорить было не о чем, - Голд снова пожал плечами. Признаться, он  успел позабыть о первом Прекрасном принце. С глаз долой – из сердца вон. 
- Твой незваный гость явно передал   в Сказкитаун не все, что узнал в Сторибруке. Я бы сказал, он сообщил меньшую часть того, что узнал от тебя.  Джеймс не спрашивал о брате, а я не рассказывал. Они не слишком-то похожи на самом деле, когда знаком с обоими. Мисс Свон  поняла почти сразу же, что перед ней не ее отец. Причин, по которым Джеймс должен позавидовать брату, я не вижу. Должность мэра Сказкитауна несомненно куда более престижна, чем место помощника шерифа в заштатном городке.  И он не создан быть примерным мужем, отцом и другом.  Возможно, Джеймс и паршивый дипломат, зато отлично умеет видеть свою выгоду. Сказкитаун живет своей жизнью, но красной нитью через нее тянется мысль, что однажды они вернутся в Родные Земли  - на войну с Врагом.  Но с другой стороны, однажды подтвердив свою лояльность, сказания вольны не оставаться в Сказкитауне, а жить среди обычных людей такой же обычной жизнью. 
Скорее, все будет зависеть от нас. Конечно, перетащить на свою собственную сторону двоих сильных магов Прекрасный принц посчитает удачей. Зато если станет известно, что наша магия не действует за пределами Сторибрука… что ж, это удар по самолюбию, зато нас оставят в покое. Лично я предпочитаю, чтобы меня недооценивали, чем переоценивали. До тех пор, пока я не определюсь со стороной.
Книга… Снова они возвращались к этому разговору. Так или иначе, все  сказочные жители Сторибрука были тесно связаны с книгой сказок, подаренной Генри Миллсу. Откуда книга взялась  среди ее вещей, Мэри-Маргарет сказать не могла. Магией самой по себе книга не обладала. Хотя, безусловно, создана была с помощью некого неизвестного, очень тонкого и могущественного волшебства.
- Реджина, - на мгновение в голосе Голда послышались  интонации  того влюбленного мужчины, каким он был под действием заклятия Голубой феи. Только тогда он обращался к мадам мэру по имени, -  Секрет книги беспокоит меня не меньше твоего. Я не люблю представлять, что моей жизнью кто-то управился без моего ведома. Но ведь Румпельштильцхен в книге не упомянут. У меня нет там собственной сказки. А в Сказкитауне нет Румпельштильцхена, как нет и Злой Королевы. И истории в книге отличаются от известных всему остальному миру. Какие-то больше, какие-то меньше. Красная Шапочка -  глупая девочка, сошедшая с тропы,  забыв о запрете, а вовсе не жуткий оборотень. Белоснежка -   беспомощная принцесса, а не  лесная разбойница, отвоевавшая у мачехи королевство, -  топтаться по старым ранам было  сейчас неуместно, Темный отлично это понимал,  и в его голосе не слышалось обычного ехидства.
- А вот Пиннокио или Прекрасный принц, его  вторая версия  почти такие же, как в сказке.  Выходит,  кто-то записал наши истории, причесал их, смягчил и добавил сентиментальности и романтики. Шарль Перро. Братья Гримм. Хотя нет, их версии сказок будут пострашнее нашей жизни. А одна книга осталась  без правок. Где все записано так, как  оно и произошло. За исключением одного - автор вычеркнул из истории Зачарованного леса страшную войну… 
Румпельштильцхен осекся. Он вдруг вспомнил войну с ограми. Страшную, беспощадную и безнадежную. Тогда ведь никто не видел  того, кто командует жуткими великанами – людоедами. И самого себя. Отчаявшуюся душу, ухватившуюся за Тьму как за последнюю соломинку. Став Темным, он изгнал  огров из Зачарованного леса. Тех, кто нападал – уничтожил. Остальные  попросту исчезли.  По спине могущественного мага побежали ледяные мурашки. Примерно две или три сотни лет назад… если время  в совмещенных мирах не разнится. Как-то очень неприятно стало вдруг представлять, что  это именно он  мог отделить Зачарованный лес от прочих сказочных  миров или того пуще -  что именно он отправил туда армию Врага. Но делиться с Реджиной своей догадкой не торопился. Как-то очень не хотелось Голду оказаться козлом отпущения,  которого жители Сказкитауна сделают виновным во всех своих несчастьях.
-  А даже если и так. Я предпочту быть всего лишь сказанием из параллельного мира, чем погибнуть на войне.
Лучше прослыть трусом, чем архипредателем  и уничтожителем целого мира. Голд  решительно ухватился за возможность сменить тему.
- Зелена по способностям не уступала тебе, из нее получилась бы могущественная колдунья. Сильнее, чем ты. В ней было больше злобы, ненависти и зависти. Если бы не один нюанс.  Ее так часто бросали и предавали, что она озлобилась на весь мир. Ей нечего и некого  было терять, и она не любила никого, кроме себя и…  своего учителя. Темного.  Меня.
Дальше логическую цепочку можно не продолжать. Для наложение темного заклятия нужно было пожертвовать сердцем того, кого любишь. А Румпельштильцхену его сердце было  необходимо и самому.
- Когда она  решила убить тебя и избавиться от соперницы за мое внимание, я решил избавиться от нее. И  прогнал Зелену.  Слышал, она перебралась в Оз. Хмм, ты думаешь?.. – Голд завертел пальцами в такт своим мыслям.  Лучше Зелена, чем он сам, - Знаешь, - очень доверительно сообщил он, - Некоторым тайнам лучше оставаться тайнами.

- Дорогуша, ты не хуже моего знаешь, что в сказках добро всегда побеждает. Поэтому кто победил – тот и добрый. Или в худшем случае – герой. А с учетом того, что рассказала о визите Бигби ты, у него есть свой интерес в Сторибруке и он не собирается раскрывать его раньше времени, - Голд пожимает плечами, - Одно другому не мешает, можно преданно служить на благо своего… - он колеблется, подбирая подходящее слово, - своих. Но не забывать о себе. По моему скромному мнению, чем меньше в Сказкитауне знают о Сторибруке – тем лучше. Так что здесь секреты Бигби нам на руку. А касаемо моих планов в Сказкитауне… допустим,  расширить круг знакомств,   обменяться  опытом… не так и мало для того, кто больше четверти века просидел сиднем в захолустье.
И неплохо усвоил нехитрую истину: его почти безграничная власть простирается не дальше границ Сторибрука.  В ответ на вопрос о защитном заклинании он кивнул. В обороне Темный куда изобретательнее, чем в нападении. Чисто боевых заклинаний у него раз – два и обчелся. Зато в искусстве прятать, увиливать и скрываться он поспорит с любым.
- У меня припасено заклятие для границы Сторибрука, которое сделает его невидимым. Не так, как до падения темного заклятия, когда он существовал в бумагах штата, но  никому попросту не было до него дела,  и наткнуться на город можно было лишь случайно. Для внешнего наблюдателя он исчезнет и попасть в город можно будет лишь по особому приглашению изнутри.  А на тот случай, если у противника обнаружится отличный нюх, по возвращении я добавлю и защиту от чересчур чутких носов. А что до близнецов… Дэвид, помнится, не почувствовал ничего необычного, когда его братец едва не распрощался с жизнью. Не думаю, что обеспокоится и в случае его смерти, тем более если ты так предусмотрительно подтерла ему память.
Внезапная мысль о том, что именно он – причина появления Зачарованного леса и отделения его от прочих сказочных королевств, не дает ему покоя и чем дальше, тем больше кажется, что она  объясняет несообразности с книгой сказок и с его в ней отсутствием. Ведь если Темный и есть причина появления Книги, то логично, что его в ней не будет.
- Я думал об этом, -  рассеянно кивает Голд на слова о том, что он принадлежит некоему третьему миру, - Может быть. Генри так увлекся своей книгой сказок, что я, когда память вернулась, тоже заинтересовался. Книгой  и сказками вообще. В этом мире нет магии, нет волшебных существ, но есть сказки о них.  И их изучал не только я. Люди тоже задумывались, откуда они берутся. Так вот,  в сказках  встречаются персонажи, похожие на меня. На Темного мага. Те, у кого нет своей собственной истории, зато они появляются во всех остальных, помогают или мешают, героям или злодеям – неважно. Умные,  могущественные, неизменные… вот только своей  сказки им не положено. Появляются  на пути,  испытывают, подсказывают – и исчезают. Правда, мне не досталось даже и этого – появления парой строчек. И как сказке – мне обидно. А как Темному – любопытно. Уничтожать книгу я, во всяком случае, не рискнул бы без крайней нужды.
А то вдруг с ее уничтожением история откатится назад и Зачарованный лес рухнет под натиском орд огров или армии Врага. Испытавший на своей трусоватой шкуре  ужасы войны, Румпельштильцхен готов был дуть на воду. Все же война Злой Королевы и короля Георга против  ополчения Белоснежки и Прекрасного по сравнению с той, давней войной выглядела возней детишек в песочнице. Еще и потому, что  ту войну  он видел глазами нищего, испуганного прядильщика, а эту – взглядом старого и  могущественного существа. 
А Реджина, вольно или невольно, сменила тему на столь же неприятную. О Зелене Темный вспоминать не любил. Она была, выражаясь языком этого мира, его педагогическим  провалом. Угораздило же старшую дочку Коры влюбиться в Темного. Семейное это у них, что ли? Да, он предпочел Реджину, хотя Зелена была сильнее и перспективнее, но она во всем мире любила только Румпельштильцхена, а он своим сердцем и своей жизнью ради заклятия жертвовать не был готов. Без крайней нужды. А крайней не случилось, ведь у него оставалась Реджина.
— А ведь и правда! — Голд  хихикнул,  демонстративно пропустив вопрос насчет любви,  — Платы-то я тогда не потребовал. Ну, дорогуша, я веду свои дела честно и не стал брать цену за то, о чем ты и знать не знала. Видишь ли, когда Зелена заявилась в твою комнату с целью перерезать тебе горло, ее там встретил я. В твоем обличье. Это была проверка. Что поделать, не люблю, когда мои ученицы убивают друг друга. Ты — исключение, — припомнил он случай, когда вынудил Реджину приревновать к якобы  своей новой протеже, чьего имени он и узнать-то не удосужился. Тогда Реджина ни на мгновение не колебалась, вырвав сердце из груди соперницы, — Знаешь,  в первый раз видел, чтоб человек зеленел от ревности  и зависти в буквальном, а не в фигуральном смысле. Так что у твоей сестрички есть одна, но верная примета. Она зеленая. 
Беседа прервалась на заправке и снова продолжилась. Голд получал от разговора немалое удовольствие, хоть тема и не отличалась приятностью. Но в кои-то веки они не стремились лишь укусить друг друга побольнее. Ну, почти не стремились. Можно сказать, по дружески. Да в общем, так оно и было. Если разобраться, то у Темного давно уже не было никого ближе, чем бывшая ученица. Она его понимала и принимала таким, как есть, не стремясь переделать согласно неким благородным идеалам.
- Здесь жизнь… поспокойнее. Можно быть Злой Королевой в стране, раздираемой гражданскими беспорядками,  но на посту мэра на одной ненависти далеко не уедешь. Ты попросту привыкла заботиться о своем городе. И о горожанах.  Власть – штука хитрая. Нельзя все время брать, приходится и отдавать.
Шоссе разматывалось вперед бесконечной серой лентой, огибало городки и поселки. Миля летела за милей, пока солнце не окрасило запад красно-оранжевыми оттенками заката.  Пока еще прозрачные сумерки сгущались и вскоре должно было вовсе стемнеть.
Как ни спешила Реджина, путь из Сторибрука до Нью-Йорка оказался куда дольше, чем до Бостона. К тому же, мадам мэр не привыкла подолгу сидеть за рулем, а Голд, естественно, сменить ее не предложил. В его понимании пустить другого за руль своей машины было почти так же интимно, как  предложить попользоваться магической лабораторией. И уж точно интимнее, чем надеть, скажем, чужое нижнее белье. Так что вечером им приходится остановиться в мотеле, который Реджина сочла достаточно приличным. Голд, привыкший частенько ночевать на узкой койке в подсобке собственного магазина, к условиям менее требователен. Была бы горячая вода да чистые рубашки. Все же в этом мире   имелось немало вещей, делавших жизнь неизмеримо комфортнее и приятнее.
- Вам номер на двоих? – спрашивает полусонная девушка.
- Нет, два одноместных.
- Остался только номер «люкс» с двуспальной кроватью.  Будете  брать? – равнодушно спрашивает девушка и видно, что ей совершенно все равно, останется ли заезжая парочка ночевать или поедет дальше. Понятно же, что эти двое вместе, только изображают, будто  посторонние. Таких она повидала немало. Дамочка очень даже, вся из себя ухоженная, а вот хромой мужчина показался девице полной развалиной, а туда же.
Мистер Голд смотрит на Реджину. Да, под действием заклятия им доводилось  спать в одной постели и заниматься в этой постели куда более интересными вещами. Именно поэтому Голду не хочется оставаться со Злой Королевой наедине. Они оба знают, что то было всего лишь временное помутнение под действием магии. Наваждение сгинуло, но воспоминания остались. К стыду мистера Голда –  удивительно теплые, уютные  и приятные, но оттого еще более болезненные и мучительные.
Правильным решением было бы  уйти, проехать дальше по шоссе и попытать счастья в следующем мотеле. Но он  устал. Без привычной поддержки магии, да после дня в сидячем положении   покалеченная нога болела, не переставая, ныла затекшая спина, да и голова была тяжелой.
- Вы ведь не возражаете? – для приличия  спросил он у Реджины, избегая называть ее при посторонних. Она не возражала. Ключ девушка вручила ей.
Номер был просторным, кровать скорее заслуживала названия «трехспальной». И двое не отличающихся крупным сложением людей спокойно могли бы улечься на нее, не касаясь друг друга даже случайно.
- Особого выбора нет, придется спать в одной  постели. Класть между нами меч не вижу смысла. Во-первых, меча у меня нет,  во-вторых, мы разумные люди, а в-третьих, я чертовски устал. Но как и подобает джентльмену, готов пропустить даму вперед, - Голд галантно указал Реджине на дверь в ванную комнату.

Отредактировано Rumpelstilzchen (Пт, 9 Окт 2020 23:36:42)

- Тогда наши планы на нынешнюю ночь совпадают, - спокойно резюмировал  Голд, дожидаясь, пока Реджина перенесет в ванную комнату необходимые ей флакончики и баночки и скроется за дверью в вихре полотенец.
Он мог сколько угодно иронизировать  над ситуацией, но правда заключалась в том, что он  -  помнил. И знал, что Реджина помнит. И что она знает, что он знает, что они оба помнят все, что между ними было. Конечно, изготовить  зелье, отнимающее память, не так уж сложно. Но почему-то Румпельштильцхен предпочел бередить в душе гноящуюся рану, но не прибегать к спасительной силе  магии.   Конечно, у него не хватило духу  поговорить с Реджиной, когда заклятие было снято. Он предпочел сбежать, чтобы зализать душевные раны в одиночку.  Так, как привык делать всегда, убеждая себя, что никто и никогда не полюбит чудовище. Молчать и делать вид, что ничего не было. В этом они с Реджиной были друг другу под стать.
Так что он неторопливо вынимает из сумки несессер с туалетными принадлежностями и пижаму. Практичную, удобную, из голубой фланели  в тонкую полоску. Трудно найти что-то более приземленное и менее сексуальное. Он ведь предполагал, что все может выйти именно так и они окажутся в одном номере.
Реджина не заставляет себя долго ждать. Появляется из ванной с мокрыми волосами, распространяя вокруг так хорошо ему знакомый аромат шампуня и крема для лица.
- Спокойной ночи, - говорит Голд перед тем как идти мыться. И старается тянуть время как можно дольше. Ему приходится мыться буквально по частям, чтобы не снимать шаль – амулет, сохраняющий память,  потом сушит волосы, хотя обычно этого не делает – его мягкие негустые волосы сами послушно рассыпаются на пробор, лишь слегка завиваясь на кончиках.   Зачем-то смотрит на себя в зеркало, словно надеется увидеть там кого-то неизвестного. Невзрачный, некрасивый, тощий. Все это привычно  прячется за наслоениями дорогой текстильной брони, за маской  лжи и самообмана.
И он очень надеется, что Реджина уже спит. Неслышно проскальзывает в комнату, тихо забирается под одеяло на своей половине кровати, в  старомодной пижаме и шали поверх нее, для верности приколотой к вороту пижамной куртки. Можно протянуть руку и коснуться плеча лежащей рядом женщины. Можно. Но не нужно.
Голд переворачивается на спину и бездумно смотрит на исчерченный тонкими трещинками потолок. И это называется «люкс». Старается отвлечь себя от  непозволительных мыслей о близости Реджины, о том, как приятно и знакомо она пахнет, о том, что еще месяц назад им было бы чем заняться в одной постели, о лезущих в голову воспоминаниях, на которые его тело недвусмысленно дает понять, что может он и в возрасте, но в дряхлые развалины его записывать еще рановато.
Завтра они окажутся в Нью-Йорке. И следует подумать о действительно  важном. О том, как он предстанет перед теми, кто управляет Сказкитауном,  и что будет говорить. И о том, насколько ему вообще нужно связываться с переездом.
О, его  беспокоит вовсе не беседа с мэром и не допрос  у шерифа. Хотя и это тоже. Магия. Там есть магия и ему одновременно страстно хочется оказаться среди тех, кто допущен к источнику и  держаться от них подальше. Живут же и без магии. Жил же он сам двадцать восемь лет без нее… да еще почти целый год, когда вспомнил, кто он такой на самом деле. Конечно, стоимость земли и жилья в Сторибруке и в Нью-Йорке даже сравнивать нельзя и принц Джеймс обмолвился, что  сумел решить  все проблемы с финансированием –  да его чуть ли не распирало от гордости при этих словах. Венценосные особы… те из них, кто прожил достаточно долго, быстро понимают, как важна полная казна для поддержки трона.
Где-то на переборе вариантов того, чем он может заинтересовать правительство Сказкитауна,  надо ли ему вообще его заинтересовывать  и не разумнее ли будет разузнать что возможно и вернуться в ставшее родным захолустье, Голд засыпает.   
Утро начинается рано. Утро продолжается завтраком на скорую руку в  кафе при мотеле, скверным, зато крепким кофе и  милями скоростного шоссе. Может быть, на обратном пути Голду и придется сесть за руль, зато сейчас он наслаждается всеми преимуществами положения пассажира.
В Нью-Йорке ему неуютно. Слишком большой город, слишком много всего: шума, автомобилей, спешащих людей, слишком давят высокие, безликие здания вместе с изобилием яркой, лезущей в глаза рекламы. Впрочем, из окна машины это воспринимается чуть легче и Голд довольно уверенно прокладывает курс там, где навигатор бессилен указать угол Киплинг-стрит и Булфинч-стрит.
Платная парковка забита самыми разными машинами. От парочки новехоньких  «Порше» до   обшарпанных грузовичков и пикапов.
- Добро пожаловать в Сказкитаун, - Голд выбирается из машины, поправляет на плечах шаль. Вид у него на редкость  уверенный и спокойный. В конце концов, он – сказка не из последних. Да и Реджина – тоже. И, что важнее, они оба не имеют двойников в Сказкитауне.
В прошлый раз знакомство с местными началось в маленьком кафе «Каша из топора». В этот раз Голд ведет Реджину мимо знакомой двери, хотя  аппетитный дух яичницы, поджаренного хлеба и жареных колбасок щекочет ноздри и искушает зайти и перекусить. Но раз уж они с официальным визитом, то придется все делать официально. И объявиться раньше, чем за ними придут.
Парадный вход жилого комплекса «Чаща». Стеклянные двери, швейцар у входа. Не то охранник, не то консьерж за стойкой. Только что дремал, сдвинув фуражку на глаза, но стоило Голду сделать шаг, как консьерж моментально проснулся и уставился на вошедших стеклянным подозрительным взглядом.
- Эй, а я тебя помню. Ты был здесь с месяц назад с такой шикарной блондинкой. Только что-то не задержался. А блондиночка была хороша.
- Верно. И  тебе повезло, что та блондиночка, как ты выразился, тебя не слышит,  - сдержанно подтвердил Голд, невольно мимолетно покосившись на Реджину, и выпрямился со всей своей  лощеной светскостью, - И приехал снова. Будь любезен, доложи мэру немедленно, что к нему с визитом Румпельштильцхен и Злая Королева.   Уверен, он будет рад нас видеть.
А если не рад, то  примут нас в два раза быстрее. А уж мэр,  или шериф, или кто-то еще – сейчас узнаю.