[nick] Padmé Amidala [/nick][status] May The Force Be With You[/status][heroinfo]ПАДМЕ АМИДАЛА[/heroinfo][cast]STAR WARS[/cast][herolz] › сенатор от планеты Набу;<br> › What If The Democracy We Thought We Were Serving No Longer Exists?;<br> › You're Going Down A Path I Can't Follow.[/herolz][icon]https://i.pinimg.com/564x/a7/c9/2e/a7c92ebd0c0505799abadba3cdb9a70a.jpg[/icon]
Раздались торопливые шаги* и шелест ткани, женский силуэт показался из-за высокой белой арки. Она замерла, едва взволнованный взгляд встретил любимого. Мягкий свет касался оголенных плечей.
- Эни, - прошептала она, не отводя глаз, будто перед ней прекрасный мираж. Он был так далеко еще вчера. Рыцарь-джедай следует своей миссии, поддерживает порядок и вершит правосудие во благо Республики. Между ними была эта священная клятва, но его сердце принадлежало только ей. Она это знала.
Прохладный ночной ветер ворвался сквозь открытое настежь окно и всколыхнул каштановые локоны. Грудная клетка поднималась и опускалась часто под шелковым струящимся платьем. Не в силах больше сдерживать свой порыв, Падме сделала неуверенный шаг, затем еще один, и вскоре бежала навстречу. Нежные руки заключили мужчину в объятия. Знакомый аромат со смесью кожи на джедайской робе и горечью сражений ворвался в сознание. Да, он был рядом, здесь и сейчас.
Наконец, она подняла голову и встретилась с голубыми глазами. Радостная улыбка расцвела на лице, когда кончики пальцев ощутили его спутанные после полета волосы. В роскошно обставленных апартаментах стояли два живых, влюбленных человека.
- Я так ждала тебя, - наконец, произнесла она.
Энакин не желал выпускать Падме из объятий. Ни сейчас, ни потом, никогда.
Рыцарь-джедай хотел, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
- Я ждал нашей встречи, - Энакин поцеловал Падме в лоб и уткнулся носом в ее волосы, замирая, закрывая глаза. Ему нужно было это время, чтобы поверить в происходящее, чтобы увериться в том, что его женщина здесь, с ним, что тепло ее тела, аромат изысканного парфюма, этот трепет в руках и нежный, яркий огонек в Силе - не видение, пришедшее под гул гипердрайва, не иллюзия, а реальность. Непривычно тихая, нежная, спокойная. Единственное, что нарушает безмятежность - щемящее, почти болезненное чувство радости долгожданной встречи. Опьяняющее ощущение.
- Я так по тебе скучал. Я все еще до сих пор скучаю, - Энакин неловко усмехнулся, словно смутившись собственных слов, когда она притянула его к себе и подарила поцелуй. Шло время, из маленького мальчишки - раба Скайуокер превратился в рыцаря-джедая, генерала Пятьсот Первого Батальона Великой Республиканской Армии, одного из лучших фехтовальщиков Ордена и Героя Республики, и все же в разговорах с Падме он продолжал оставаться потрясающе неловок. Обычно так бывало, когда его обуревал шторм непростых чувств, с которыми он не мог моментально справиться. Энакин отстранился, перехватив нежные руки Падме, ощущая ласковое тепло только левой ладонью. Датчики температуры в протезе правой руки и без того не слишком чуткие вовсе отказали. Наверное, это случилось после инцидента с магнитными панелями в Цитадели. Энакин заметил это только сейчас. - Ты одна? Тебе не следует оставлять экраны открытыми вот так. Это может быть небезопасно.
- Ты со мной... Чего мне бояться? - Падме улыбнулась, ускользая от него в направлении лаунджа, - СиТрипио!
Сенатор не заметила, как по лицу Энакина пробежала тень неудовольствия. Скайуокеру было удивительно, как Падме могла оставаться столь беспечной при всей своей серьезности. Но он не стал настаивать. Кроме того, ее слова ему льстили. И они были бы абсолютной правдой, если бы только он мог находится с ней рядом чаще.
Послышался характерный скрип дюрастиловых пластин, протокольный дроид вышел из коридора в противоположной части зала. В теплом свете ламп казалось, что механическое тело выплавлено из чистого золота, под стать произведениям современного искусства на стенах. Падме находилась здесь уже три года, но апартаменты оставались обезличенными. Много времени она проводила в зале заседаний или разъездах по урегулированию дипломатических вопросов.
- Мастер Скайуокер! - дроид вздрогнул и отклонил корпус назад, стоило приблизиться к двоим, - Вы вернулись! О, так я рад, так рад…
- Привет, Трипио, - Энакин небрежно кивнул своему творению, прохаживаясь по невероятно просторному залу. - Я тоже рад тебя видеть.
В этом дроиде было столько изъянов, незначительных, зачастую связанных с модельными особенностями и спецификациями. Но и с тогдашней неопытностью Энакина. Сейчас он бы сделал лучше. Намного лучше. Заменил бы сочленения и гидравлику, не стал бы использовать систему сервоприводов от Кей-Ди-Наирс.
Было бы только время.
- СиТрипио, обратись, пожалуйста, на кухню. Пусть принесут чай, - она повернулась к возлюбленному, - Эни, ты голоден? Можем отправиться в Nebula Space, если хочешь.
Энакин усмехнулся, так что только левый уголок губ дернулся вверх,опустил взгляд и отрицательно покачал головой:
- Чтобы снова притворяться?
- Эни... - чувство вины кольнуло меж ребер, девушка нахмурилась с толикой обиды. Они обсуждали необходимость вынужденной скрытности много раз. И не смотря на совместное решение, недовольство иногда прорывалось сарказмом.
- Сидеть за столом ровно, как при медитации в Зале Тысячи Фонтанов? - Скайуокер улыбался. - Я соскучился по тебе, а не по Альдераанским устрицам.
Она не смогла сдержать улыбку, стоило соприкоснуться с искренностью этого мальчика с Татуина. Как и в первую встречу, он был аутентичным, настоящим. Такого не встретишь среди аристократов Набу.
Энакин едва не гипнотизировал взглядом Падме, но он даже не поинтересовался, не голодна ли она и чего хочет. Но, когда большую часть жизни приходится довольствоваться энергетическими белковыми батончиками, вспоминать о пище только когда подворачивался условно тихий момент или тело начинало активно протестовать, напоминая о своей материальности, учитывать, что другие, даже самые дорогие тебе существа, могут быть привычны к другим условиям - не приходит легко и по наитию.
Сенатор расположилась на вытянутом диване в стиле нео-модерн, невзначай поправляя драпировку платья. Женская ладонь коснулась белоснежной обивки:
- Иди ко мне, - она разглядывала фигуру джедая перед панорамным видом на ночной экуменополис. Падме не могла скрыть восхищение и гордость в своем взгляде, - Как прошла твоя миссия? Как твоя ученица?
Энакин подсел к Падме, коснулся ее руки, обнаженного плеча, теплого и нежного как дражайший, тончайший бархат. Джедай застыл, очень внимательно посмотрев на сенатора. Она тоже не могла отвести взгляд в предвкушении неминуемой близости после месяца разлуки. Казалось, женщина специально оттягивала момент, когда мир вокруг перестанет существовать для двоих. Скайуокера переполняли чувства и желание. Желание вовсе не болтать о политике, о своей работе. Он знает, как прошла миссия, он знает, как его ученица, и если об этом было бы что сказать важного, он бы сказал. Это все не должно волновать Падме. Не сейчас же. Но волновало. Энакин выдохнул шумно и опустил взгляд, рассматривая вьющиеся складки роскошных одежд, которые скрывали истинную красоту. Ему страшно не хотелось отвечать на эти вопросы. За ними последуют другие и еще.
- Успешно, - коротко бросил Скайуокер. - Я не могу раскрыть детали. Пока. Но в ходе операции был… убит магистр Эвен Пиелл.
- Магистр Пиелл? - переспросила сенатор; новость была ужасным потрясением, в которую не хотелось верить. Джедай-ланник с несгибаемой волей, верный защитник Республиканских принципов, - Это невосполнимая утрата для нас…
Теперь эти слова наполнились, срезонировали тем горьким смыслом, который был в них всегда и который Энакин не был в состоянии ощутить хотя бы отдаленно. Здесь, в мирном городе, в сердце Республики, где легко могло показаться, что никакой войны нет и вовсе курс ценности жизни подрос. Здесь сознание или подсознательное снова начинало хотеть жить, не выживать. Девушка приблизилась к джедаю, укладывая голову на крепкое мужское плечо и переплетая пальцы с той рукой, что могла ощутить тепло и нежность. Он делал столь многое для мира, который они вместе пытались сберечь.
- А Асока… Асока - абсолютно непослушный, но очень талантливый падаван. Из нее может выйти очень хороший джедай. Неудобный, но хороший. У нее доброе, отзывчивое сердце,твердая рука, схватывает все на лету… - Энакин помолчал. - Но она беспечна. Я беспокоюсь за нее. Переживаю. Больше, чем должен. Возможно.
Падме питала искреннюю симпатию к ученице Скайуокера. Асока была одаренной, своенравной и импульсивной под стать своему мастеру. В характере сенатора тоже присутствовали бунтарские нотки; она могла пойти против правил, когда дело требовало безотлагательных мер. Но все же профессия политика накладывала свой отпечаток.
- Видишь в юной тогруте себя? - задумчиво произнесла Падме, проводя большим пальцем по тыльной стороне мужской ладони. Показалось, что возлюбленный замер, когда она озвучила очевидное, - Ты же понимаешь, что Совет Джедаев не просто так сделал учителем именно тебя... Магистр Йода редко ошибается. Возможно, это и твой рост тоже.
- Если я еще немного подрасту, буду макушкой биться о потолки, - отшутился Скайуокер,
- Эни, я серьезно, - сенатор со вздохом закатила глаза к потолку. Скайуокер усмехнулся, аккуратно сжав хрупкую руку сенатора и сухо, примирительно поцеловал ее в макушку.
- Эта война. Она только все забирает у меня, - Энакин отстранился, глядя на Падме. - Из-за чужих ошибок. Лени. Глупости. Гандарковых правил. У меня очень мало времени. Я не знаю, что будет утром. Вряд ли мы задержимся на Корусанте дольше, чем до вечера. И когда я вернусь в следующий раз - не знаю. Я боюсь. Боюсь, что эта война заберет у меня тебя.
- Я тоже не знаю, что будет завтра, - она сосредоточенно смотрела на мужа, откликаясь на его горечь утраты и усталость от бесчисленных миссий; сенатор медленно поднялась и встала перед ним, ладони покоились на плечах джедая, - Но знаю точно: мы будем вместе, сколько бы времени не было отведено нам, - карие глаза наполнились теплом, - Обещаю тебе.
Падме сделала шаг назад, увлекая возлюбленного за собой в чертоги спальни. Война бушевала на просторах Галактики, исход которой никому неизвестен. Но это было и неважно теперь. В эту ночь они могли отпустить себя, разделить вечность на двоих в беспамятстве. Прикосновение кончиков пальцев к женской спине, пока бионическая рука тянет кулиску в сторону. Платье скользнуло к ногам, когда она ощутила его дыхание на изгибе шеи. Он чувствовал, что снова и снова растворяется в ней. Рассветные лучи разбивались бликами по обнаженным изгибам тела. В лаунже стоял остывший чай.
