Мышцы начинали наливаться тяжестью и неприятное покалывание в них становилось все более ощутимым, равно как и холод, который постепенно, но неотвратимо тянулся к самым костям. Даже термо-брезент не спасал, давно перестав предлагать невероятную духоту в качестве альтернативы пронизывающему холоду.
Бод Акуна не обращал на это внимания. Пока. Претерпевать подобные невзгоды - обычная практика для снайперов. Они могут оставаться неподвижными, не покидая позиции по двенадцать стандартных часов к ряду. Бод мог больше. Как смогли бы и многие, прошедшие такую же тренировку, как он. Но таких как он - осталось чрезвычайно мало. Еще меньше было тех, кто обладая необходимыми навыками, был готов взяться за эту работу. И всего единицы, кому Со Геррера мог бы ее доверить.
Бод лежал между скал, сокрытый камуфляжным и термо-брезентом, которые укрывали его как от взора глаз не в меру любопытных биологических организмов так и от обнаружения по тепловой сигнатуре. Впрочем, если погода продолжит портиться в том же темпе, а треклятый ветер не перестанет задувать, то о тепловой сигнатуре скоро беспокоиться вообще не придется.
Рядом покоилась винтовка “Релби”. Также искусно замаскированная, она хищно указывала дулом в сторону форта, вставшего между скалистых гребней, как щепа между зубов. Укрепление, оставшееся здесь со времен Войн Клонов находилось почти на пограничном для Релби расстоянии. Но это не было особой проблемой. Бод не собирался никого убивать. Пока. А учитывая специфику предстоящего дела, возможность перевести оружие в режим гранатомета была куда как более важна, чем лишняя пара сотен метров дальнобойности. Для Акуны это оружие не было вновинку, но и не являлось оружием выбора. Он привык полагаться на куда более универсальный бластерный пистолет. А лучше - пару. А еще - быть к своим врагам ближе. Гораздо ближе.
Но многие задания диктуют свои условия. И в такие моменты собственные предпочтения можно оставить у себя на койке. Если, конечно, планируешь добиться хоть чего-то. Бод планировал.

Акуна провел здесь уже достаточно времени, чтобы сродниться с местностью и позицией. Он знал все выщерблены в окружающих скалах, чья порода, окрашенная в пыльный фиолетовый цвет, поблескивала кристаллическим вкраплениями под редкими тусклыми лучами местной звезды всякий раз, как те пробивались сквозь бесконечный полог характерных розоватых облаков. Он знал все безопасные подъемы и те места, куда лучше даже не пытаться ставить ноги, все узоры мхообразной темной растительности, отчаянно впивавшейся в скалы назло всем ветрам. И, конечно же, Бод уже прекрасно знал точное расстояние до каждого метра дороги, ведущей к форту, смены караула, примерный личный состав этого муравейника и кто из его обитателей халатно относится к своим обязанностям.
Несмотря на навязчивые воспоминания, которые вызывал один только вид бывшего республиканского форта, Бод старался не погружаться в собственное прошлое, казавшееся невероятно далеким. Этот форт, Орд-Мантелл, десятки других Миров и Бюро республиканской разведки были ровно две жизни назад. Одна из которых уже закончилась. Вторая - продолжалась пресной тенью в водовороте одних только темных красок.
Все же Бод провел слишком много времени в ожидании, если позволил мыслям о давно минувшем прошлом так близко подобраться к поверхности сознания. Может быть, это всего лишь личное суеверие, порожденное паранойей, свойственной всем выжившим проигравшей стороны, но Акуна боялся даже мыслей о том, что раньше было его жизнью и смыслом. Словно они могли выдать его, как тусклый маячок в кромешной тьме. Как одинокий удар капли о воду в абсолютной тишине. И может быть, Империя начнет думать о нем. А ни одно живое существо не захочет стать объектом Имперского внимания, даже будучи в абсолютном одиночестве посреди горной пустоши у деворонца на рогах.
Даже если от него прежнего не осталось ничего, только память, тусклая и мутная.

Сверкающий Бриллиант озарил Орд-Мантелл в своем зените, отмечая местный полдень редким безоблачным моментом. Затем небо над кряжестой землей снова затянуло облаками, которые грузно опустились, окрасились в свинцовые оттенки, делая и без того скорый вечер еще более темным и промозглым. Серая мгла стала опускаться на форт, стирая четкие границы между серо-фиолетовой землей и таким же небом, принося с собой настоящую непогоду.
Невнятная морось, пришедшая с вечером, обязательно встала бы влажной взвесью в воздухе, если бы не регулярные порывы холодного ветра,  метавшегося между острых скал и завывавшего посвистом в ущельях. Он бросал влажный воздух, превращал взвесь во вполне ощутимые капли разрозненного дождя, и успешно понижал температуру окружающей среды так, что та норовила сравняться с нулем, то и дело пытаясь заключить редкие пучки темной, мхо-образной поросли в клещи хрупкого иния.
Сейчас был бы очень кстати полный комплект брони. Имперской или на худой конец времен Войн Клонов. Но ни ту, ни другую легко не достать. Разве что бестолковые отдельные пластины и полностью лишенные начинки шлемы. Бод бы сейчас не отказался от рабочего климат-контроля.  Но никто и предположить не мог, что дело превратится в изнуряющее многодневное ожидание вместо привычной молниеносной операции по принудительному перераспределению ценностей между представителей разных общественных классов, иными словами, банального грабежа. Но никто и от Орд-Мантелла не ожидал такой погодки.
Бод был уверен в своих наводках и данных. До этого самого момента. Но стоило ему только всерьез усомниться, как внизу поотдаль на дороге вспыхнул свет причудливых многоглазых фар массивного тягача. Тежелло груженный грузовой спидер заметно проседал на своих репульсорах, едва не царапая дюростиловым брюхом размякшое, взрытое полотно дороги.
У грузовика был завидный эскорт из вооруженной до зубов охраны. Два спидера спереди, четыре сзади, и еще шесть инородцев верхом на тягаче.
Ожидаемо. Чуть больше человек, чем надеялся Бод, но все же. Чего Акуна не ждал, так это того, что новыми хозяевами груза окажутся зайгеррийцы.
“Работорговцы?-интересно, - задумался Акуна. - И очень логично. Афишировать свое присутствие и возобновленные практики - это последнее, чего они захотят, особенно с Империей, дышащей в спину. Многое объясняет.”
Бод поймал себя на мысли, что теперь его точно не будет мучать совесть, если задание пойдет не по плану и придется снести несколько голов. Работорговцы всегда вызывали у Акуны стойкое омерзение. А зайгеррийцы возвели эту практику в ранг отвратительного, хорошо продуманного и отлаженного искусства. Удивительно, как быстро поднимают свою уродливую голову самые дурные и бездушные идеи и практики и как долго на месте чего-то достойного, бескорыстного и благородного остается лишь пепел.
Что ж, в этот раз любителей поторговать живой плотью ждет неминуемый дурной сюрприз.
Следующие полчаса прошли в безмолвном наблюдении. Грузовоз разгружали, перенося контейнеры с имперской маркировкой в недра форта. Велик шанс, что этот груз, что бы там ни находилось, останется здесь как минимум на какое-то время. Иначе грузовоз не разгружали бы, а контейнеры не уносили в хранилище. У Бода точно как минимум есть день, а скорее всего и больше.
Плохо, конечно, что Акуна не смог перехватить их раньше. Еще до их приземления на планету. Но у Орд-Мантелла слишком много астероидов, спутников и банального мусора, чтобы всерьез задумываться о стоящем перехвате. Кроме того, для этого полтребовалось как минимум два человека и корабль, способный на перехват грузового судна и прочие маневры. План резко становился более дорогим. А дорогие планы у Со не в почете. Оно и понятно. Со один, планов много. И скорее всего куда больше чем добровольных спонсоров его безумия. А недобровольных… Для недобровольных как раз и нужны планы.

В шуме завывающего ветра и мраке стремительно сгущавшегося вечера, Бод аккуратно перекатился на спину и подобрался, прислоняясь спиной к скале. Тело отозвалось целым спектром ощущений. Далеко не все из них были приятными.
Бод достал комлинк, стараясь попадать пальцами по верным кнопкам. Необходимо было связаться с Со. Точнее с одним из его многочисленных посредников. Бод был практически уверен, несмотря на отнюдь не первую работу на этого самого Со, сам Акуна с ним никогда не разговаривал, не видел его лица, не встречался вживую. И это было к обоюдному благополучаю. Акуна не собирался окунаться в пучину повстанческого движения глубже, чем на уровень хорошего гонорара в кредитах. Иначе можно было потерять голову. И не факт, что от рук имперцев.
В комлинке поселилась густая тишина с едва различимым электронным потрескиванием.
- Ммм Ворнскр на связи, прием! - обратился Бод.
- Говори, - после подзатянувшейся паузы послышался искаженный голос, не выдававший никаких подсказок о природе его обладателя.
- Я тоже рад тебя слышать,  - протянул Акуна. - Пришлось подождать, но “баржа” в доке.
- Уверен?
- Уверен, - с нажимом сообщил Бод, после чего добавил с неохотой. - Пассажиров больше, чем мы планировали.
- Не вывезешь всех?
- Я этого не говорил.
- Уверен? Каковы шансы на успешную прогулку.
- Нормальные.
- Меня не устраивают нормальные. Мне нужны отличные. Время? Есть?
- День, два. Дальше - зависит от… расписания. Я могу…
Бода бесцеремонно перебили.
- Я пришлю тебе ассистента.
Теперь была очередь Акуны молчать. Больше всего он не любил, когда в его дела вмешивались или навешивали “надсмотрщиков”.
- И как изменится мой оклад? - прохладно поинтересовался Акуна.
- Никак. Ты у “баржи”?
- Чудно, тогда присылайте хоть отряд. Я буду рад показать им местные красоты как бонус. Да. Я - на месте.
- Жди в кантине  “Пьяный Волнокрыл”.
- Как я его узнаю?
- Он сам тебя найдет. Конец связи.
Комлинк вновь превратился в безжизненный кусок металла.
Бод выругался про себя отжимая с чрезмерной силой кнопку завершения сеанса связи. “Он найдет тебя сам”. Конечно. Это не было кардинально скверным знаком, но точно означало одно. По той или иной причине этому “ассистенту” Со, не посредник, доверял больше.
Акуна уже хотел подняться со своего места, как увидел куда ближе, чем ему хотелось, два сверкнувших огонька чьих-то глаз. Бод замер на месте, тут же нырнув левой, свободной рукой к кабуре с бластерным пистолетом. Мощная Релби лежала совсем недалеко, но недостаточно близко для стремительного маневра. Впереди, между скалистых выступов возвышалась огромная фигура, хрипло дышавшая в темноте. Ветер бросил в лицо Боду непередаваемый запах гниющей плоти, животной терпкой вони и мокрой шерсти. Это был огромный  клыкон. Он был ранен и не молод. Рана гноилась и не давала животному нормально охотиться. Скорее всего поэтому голодный зверь бродил так близко к поселениям разумных существ - он был в поисках добычи попроще.
“Ты меня не видишь” - как мантру про себя повторил Бод, стараясь не то убедить в этом себя, не то зверя. “Уходи. Уходи отсюда. Пожалуйста, уходи”.
Акуна отвел взгляд, при этом не шелохнувшись, повторяя свои мысленные просьбы, как дроид, у которого заело вокодер.
Клыкон сделал шаг, еще один в сторону Акуны, фыркнул во все свои огромные ноздри, выпуская облака пара и неспешно повернулся, побредя прочь, скрываясь в чернильной темноте скалистого лабиринта.

Бод выждал несколько бесконечно долгих мгновений, прежде чем поспешно начать собирать свой минимальный скарб: брезент и винтовку.
Он давно так не спешил вернуться в лоно цивилизации, как сейчас. Гнать на максимальной скорости арендованного спидера не позволяли только здравый смысл и инстинкт самосохранения, потому как шанс врезаться в одну из скал был куда выше, чем вероятность того, что несчастный клыкон постарается догнать не в меру шуструю добычу.

В “Пьяный Волнокрыл” Акуна ввалился мысленно проклиная местную погоду и фауну. У наемника к его собственному неудовольствию зуб на зуб не попадал, пальцы отказывались слушаться, а вид в целом был скорее жалким, нежели впечатляющим, несмотря на косую сажень в плечах мужчины.
На его удачу унылая кантина, бывшая, судя по всему, единственным источником развлечений и досуга эдак кликов на пятьдесят, продолжала функционировать в столь поздний час. Здесь даже было немало самых разношерстных, но примерно одинаково угрюмых посетителей.
- Ну и погодка, да? - проскрипел патлатый бармен. Из-за крайне гротескных черт лица Бод не сразу понял, что имеет дело все же с представителем человеческой расы. Ужасно высокий, сухопарый, носатый мужчина с пыльными волосами, некогда бывшими почти белыми напоминал скорее какое-то насекомое.
- Пусть эту погоду деворонец на рогах унесет, - бросил Акуна. В ответ ему только крякнули.
- Можно каф? У вас есть каф?
- Разумеется, - проскрежетал бармен и тут же повернулся к Боду спиной, принявшись мастрячить выше озвученный напиток. - Не припомню вас здесь что-то. А вы не из местных, да?
- Да, не из местных, -согласился Бод.
- А зачем тогда пожаловали в нашу глухомань? - бармен развернулся, выставляя перед наемником высокую кружку со сколотыми краями, в которой исходил струйками пара горячий напиток. Мужчина буравил Бода неприятно любопытным взглядом круглых, словно бы птичьих, аодянистых глаз.
- Охотиться приехал. На клыконов, - небрежно и без спешки бросил Акуна. - Моя жена хочет новую сумочку.
- Ххе. С этим? - бармен кивнул на винтовку за спиной у наемника. - Не слабовата ли?
- В самый раз.  Сколько с меня?
- Восемь кредитов.
- Чего? Ты хочешь, чтобы я эту винтовку на тебе использовал?
- Таковы цены заведения, - не сильно-то испугавшись сообщил долговязый, подняв ладони в останавливающем жесте.
- Хватит мне заливать. Как насчет скидки в пятьдесят процентов новому клиенту и все обойдется миром?
- Восемь кредитов, - повторил бармен с подозрительно нехорошими нотками в голосе. Его левая рука невзначай скользнула под стойку.
Посетители начали интересоваться происходящим. Их взгляды были настолько тяжелыми, что Бод мог практически их почувствовать на себе. В иной другой ситуации дряной каф втридорога вполне мог стать достойной причиной для показательного мордобоя. Но не сегодня.
- Хорошо. Понял. Восемь кредитов, - произнес Акуна ровно, кинув чип на стойку. Бармен его сгреб, а Бод взял свой каф и отправился за один из обшарпанных столиков, который, судя по дизайну и состоянию вполне мог оказаться старше самого наемника.
Так Акуна провел не один час потягивая дряной каф, который со временем утратил свое единственное достоинство - согревающую температуру.