Все всегда заканчивается хорошо. Если все закончилось плохо, значит это еще не конец.
Пауло Коэльо

Пережив клиническую смерть, люди часто сильно меняются. Но никто никогда не задаётся вопросом, почему это происходит. Никто не знает о существовании так называемого Пограничья, где каждый день люди борются за право жить. Впадая в кому, люди часто описывают одно и то же состояние: я заснул как будто бы на секунду, а затем, открыв глаза понял, что прошло уже несколько дней. Это ощущение можно сравнить с тем самым состоянием, когда ложишься спать, но вот уже через секунду звонит надоедливый будильник, напоминая о том, что пора вставать на работу.

В больнице всегда пахнет лекарствами, смертью и кофе. Порой здесь можно встретить и другие запахи, но эти здесь можно почувствовать чаще всего. Рёхэю быть здесь, хочется поскорее выбраться из этого дня сурка и жить обычной жизнью дальше, возможно, капельку изменив её. Хотя может ли хоть что-то быть как раньше, до того момента, как он соприкоснулся с этим...неизведанным? Было ли это на самом деле? Игры разума – самые запутанные и необъяснимые. Может быть, все эти люди, что играли с ним, тоже плод воображения? Однако, когда парню разрешили передвигаться по коридорам, посещать групповую терапию и комнату отдыха, всё больше знакомых лиц он начал встречать. В сердце теплилась надежда, что всё это не было просто бредом.

Прошло уже несколько дней с тех пор, как Арису очнулся. Его самочувствие значительно улучшилось, если сравнивать с тем, что было после пробуждения. Тогда всё тело болело, разум был затуманенный. Сложно было понять, где правда, а где ложь. Действительно ли он находится на больничной койке, а рядом сидит его обеспокоенный брат Хаджиме? А если это всё происки Красной Королевы, которая так любит играть в крокет? Последняя игра была слишком лёгкой, на ней не нужно было концентрировать своё внимание. Всё дело было в восприятии и психологии. Рёхэй помнил, как отчаянно тянулись минуты, как подступал ком к горлу, а в лёгких было слишком мало воздуха. Он хотел, чтобы это всё закончилось. Поэтому на мгновение и дал слабину.

Но сейчас всё это было позади; восстановление шло в пределах нормы, уже разрешали гулять по коридорам в любое время, правда, приходилось толкать штатив с надутым мешком, в котором был целебный раствор, делающий какие-то определённые вещи с кровью Арису. Он не был силён в медицине, поэтому просто верил врачам на слово: так нужно. Пару раз в столовой он видел тех, с кем бок о бок был всё это время. Усаги, кажется, его вспомнила, потому что охотно разговаривала, крупный Агуни хоть был постоянно хмурым, но по глазам было видно, что настроен он положительно. Один лишь Чишия сидел отдельно, не вступая в диалог. Возможно, он ничего не помнил, а может ему было так комфортнее. Во время игры он тоже чаще всего стоял где-то в стороне, не рассказывая о своих умозаключениях.

Рёхэю было не очень приятен факт игнорирования, особенно после всего, что с ними произошло, но вида он не показывал. Им всем нужно было время для того, чтобы прийти в себя после всего кромешного ужаса, что с ними произошёл. Парень и сам был ещё не совсем в порядке, плохо спал, потому что боялся, что снова попадёт туда... Он прекратил играть в игры, даже отказался от приставки, которую принёс сам отец. Это вызвало улыбку у старика, и он даже начал осторожно говорить о том, что можно попробовать устроиться на работу. Рёхэй молча кивал, но думал совсем о другом.

Сегодня у штатива отлетело одно колесо, в тот самый момент, когда Арису увидел это, было уже поздно. Железный кругляшок блеснул, отражая свет от потолочных светильников и укатился в сторону стойки самой вредной медсестры Сато-сан. Ей было далеко за шестьдесят, а лицо напоминало сморщенный изюм, на который одели белоснежный парик. С этой дамой шутки были плохи, поэтому Рёхэй сделал вид, что ничего не произошло и прохромал мимо, надеясь, что никто не заметит.

На мгновение ему вдруг стало не хватать воздуха, а лампы над головой зловеще замерцали, словно парень оказался в фильме ужасов. Перебои с электричеством в лучшей больнице Токио было чем-то новым и немного напугало Арису, поэтому он поспешил скрыться в другом, более светлом коридоре. Заворачивая за угол, он почувствовал, что зацепился за что-то, но вместо того, чтобы посмотреть, просто с силой дёрнул стойку для капельницы и почувствовал, что летит на пол. Краем глаза он заметил, что блондинистые волосы и понял, что помехой на дороге был старый друг Шунтаро Чишия. Но извиниться парень не успел, потому что мир вдруг резко померк.
Тьма, больше ничего не было перед глазами. Мир словно выключили по чьему-то желанию, словно надоедливый сосед решил воспользоваться рубильником и лишить слишком громкую компанию возможности отдыхать дальше. Пустота – вот что было перед ним. Всё перемешались, превратились в одну сплошную кляксу. Рёхэй в панике подумал о том, что ослеп из-за сильного удара головой о пол, но удара он не почувствовал.

Всё закончилось так же, как и началось: неожиданно. Арису вдруг обнаружил, что сидит на полу в пустом коридоре больницы, в той же ненавистной пижаме синего цвета. Чуть дальше лежал пустой штатив для капельниц, но из трубок еще капала какая-то жидкость. Парень боязливо глянул на свою руку, но никаких следов или царапин не заметил. Собравшись с мыслями, он встал и отряхнулся, думая о том, что происходит что-то необъяснимо страшное, то, что начинает очень дурно пахнуть.

«Это мне что-то очень сильно напоминает. Я что, опять попал в то место? Да нет, вряд ли. Скорее всего я сплю», — успокаивал он себя сам.

Снова испытав сильное волнение и беспокойство, он, всё ещё прихрамывая, бросился к лестнице, ведущей на первый этаж. Но на пути ему не попадалось ни души. Он словно был совсем один, как будто бы больница была заброшена. Понадобилось около пяти минут, чтобы изучить весь первый этаж, но все поиски были тщетными. И лишь в тот момент, когда Рёхэй, тяжело дыша, бессильно опустился на пол, он увидел босые ноги и больничную пижаму, в тон той, что была на нём самом.

— Я так рад тебя видеть! — позабыв о больной ноге, Арису вскочил, чтобы поприветствовать Шунтаро, но тут же скривился. Лодыжка отозвалась острой болью. — Я думал, что один здесь. Не понимаю, что произошло, не может же метеорит ударить в одно место несколько раз. Да и фейерверков я не видел. Хотя...

Он замолчал, потому что дыхание перехватило от переизбытка эмоций. Переведя дух, он только открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но вдруг громкий женский голос, знакомый до боли, объявил через систему громкоговорителя:

— Пожалуйста, пройдите регистрацию. Игра начнётся через пять минут.

Огромная красная стрелка загорелась у выхода из больницы, подсказывая, куда следует идти. Рёхэй, приоткрыв рот в изумлении, подошёл к прозрачным дверям и увидел, что на стене соседнего дома отражается изображение очередной карты. Это был джокер.