Сурт не любил приходить в мир живых, менять могучую форму йотуна на слабое человеческое тело. В нем он ощущал себя слепым, глухим и парализованным одновременно, и все же на подобную жертву приходилось идти. Окружающая реальность диктовала свои условия, а потому выбор был невелик - подчиняться и принять правила игры, или же противиться и тратить силы на каждую секунду существования проведенную в Мидгарде.
Мир ставил условия и требовал уважения к себе, и йотун был вынужден это уважение проявить, как впрочем и иные жившие и живущие.
Холодный влажный воздух окружал его тело подобно объятиям приближающейся бури, вызывая ассоциации с холодными ветрами Хельхейма, но это заботило великана по остаточному принципу. Сейчас он всем своим естеством ощущал силу чуждую и ему и всему миру, ещё более чуждую чем смерть или отблеск его собственного внутреннего пламени, нечто что на Земле никогда не существовало, не должно было существовать, и все же "нечто" было.
— Дагон… - Прошептал он давно забытое живыми имя, и почувствовал как мир содрогнулся от упоминания потусторонней твари. Ветер швырнул ему в лицо горсть колючих снежинок, а водная гладь неспешно набегающая на берег резко нахлынула, словно стремясь утянуть под покров темных волн святотатца осмелившегося упомянуть имя Древнего Бога.
Мир помнил своих владык, помнил тех под властью кого стенал долгие тысячелетия, и помнил ту потустороннюю силу что принадлежала иным временам и вселенным. Смертные привыкли считать себя владыками мира, и никогда не задумывались о тех безднах времени что отделяли их счастливый ограниченный мирок от сил столь могущественных, что и звёздная система была для них подобна песочнице. Они забыли годы рабства и бытия игрушками потусторонних тварей. Забыли да и не могли помнить на самом то деле, Первое человечество давно стало прахом развеянным по ветру, а второе никогда и не знало своего прошлого.
А Сурт помнил, помнил и не мог позволить себе счастья неведения, слишком высоки были ставки.
Втянув морозный воздух в лёгкие, он бросил последний взгляд в сторону водной глади и побрел в сторону виднеющегося вдали утеса, подобно охотничьему псу его вел шлейф чуждой силы принадлежащей Древнему. На счастье Земли - младшего Древнего, но даже так вопрос был более чем серьёзен.
— Необходимо будет известить всех посвященных. Кронос, Яхве, Ану… Одному мне не справиться...Его гончие вернулись, а значит придут и другие...
Йотун ступил в тень скалы, пристальным взглядом окидывая изуродованный  морскими ветрами камень.  След вел его именно сюда… Человек не понял бы что именно привлекло Сурта к этой скале, но он впрочем не понял бы и того, что вообще привело гиганта в это забытое богами и человечеством место. А след был четким. Положив руку на шершавый камень Суртур устремился вдоль базальтовой плиты.
Для йотуна сила Дагона отдавала тухловато-сладким безумием, тяжёлой гладью темной воды давящей со всех сторон и агонией от заканчивающегося воздуха, по крайней мере ощути смертные то что чувствовал гигант, это было бы наиболее близким сравнением. Она обволакивала со всех сторон и стремилась забраться в голову, шептала: "подчинись, подчинись, подчинись, мы будем едины, мы будем бессмертны, всеотец примет тебя в свои объятия и дарует блаженство забытья, его власть сделает тебя идеальным, его власть сделает тебя ВСЕМ".
— Его власть сделает меня ничем.
  Мотнув головой словно отгоняя назойливую муху, йотун нырнул в темный проем пещеры. Время ли, человеческие руки, или руки тех кто был до них, Сурт не мог ответить на этот вопрос, но цели для которых эта пещера использовалась сейчас были куда прозаичнее. Взгляд карих глаз остановились на матовой глади воды подземного озера. Казалось бы температура здесь была куда ниже нуля, и озеро должно было давно замёрзнуть, впрочем и великан не должен был видеть в темноте, но видел. Два шага вперёд и взору открылось то чего Сурт никогда не хотел увидеть вновь. Люди, животные, птицы и даже рыбы, мертвые бездушные тела устлали дно озерца густым ковром, по счастью не столь густым как опасался увидеть йотун. Они уже гнили, словно вечная мерзлота вокруг не была для объятий гнили преградой, впрочем - так и было. Белые царапины на камне складывались в символы языка столь древнего, что застал зарождение ещё первого человечества, они тянули к себе, призывали к единству. Голоса в голове йотуна взяли новую особо визгливую ноту и резко замолкли наткнувшись на суть великана.
Позади Суртура раздался скрип снега под чужими ногами, и практически беззвучные шаги которые затихли спустя пару секунд.
— Не ожидал увидеть здесь чужаков… - Разогнал его голос тишину, после чего гигант развернулся к вторженцу. Божественное пламя словно сверкнуло в глазах владыки Муспельхейма и окинуло своим жарким внимание того кто вторгся в пещеру, а затем с интересом естествоиспытателя устроилось в карих глазах, ожидая, что же будет дальше.

Отредактировано Surt (Чт, 13 Июл 2023 23:02:13)

Как ни странно чужачка Сурту нравится, в ней нет той настороженной приторности культистов Асгарда и нет хитрости асгардцев. По крайней мере на первый взгляд, а этого уже немало. Ему вообще мало кто нравится, разный характер, разные цели, разные взгляды на жизнь. 
Не дано порождению пламени осознать надежды и цели детей земли. И все же лишь отблеск того что он видит в женских глазах, уже куда лучшая рекомендация нежели длинные речи Одина. Болтать он мастак, как и лить своими устами мед, вот только никто из тех кто доверился Всеотцу, счастья так и не познал.
Сурт усмехается на наивный вопрос, и поворачивается спиной к богине, присев на колено он вновь пробегает глазами по символам, в попытках уловить суть. Едва ли это сильно поможет, но хотя бы даст намек на то, что Древний успел сделать в Мидгарде, какие корни пустить.
— Нет никого кто смел послать меня куда-либо, я пришел сам. - Выходит немного грубо, но даже сама мысль о том, что кто-то из асгардцев посмеет диктовать ему свои условия вызывает смех. Много их было, молодых и старых, тех кто мнил себя центром вселенной и тех кто надеялся что хитростью сможет его обязать, сковать, купить. Были и те наивные глупцы, кто считал что их силы достаточно чтобы сразить йотуна. Г-герои… их тела так и остались под горячими камнями Муспельхейма, а память о них вымарана руками его детей.
Знаки перед глазами упорно разбегаются из стороны в сторону, не желая открывать свои тайны вторженцу, а мерзкая сила давит из раза в раз все сильнее, нащупывает бреши, вытягивает темные мысли и стремится сломать все что дорого. Пока что до поражения в этом противостоянии далеко, но каждая лишняя секунда не идёт ему на пользу. Наконец-то прикрыв глаза, Сурт даёт себе краткую передышку, приводя мысли в порядок и отвлекаясь на диалог.
— Путь сюда мне указали звёзды. - Йотун вновь открывает глаза и припадает к знакам, не спеша впрочем говорить слова древнего языка и погружаться в темную жижу.
Некогда он был среди тех кто создавал завесу препятствующую Древним прорваться к древу миров, ограждал каждый клочок Идрагсиля от тлетворного влияния, и эта система всё ещё работает. Боги забыли а люди не знали о том, что звёзды скажут тому кто умеет читать тайные знаки, о той опасности что нависает над каждым. Лишь ведающие могут прочесть о том что грядет.
Но ведь ты сам приложил руку, чтобы их не осталось, так Сурт? - Проскальзывает в голову мыслишка пропитанная змеиным ядом.
Люди забыли о прошлом, и перестали видеть во враге врага. Даже среди избранных нашелся бы предатель, и даже сейчас нет веры в то, что его не найдется. Звёзды удобны, но их можно обратить против нас. - Эти мысли так естественны и привычны, что не ожидай он подвоха мог бы принять за свои. Но он готов, а потому йотуну кажется что в его голове слышится довольный смех столь похожий на шипение. Вместе с тем слова наконец-то перестают прыгать перед глазами, и он вбивает их смысл себе в голову, словно сокол ломает спину их сопротивлению.
Вот только знание это ты никуда не унесешь. Твое пришествие завершится здесь и сейчас осколок. - он ещё успевает уловить чужое недоумение, когда окончательно закрывается от Древнего, закукливается в защиту словно человек в шубу, защищаясь от диких морозов. Пришло время решать актуальные проблемы.
— Чья ты дочь? Друг или враг? - Суртур поднимается во весь рост, и оборачивается к деве. Он давал ей возможность напасть или уйти, она ей не воспользовалась, что ж, если желает говорить то он будет говорить, но от своих намерений не откажется.
Йотун отправляет зов в свой мир, и ощущает внимание. Жар Муспельхейма обдувает душу горячим ветром, а затем снаружи раздаются шаги.
  Мектиг, один из его сыновей входит в пещеру. Ему приходится пригнуться и встать на колени, буквально вползая в пещеру, однако узкий проход оказывается позади, и йотун расправляет плечи.
Мазнув внимательным взглядом по гостье, он кивает отцу и направляется к озеру, темные воды принимают его с головой, но даже так яркий свет не гаснет. Вскоре пещеру наполняет пар от вскипевшей воды и жар Муспельхейма, вода испаряется, сгорают трупы а каменная чаша горит и плавится до стеклянной корки, в голове Сурта вопит и взывает голос Древнего, руны скребутся и пытаются проникнуть ему в голову, но даже этого мало.
Недостаточно просто спалить физическое вместилище, убить фанатиков, а их города предать земле и соли, зараза Древних нечто большее чем простое божественное присутствие, они чем-то схожи с вирусами, которые не столь давно открыли мидгардцы. И точно также как и вирусы их нельзя назвать ни мертвыми ни живыми.
Сурт ощущает как давление не только не ослабевает, но становится с каждой секундой все сильнее, ему сложно представить что испытывает его сын, опустившийся в сердце заразы, но иначе нельзя.
Мектиг завершает буйство и не оглядываясь ныряет в ранее скрытый водой и темнотой проход, и на несколько минут все затихает.
Сурт вновь обращает внимание на женщину, что стала свидетельницей всей этой сцены. В ее глазах он видит непонимание, но говоря по правде - она ему никто, а потому ее мнение его не больно-то интересует.
— Осуждаешь? - все же из малой доли любопытства интересуется он. Рука мужчины проходит по застывшему стеклу, стирая часть неровностей.
— И все же так было нужно, поддайся Древнему я а не Мектиг, и худо было всем.
Сурт хочет продолжить диалог, но замирает вслушиваясь в ощущения, где-то там, под землёй в темноте Мектиг продолжает работу. Сложно высушить море, но здесь в этом нет необходимости, хотя работа что идёт там не менее титаническая. Йотуна не зря прозвали могучим, и сейчас Сурт ощущает отцовскую гордость от осознания того, что тот сейчас всей своей силой и сутью выжигает частичку Мидгарда, буквально отрывает от древа кусочек коры, отправляет его в небытие. Когда он заканчивает Сурт уже полностью уверен, что осколок не вернётся.
Нет той тюрьмы что сдержит Древнего навеки, и все же способы спасенья есть. Этот Дагон, уже не сможет возвратиться, по крайней мере в ближайшее время, а в долгосрочной перспективе те знания что он унес уже утратят актуальность.
По его возвращению Мектиг выглядит истощенно, пламя ранее ярко горевшее в его глазах и окружающее фигуру почти затухло, лишь отблески жара льются сквозь трещины на его каменном теле.
— Там была кладка глубоководных отец, и та часть обелиска, что они смогли создать. - Отвечает гигант на немой вопрос,  слова даются ему тяжело и все же голос тверд.
— Нам предстоит ещё работа, затем ты сможешь отдохнуть. 
Йотун вновь обращается к деве, что появилась здесь столь нежданно, и не знает чего от нее ожидать.
— Я не знаю чего ты желаешь, но скажу - ты можешь помочь, ты можешь наблюдать, а можешь попросту уйти. Передай мои слова своему пантеону - Древние живы, Древние вернулись, и рано или поздно они найдут проход - об этом говорит вам Сурт, владыка Муспельхейма. А теперь идём дева, очищение ещё не окончено, юкагиры что населяют эти земли поддались его речам, а значит быть смертям.

Дева что прибыла сюда насторожена, и это хорошо, она старается не говорить лишнего, и не открывает своего имени прежде чем не услышит его. Осторожность понятная, в чем-то правильная, магия имён могущественное колдовство, но к счастью для него, на йотунов она действует слабо.
Жест протянутой руки на секунду вызывает недоумение, однако он все же пожимает ее в ответ, кажется даже правильно, по крайней мере удивления на ее лице не проступает. Мелькнувшая на секунду в голове мысль обхватить предплечья оказывается ошибочной, ну и пусть, смертные любят разные жесты, и похоже что, хм… Яга набралась подобного у них. На секунду его колет любопытство - сколько же лет она провела среди них?
А тем временем хозяйка этих земель спешит, похоже она знает что делать и способна указать путь. Сурт даже слегка удивляется что пары фраз хватило для того, чтобы она поняла о ком идёт речь. И тем не менее следует за ней, проход в Муспельхейм открывать в подобном месте лишний раз не стоит. Они итак существенно наследили, и основная надежда здесь на то что пламя сотрёт следы. У Древних хватает врагов, и йотун далеко не первый кто воплощает собой энтропию, как и его племя.
На входе его уже ожидает путеводная нить, не материальная, более эфемерная, он называет это аурой, ощущением от сути существа, здесь она не расползается невесомым пятном или шлейфом запаха, а формирует из себя нечто что он может определить как работой с движением. Остаётся понадеяться лишь на то, что Яга умело работает с общей системой координат, и его не размажет на кусочки по всем окрестным лесам и весям. Не самая приятная смерть, и вернуться сюда будет… затруднительно.
Мектиг выйдя следом за ним из грота улавливает заклятие Яги, и после беззвучных переговоров касается их путеводной нити. Следом за ним повторяет и Сурт, а в следующую секунду мир вокруг делает попытку скинуть йотунов подобно норовливой лошади. С огромным ускорением местность бросается на них, словно они сидят на спине самого быстрого из скакунов. Кусты проносятся вокруг с феноменальной скоростью, деревья расступаются перед ними и смыкаются за ними,  пару раз Сурту кажется что они проносятся по горам, а звуки сливаются в сплошной гул. Слабый человеческий вестибулярный аппарат бунтует, и он еле сдерживается от того чтобы не перекинуться прямо на ходу. Останавливает лишь то что это будет ещё одной зацепкой, и то что на подобной скорости все может завершиться фатально. Ведь неизвестно какой запас прочности у чар.
Но наконец-то минуты ужаса оканчиваются и он твердо встаёт на ноги, точнее припадает на колено и старается удержать внутренности на месте, у его напарника по путешествию что стоит заметить подобных проблем нет.
Утвердившись на ноги Сурт всматривается не в простое стойбище как ожидал увидеть а во вполне приличную деревеньку.
Не меньше трёх сотен населения, учитывая мертвецов… сотня а то и больше смертных здесь есть. Скорее всего взрослые мужчины и женщины, но не старики и дети, они первыми пошли на корм.
— Тихо. Не к добру. - стоит поспешить, здесь не хочется задерживаться, как и давать слугам Дагона время на реакцию, йотун не сомневается - они уже знают о пропаже господина, и сейчас готовятся дать бой, или бежать. Будь он на их месте плюнул бы на благородство и поспешил удрать, но это если позабыть о добыче. Используя в жертву сосуд наполненный силой мира можно многого добиться.
Рискнут ли они напасть?
На первый взгляд сама попытка нападения на бога кажется безумием, смертным не дано одолеть бессмертного, даже если опустить момент сил небожителей их просто не удастся убить, раны восстановятся, разорванное сердце способно продолжить биться, а то что убьет человека скорее разозлит или насмешит йотуна. На первый, вот только есть способы это исправить, особое оружие, благословение их мерзкого божка и главное - своя территория.
— Будь настороже. - Бросает Сурт в сторону своих спутников и спешно шагает в сторону центра деревни, интуиция подсказывает что ответы он найдет именно там. А если не найдет то выбьет.
Его шаги быстро приближают его к церкви от которой даже на расстоянии ощущается все тот же гнилистый запах силы Дагона, когда он понимает что пошло не так. Сначала застывает на середине шага Мектиг, а затем происходит нападение и на него.
Мир дробится на осколки, воздух становится липким, цвета выдают какофонию звука, а острое магнитное поле наждачной проходит по нервам кожи. Сурт скрючивается спешно создавая защиту и на секунду прикрывает глаза. А когда открывает он уже в бездне меж миров, все такой же холодной и безжалостной как он ее запомнил тысячелетия назад…

Ты так долго спал, я испугалась. - То что было важным всего секунду назад кажется уже давно забытым сном. Он вновь один, в пустоте и темноте, и его собеседница лишь она - Синмара.
Прости, это сон затянулся, но он был так прекрасен…  - Сурт силится поймать его отголоски, понять что же ему в нем понравилось, и почему он в конце концов был столь далёк от пейзажей его родины.
И что же тебе снилось? - Девичий голос в его голове звучит привычно и успокаивающе, он дарит покой мечущемуся сознанию и собирает дробящуюся картина мира в одно, но почему-то внутренний голос не согласен, он упорно о чем-то шепчет, и только голос Синмары отвлекает его от него.
Синмара? - Мысль цепляется за странность, и Сурт замирает обдумывая ее, тщательно прощупывает ее со всех сторон, силится понять, что же именно кажется ему странным в этой ситуации? Все ведь точно также как и всегда. Все, но не все.
Синмара. - Он никогда не давал ей имени, летя в пустоте и вспоминая всех своих друзей, знакомых, близких и врагов, он наделял своего призрачного собеседника разными лицами, разными чертами характера и голосами, но имя, имя она выбрала сама.
С̵͉͇̗̄̑а̸͓͙̊м̸̘͔̒̑͝а̸̝͖̚͘,̷̱̖̻̟̈́͋̏ ̶̨̭̒я̸̢̪̺͗̋̾͘ ̶̭͚̭̳̔̃п̷̙̐͋О̸̨͖͎̘̾̇м̶̬̟͆͌̇н̴̡̾̈͠Ю̸̠͎̒̔͛̈́͜ ̷̛̻̾͘э̴͉̏̀͜Т̷̪̩͘͝ͅо̸̛̤̳̒.̶̱̬̀ ̶̪͓͓͍̓̚П̸̨̞̑̔̀ӧ̵̡͕́К̷̮̺̭̐̒͛А̵̩͐͠͠ ̸̧̜͛͠Г̴̳͑̋о̸̻̜̰̂͋̔̑͜л̴̞̻͂̏О̷̢̻͋͐͘с̶́̍̚͜ ̷̢̐̃в̷͈̥̱̳̽͗̂ ̵̜̓̿́г̶͉͆̚О̵̭͙̥͆͝Л̸̱̹̠̒̈́о̸̭̳͎̀̓В̵̱̠͛̎͜е̵͖̑̀̀͘ ̷͕̮̺̅̀̀͆ͅн̸̡̺͚͕̋̍̓Е̸̧̨̧͓͆́ ̵̛̭̼̄̃̚ͅн̷͖̫̲͌͝А̷̩̲̃̇̉̽Ч̵̠̂А̶̡͉̹̽̍́л̴̳̐ ̴͍̠̥̗̓͊̓̕о̶̡͖̉̍͒̚Т̷̨͉̺̊̂̔́В̸̮͎̏̃̕͝е̸̙̻͋̈́̽ͅч̷̟̜̳͎́̕А̶̢͙̻̮̇т̸̱̼͍̆͗Ь̸͙̜̭̈͛̂…̵͉̙͓̃͜
̸͚̝̺̝̊̕П̴̫̗̩̀̊͆͗О̸̯̰̄͛к̴̰̤̍͛Ӑ̴͍͙̞̗,̴̜̔ ̴͚͍̠̺̑Д̴̮̌а̴̣͍̳̣̊̃,̴̫̀͊̾̒ ̸͙̠̐ӧ̶͔̖̖́̈́̌Н̴̢̠̙̅̾̇͜А̷̬̬̅ ̶̡̝̅н̶̰̬̞̽̎̂͝е̶̨̮͈̫̋̓ ̵̯͖̮̌̒́̅н̵̛̬͔̉̃̀А̸͖̒̇͝Ч̴̘͉̤̄͒͝а̵̱́̐̈̓л̸͚̿̃̃̆Ӓ̵̖͈̜́ ̴̧̘̈О̷̨͓̬̀̐́Т̷̩͎͛̄͂в̴̻̔е̸̼̯̠̘͑̔̚͠Ӵ̵̣̥а̸̢̡̖̽̃͂̆Т̵͉͛Ь̸̡̓͘ ̵̠̼͚̄И̸͇̱̳̙́͑̊…̶͚̜͋͋.̶̘̲̿̑̉
̵̥̬̏̋П̷̲̰̻͖̀̆о̸̬͓͕̬̾К̶̺̺͑̓̚а̵̜͔̤̐̄͒ ̷̨́̃г̸̮̌О̴̧̳̀͌̓Л̴̝̈́̊о̴̪͔̯̓͝с̷̢̺̐̚ ̴͚̣͌̑̂̽В̸̜͔̹͌̈̋ ̸̜̮͊̒͐̇г̵̲̱̺̝͋̈̑̐О̶͇̮̓Л̸̨̱̝̝̈́̓о̶̥͚̀̅В̷̮̹̯͎̑́́е̴̳͔̩̐̒̋͝-̵͈̱̆̕͜о̴̮̞̹͛Н̶͙̲̄͑̀̚А̶͎͚̂̕ ̷̠̩͔͝Ѝ̸͎̫͓̺ ̴̡̢̛͍̦̈́̚Н̴̡̙͓̅̚ͅе̶̦̑ ̷̝̺̙̝̌Н̴̼̗̜̰͊А̸̨̗͊Ч̷͇̖͈̅̑̀а̸̩̙̬̾͜л̴͔̀͑Ӑ̶͎̆ ̴̧̞̅̽́͘О̸̞̀̅Т̶̣̞͖͛̔͘В̷̛͇̣̓̓̕Е̸̝̤͇͓̾̓ч̵̹̺͓̞̏а̸̨̰̥̀͝ͅТ̴̼́͊͊̀ь̵̹̩͈̒͌͠
̶̗̲̲̻̂̒̊̽Ӧ̶̜̯̦́͜Т̷̭̉в̴̺̭̺̱̒̅͌е̶̧̲̩́̽Ч̶͖̮̗̃̑̆͜а̷̹̭̋̌̿Т̵͙͌͆̕͜ь̵̜͖͕̹̿̈́̉ ̵̝͉̭̐̀̊з̷̙̭̥́̾д̴̳̩̼̅̑̈́е̵̖̄͒͠С̸̻̈́Ь̵͉̽̏̿?̵̹͙̙̹̅͘ ̵͎͉͔̃̒̐͋ͅГ̸̝̉͆̎̒о̶̦͌́̀̂Л̸̝̮̙͐͛о̴͓͈̱̎С̷̬̞̭̖̎͋ ̸̟͖͊͑̾͂В̸̬͆ ̶̰̥̫͒͛͌̈г̷̰̮̗̈О̶̱̺̰̹̑̔Л̷̟̥̔̔͗ӧ̶͓̜в̸͇̅̒͌е̴̨̲͗?̶͈̰̠͚̓͌̏ ̴̺̅̔К̷̡̙̭̰͋̈́̅͆Т̵̱̀͝о̵̲͉̼́͆͠ ̷̘̱̣̌̋͊̕о̸̢̥̱̥̌͠͝н̸̪̮͐̉̾Ӓ̸̱̺̳́ ̵̦̇̇͜и̶̳͊̈́̐ ̴̥̩̳̈́К̷̤̘̞͗т̴̥̭̬͝О̸͓̘̝̿̒͘ ̴͈̋̎̈͠о̴͓̥̽̈́͊Н̴̨̰̼́̏̃?̷̢̛̬̏́͜
Выраться из петли удается не сразу, но обмануть разум йотуна сложно, слишком уж он отличен от тех кем привыкли управлять Древние. Ошибки множатся, накапливаются одна за другой, накатывают волнами и перегружают разум, а затем схлопывается вместе с сознанием гиганта, а следом за этим он обретает то что попытались так неумело замаскировать.
Но даже так Синмара обрела имя лишь…
На Земле. - Каменные губы кривятся в гневной усмешке, и он направляет свое пламя из сердца внутрь, обдает все каналы тела жаром.
То что притворялась Синмарой кричит, она сначала пробует умолять, зачем что-то обещает но он только нагнетает жар, а затем фантом окончательно исчезает и Сурт смотрит как рушится иллюзия.
Теперь он уже не в космосе, бездна пустоты позади, а над головой пылает адским жаром расширяющаяся сверхновая. Сурт молчит рассматривая то что было уничтожено звездой и врагами.
Повсюду высятся величественные небоскребы уходящие во все стороны подобно диковинным деревьям, им неведома строгость человеческих зданий и пропорций. Они переплетаются между собой сверкающими енерговодами, сростаются в огромные экуменополисы, и тот дело создают вытянутые купола повсюду где почва это позволяет. Каждый монолит это город сам в себе, свободно вмещающий население сотен Нью-Йорков, Миланов или Пекинов. И сейчас все они населены.
В руках их архитекторов были материалы куда более продвинутые нежели сталь и бетон. Кристаллы из которых они созданы устойчивы к жару его родины, более того они собирают его и превращают в материал для собственного роста и укрепления.
Сурт проводит ладонью по гладкой стене, любуется игрой света в ее отражении и гранях, что видят люди со своим семиспекторовым зрением? Они слепы и глухи, ограничены своим несовершенством. Им никогда не понять что скрывается за понятием ультрафиолетового и инфракрасного спектра, не ощутить всей красоты ионных штормов в верхних слоях атмосферы, и не ощутить на себе приятного покалывания радиации солнечного ветра. 
Йотуны были куда совершеннее, но даже они проиграли… Настроение гиганта портится и он облокачивается на перила веранды что высится на высоте многих километров над уровнем земли. В понимании землян здесь чудовищная сила тяжести, все двенадцать Джи, впрочем газовым гигантам таких же гигантских и крепких жителей. Сурт подхватывает с кристаллического отростка растущего прямо из стены рубинового цвета ромбик-плод, и с удовольствием откусывает от него кусок, гоняет по языку такой забытый родной вкус и отпускает оставшееся, отдавая его воле свободного полета. Плод со скоростью пули устремляется вниз и исчезает в вечной  темноте. Там он будет раздавлен чудовищной гравитацией планеты до состояния пыли и станет подкормкой для зданий и той причудливой экосистемы что существует внизу.
— Впечатляющий обман.
— Я бы не назвал это обманом. Стоило лишь вытащить твои воспоминания, остальное сделало твое подсознание.
— У йотунов нет работы подсознания, все процессы в наших телах контролируются сердцами.
— Забавное заблуждение, но все же ошибочное. Вы куда более точно контролируете свои жизненные циклы, это вопрос вашего существования. Думаю не ошибусь сказав что те кто в должной мере не освоил этого искусства так и остался существовать в виде кристалла закованного в глыбе камня?
— Мы помогали таким сородичам. Добывали их кристаллы и отдавали воспитателям которые развивали таланты подопечных.
— Таких было немного, культ силы.
— Нет, культ чести.
— Ты можешь называть это как угодно, да любыми правилами скрывается лишь выгода в той или иной форме. Саморегуляция, экспансия, снижение потерь. Я знаю йотунов не хуже тебя самого.
— Возможно на первый взгляд мы схожи, но на самом деле первопричины отличаются куда больше чем ты можешь подумать Д̵̢̡̧͖͉̼̝̥̪̜̭͈͇͉̲͈͉̖̣͔̱̼̞̄͑̚̕ͅͅͅа̸͉͚̭̺̮͖͇͛̀̄̌̿̿̄͌̽̇͋̀̑̊̂̎͂͐̋̓̓̅̑̅͘̕г̴̨̨͓̬̼̱̞̣̭̟̮͎̹̮̰̙̠̼̮̲̤͖̥̥̄̈́͑͌̋̅̇͜͝͝ͅͅо̶̟̪̹͔̲̭̩̙̱͕͎̣͔͈̭̭̯̬̣̌͛̓̾̍̓̇̃̈́̍́̍̕̚̚н̷̧̤̜̘̟̝̭̩̄̏͋͊̿̄̿̈̈́̀̿̚. Даже влезая в чужую шкуру ты так и остаёшься самим собой. - Йотун наконец-то оборачивается в сторону своего собеседника, который принял вид его учителя и наставника. Древний с любопытством разглядывает город простирающийся от горизонта до горизонта, и уходящий на многие мили вглубь.
— Знаешь, мне всегда нравилось примерять на себя роль чужаков, их слабости столь разнообразны и одновременно схожи между собой. Редко когда они бывают похожи хотя бы внешне, а из этого рождается и их разбрат, они попросту не могут понять ни друг друга ни нас. Вот только несмотря на это, они все похожи меж собой. - Древний не выглядит напуганным или даже заинтересованным в этой беседе, но ежесекундно разум гиганта фиксирует попытки повлиять на себе, часть купирует его "иммунная система", часть отбивает он сам, а часть принимает на себя заготовленные ща тысячелетия ожидания лабиринты и артефакты защиты. Но несмотря на все это - любая удачная попытка может быть последней. А потому гигант решаете не заягивать этот диалог.
— Пошел прочь.
— Ч̶̢̞̲͕̹͓̜̪̲̺̩̮̃̋̕͜т̵̡̣͕͔͚̞̽͒́͂̓͆̉͋͌̈о̸̧̹̰̌́̊̌̃̈́͝?̸̛̺͕͉͔͚͎̹͇̞̳̮̹̹̋̏̾̈́̈́̎̑̈͠
— Я сказал убирайся, или я тебя уничтожу.
— Брось С̶̧̨̛̜̳̝̜̱̦̖̞͙͍̪̥̘̺͖̞̭͔̠̘̤̞̹̲̝̟̪͖̗͓͍͈̰͍̻̦̹̦͍͔̅͐̌͋̔́̐̉͒̓̓̆̋̐̽͒̐̊̈́̎̒̊̈́̒̌̆̀͊̓̽͑͑̒̏͊̕͜͜͜͝͝͝͝͝ͅͅу̶̱̖̾̉̇̽́̈́̇͘р̶̧̨͎̙̙͔̺̗̹̦͈̤̺̲̥̥̠̟̭̝̲̳̿̉͆̓͗͂͌̈́̇͑̓͗̏̔̍͌̓̇͌̒̈̑͊̾̾̒̚͘̚͝͠͝т̷̨̡̹̼̫͓̮̖̜̑̀̈̑̓̈͑̄́̅̒̀̈̎́̎́͑̈́̌̊̅̌̋̑͐̎̚͘͝͝͝, ты сделал уже все что мог, твой сын выжег кусок мира и выкинул меня в бездну между миров, и то что я могу с тобой говорить лишь чудо и самопожертвование моих последователей.
— Я тебя предупредил.
— С̴̡̨̣̩̮̦͍̥̀͂̑̆̽̇̊̇͌̉͑́̾͊̆̄͒͂̊̚͘͠͝у̷̧̦͙̥͔̻͍͕́͆͊͒̋̄͋̌̾̄̄̈́̾̋͐̀̀̽̅͘͘̚͘͜͠͠͝ͅр̸̡̢̧̨̡̢̧̛̺̯̪̤̹̙͚̫̳̟͉͍̦͚͍̤̖͈̯̘̣͙̻̩̜̝̹̀̄̓̅͛͑͌́̊͘̕͜͝ͅт̵̨̳̗͉̼͕͎̠̠̤̱͑̈́̎͂́́́́̒̉̎̎̋̾̅̇̑͐̈́͗͂̚͘͝͠͝,̶ ̵й̷о̷т̸у̸н̷ы̴ ̸н̷е̵ ̵п̸о̴д̴в̴е̸р̷ж̸е̶н̶ы̴ ̶в̷л̵и̷я̸н̴и̷ю̴ ̶г̶о̶р̶м̴о̴н̵о̴в̵,̴ ̵в̵ы̵ ̶с̸у̶щ̶е̶с̴т̴в̷а̸ ̴с̶у̷г̷у̸б̸о̴ ̴л̶о̵г̸и̶ч̴н̸ы̷е̴,̶ ̶и̵ ̷д̴а̷ж̴е̷ ̴в̴а̴ш̷и̴ ̵э̴м̴о̸ц̶и̵и̴ ̸э̶т̸о̴ ̸л̶и̸ш̴ь̸ ̷р̴е̵з̷у̷л̸ь̴т̷а̶т̴ ̵п̴р̷и̶о̶б̶р̸е̵т̶е̴н̸н̶о̴г̷о̵ ̴р̷а̷н̵е̸е̸ ̴о̴п̴ы̷т̴а̴,̸ ̶н̶е̵г̷а̶т̸и̵в̷н̴о̴г̸о̴ ̷и̵л̸и̸ ̸п̴о̵з̸и̸т̶и̷в̵н̵о̸г̶о̸
— Ты сам прекрасно представляешь какой у меня опыт.
— ̶̞̆И̵͚͐ ̷̲̎т̷̞̉е̶̣̿м̷̞̈́ ̸̯͠н̷̥̎е̴̠͒ ̷̪̀м̸͔͗е̷̬̑н̸́͜е̴̼͒е̴͍̾ ̵̻̕т̵̪̔ы̵̞̽ ̴̪̿в̴̰͘с̷̜̀ӗ̸̢ ̴̞͝е̶̦͝щ̶̧͒ё̸̨̏ ̴̘͝г̸͇̈́о̸̨͝в̷̜̉о̴̯͝р̵͚̉й̴͈ш̶̺̍ь̷̝̂.̷͖̕ ̵̳͑Д̸͙͐а̶̝͌в̷̧̐а̷̭͝й̴̢̛ ̴͚̐п̶̢̽р̷̝͑о̴̞̎й̵͍̕д̸̲̂е̸̛̹м̸͈̕ ̵̨̅э̸̩͆т̶̡̀у̸͎̕ ̴͇͒с̷̮̃т̵͓͝а̸̨̓д̶͈͗ѝ̵̯ю̸̬͂ ̶̰̎п̵̗̅р̵̩͊е̴̖̉л̸̬̕ю̸̩̆д̴̼̈ӥ̸̩́й̷̟̏ ̶̢̀и̵̗͂ ̷̮͑п̵̨̂р̴͕̀о̸̡̋щ̷͚̈́у̴̦͝п̴̧͊ы̵͚͠в̷̻̀а̷̤̚н̸̞͑и̸̦͋й̴͔̎ ̸̮̀-̸̱͠ ̵͎̄п̵̻̑р̷̝̋и̵̧͌с̷̳̍о̴̺̋е̷̬͌д̶̱̏и̷̭̂н̸̲͊я̸͙̓й̷̹̔с̸̛͓я̵̤͠ ̶̱͠к̷̤̈́о̶̞̏ ̷̦̚м̴̩͆н̵̧́е̴̜͑,̵̏͜ ̶͚̾и̷̯̉ ̸͎̄я̷̙̊ ̵͎̌п̵̤̀о̷͖̿м̷̟͝о̴͍̽г̶͈̒у̴͎͘ ̸̲̆т̸̣̎ѐ̸̭б̶͙͐е̸̻͑ ̸̜͆в̵͔́о̴̼̒з̴̥́р̷̀ͅо̷̧́д̴̡́и̵̭͐т̷̲̅ь̷̝̌ ̸͕̄т̸͎̊в̶̩͋о̶̞̕й̴͚͝ ̵͖͐н̷̞̈́а̶̨̕р̸̩̂о̶̥͛д̴͕̈.̸̱͝ ̷̲̌ ̵͎́В̸̹̕о̵̰̄ ̵͓̾м̷̪͛н̸͓͊е̶̟͝ ̶̮̇д̸̱̀о̸̨͌с̶̦̀т̷̡̽а̸̤̏т̴̝̓ӧ̴̬́ӵ̷̦́н̶̼͋о̷̠͠ ̴͍̀я̸̺̀д̴̣̎е̵̪̎р̷̣̾ ̵̟̌т̵̛̥в̵͔̔о̵͙̏и̵̘͆х̸̻̽ ̵̭̏с̷͖̆о̵̦̽б̸͙͐р̷̘̂а̷͚͂т̵̯̋ь̸̗̈́е̴͋ͅв̶̛̤ ̶̪͋ч̵͓̽т̷͈̎о̸̫̍б̶͍͑ы̷͚͑ ̵̣͝п̴̹́р̵̰͆ӥ̷̠н̵̡̽ё̸̩с̷͉̔т̴̯̄и̵͈͒ ̷͔͗д̸̼́ӧ̵̪с̶̩̈т̷̜͑а̵̻̊т̸̥̑о̷͖̍ч̵̠͐н̸̞̾о̴̫̌е̸̱͒ ̷͚́р̵̛͉а̶̝̀з̴̝͠н̸̖͛о̶̟̐о̷̠̂б̵͚̏р̶͎̃а̴͈̓з̴̖͑и̶̞͝е̵͂ͅ ̷̩̾в̷̭͋ ̶̖͝в̶̨͒а̵̰̕ш̶͚͌ ̷̪͗к̵̺̒о̴͎͗д̴̺̆ ̶̺͒ж̸̣͝и̸͙͂з̷̯͒н̶͉̉и̸̝̕,̵̣̊ ̶̭͛в̴̡̚ы̴̨̓ ̷̜̚с̸̺̽м̸̧͠о̵̗͛ж̵̉ͅѐ̶̼т̶̳̀е̶̝̔ ̸̺́р̷̣̉а̵̞̒ӟ̵͕́м̸̹̅н̷̧̌ӧ̷̳́ж̶̹̀а̵͚̄т̷̰̆ь̷̗̕с̵̺̃я̶̺̓ ̶͙́к̷̗̒а̴̟́к̴̟̔ ̴͓͆р̷̱̔ӓ̸̲́н̶̜́ь̴̡̕ш̵̩̔е̸̗͝.̵̩̓ ̴̫͐
— Йотуны не вымирают.
— Б̵р̵о̷с̷ь̶.̴ ̵Т̶ы̵ ̶и̵ ̶с̵а̶м̵ ̶з̷н̴а̵е̵ш̸ь̴ ̸ч̶т̷о̵ ̸с̷о̵б̶с̶т̶в̶е̵н̴н̵а̴я̶ ̴р̴е̶п̵л̶и̴к̷а̵ ̴и̴ ̸к̴л̷о̸н̶ы̴ ̵н̸е̶ ̴я̶в̷л̷я̸ю̷т̷с̶я̸ ̴т̴е̸м̷и̸ ̶й̵о̸т̵у̴н̷а̷м̴и̶ ̴ч̶т̵о̶ ̵п̴о̷к̷о̸р̶и̸л̴и̵ ̴с̶о̶т̶н̵и̸ ̴м̶и̵р̴о̷в̵.̴ ̷Э̷т̷о̵ ̴д̸а̴ж̶е̵ ̸н̶е̴ ̴к̸о̸п̶и̵я̵,̶ ̵э̷т̵о̸ ̸п̴р̸о̴с̴т̴о̴ ̶г̸р̶о̷т̸е̵с̷к̸н̴о̴е̶ ̵н̴а̸д̶г̸р̶о̵б̶и̷е̵ ̸б̸ы̷л̵о̶м̴у̸ ̸в̸е̴л̷и̴ч̶и̴ю̵.̴ ̴
— У меня есть и другие наследники.
—Т̸о̵т̷ ̴б̷о̵ж̸о̶к̵ ̸о̵г̸н̶я̵ ̴и̵ ̴е̴г̷о̸ ̷п̵о̶т̷о̵м̷к̸и̵?̶ ̸Т̸ы̵ ̶в̷и̸д̶е̶л̸ ̴ч̶т̶о̴ ̷Л̷о̵к̸и̷ ̵н̶а̶и̴в̷е̶н̸,̵ ̶е̵г̴о̵ ̴д̵е̵т̸и̶ ̶н̸е̴ ̴о̸т̶л̸и̵ч̵а̴ю̷т̷с̶я̵ ̷п̸о̴ ̸н̶а̷т̸у̵р̶е̸ ̴о̵т̸ ̶о̶т̵ц̴а̵.̵ ̵Д̵а̶ ̶и̸ ̶о̷п̴я̴т̵ь̴ ̷ж̵е̸ ̴-̸ ̴о̴н̷и̶ ̵н̴е̵ ̶т̷в̸о̶и̸ ̴н̷а̶с̴л̶е̶д̸н̶и̴к̸и̴
— Они способны наследовать идею и смысл.
— Р̶͎͇̓̉е̸̯͈̌̆п̴̪̿л̷̼̮̋̍и̶̠̟̔͒к̴̼̼̐ӓ̵̡̘̂ ̷̱̕͝о̴͕̆с̶͉̳̚т̵̰̻̑̀а̶̛͂ͅё̴̼̉̂т̴͕́с̴̥̻̀я̴̹͌̚ ̴̦̭̎̿р̷͎̬̅͌е̴͖͇́͝п̵̬̹̋͋л̶̲̇и̷̺̩͐к̶̻̩̇о̴̗̘̓̃й̶̮̫́,̵͖̀͒ ̵̧̯̓к̷̟͂̐а̷̥̌к̵͍̞̓о̶̠̉й̵̘̹̅ ̴̺̓б̴̟̇ы̸̯̅ ̸̘̞̄п̵̡̐о̶͙̜͝х̷̫͐̉о̵̗̐̋ж̶̳̌ё̸͉́̋й̸̬̙͂̆ ̵̦̈́о̵͇̱̓н̷̮̿̈͜а̴̜͉̐̑ ̷̯̐́н̵͖̯̔̃е̸̱̏̅ ̵̻̙́̈б̸̪̪̌ы̸̙͆̉л̴͇̝̂а̸̩̯̔͘.̶̢̏̈́ ̸̝̈͝П̴̥̣̑̄о̶̤̠̋̈́д̴̦̏̉ͅд̶̱̗̌̂ѐ̷̹̚л̶͙͑̏к̴͇̩̒а̸̝͐̌ ̷̢̜̈̃к̶̖̿а̴̉͜к̸͇͊ ̴͚̈́ͅи̷͔̥͐ ̶̮̦̊т̴̯̾͠в̶̺͕̅о̶̡͗я̵̑͜ ̸̰̳͝д̴̥̩̒ӯ̴̩̱͌т̷̼͝а̷̢̗̔я̶̢̜̈́ ̶͔̦̓̀н̴̜̜̑̀а̵͓̊̍т̷̪̔͛ӱ̴̥̗́͊р̵̫̓а̷̺͂ ̷͈̲̕г̶͖͎̃̓е̴̥͔̽̿р̴͕̖̀͋о̶̻̌̕я̶̫͙̍̾.̵̥̖̅̑ ̶̝͆̇
— Ты ошибаешься. Я сам выбираю кто будет достойным наследником, а кто подделка, как когда-то выбрали меня.
—И̶̻̐̐ ̸͉͝к̸͓̯̎ ̷̢̮͝ч̷̢͐е̸̲̉͘ͅм̷̡̛у̵̫͍̅ ̴̳͆͂э̸̛̜̻̋т̷͓̉о̸̜̆ ̴̻̰̂п̸͔̾р̴̲͘и̸̘̉̾в̵͖͈̈е̴͍͗͜͝л̴͚̋о̴̭͆ ̵͇̩̓с̷͕̔̀п̴͚́а̴̨̛с̵͖̹͋и̵͈͐́т̴͍̪̓̕е̴̨̙̿͋л̴̜̹̅ь̴͉͓̎?̶͕̲̒ ̷͇̽Т̸̢̫͊в̴͚͎͘͘о̶̝̔я̵͔͚̆̐ ̴̧̡̍͒р̶͕̒͑ӓ̷̞͕̌с̸̦̄̒ӓ̶̪̬́ ̸̗̐́м̶̠̹̕е̶̰͑̕р̷̹͙͐͝т̴̹̔̄в̴̠̽а̴͇̇̈́,̵̡͖̚ ̸̡̊т̵̥͍̑͝в̵̬̃о̸͚̣̍я̵̫̄͝ ̷̤̑͑ѝ̴͈̔с̴̯̀т̴̡͛̿͜о̴̪̔̍р̸̻̌̚и̵̘͗я̵̤̐ ̴͉͙̽у̵͍̞͆н̷̧̐и̷͉́̀ч̸͖̏ͅт̵̻̈́̇о̶̨̑ж̵̛̞͙͂е̵̙̂̈н̴͚̳͒͝а̷̨̒̈́͜,̵̢̣̃̍ ̸̟̅͛т̷͕̱͆в̵̧͛о̶̼͚͝е̸̦̬͂ ̴̻̃̄н̵̛̕ͅӓ̴̟́͑с̶̫̈л̵͖̗͒ё̴̣́̃͜д̶̘̙͂и̵̦̩͂е̴͖̝̕ ̶̙̇н̸̠͑̉ͅе̴̢̅͠ ̶͓̣̾͋п̶͓̑̕ͅе̸̥̏р̸̖̈́ё̴̻͍ӝ̴̱́и̴̦̏в̶͉̂е̸͍̑т̶͉̺̌ ̶̤͍̿Р̵̱̯͌̾а̵͎̱͆г̷͍̪̈́н̵̥͋͛а̸̛̠̬р̵͚͑ё̸̲̑к̵̥̓̿а̶̹̓͋.̷͓͕̎̑ ̴̡͆̆ͅЯ̷̘̻̍ ̵͂͝ͅт̵̣̿в̵̣̈͌о̵̜͕̀͑й̷̼̔̒ ̸̗͆ѐ̵͈̦͌д̴̞̓͜ӣ̶̻̭̈н̸̨́̚с̷͔̑͜т̵͙̓в̴̡̂̔е̷͎̣͊͐н̷̼̳͗͠н̶͇́ӹ̶̢́й̵͚̳̑ ̸̱́̓ш̷̙̭̎а̵̯̋̍н̴̻̮́͠с̷̜́͛ ̷̣̀̍ͅС̵̺͋ӱ̸̘̼́р̶͕͒̓т̵̫̟̑̂,̴͎́ ̷̨̂͘в̸̮̉п̷̻̔р̸͕͍͒о̵̳̑ч̵̻̏͊ͅе̸̪̌м̶̰̠̓ ̶̯̒н̸͚͓͑е̷̢̌ ̸̟̌͒т̵̙͍̐̾а̷͚̹̎͐к̴̳̻̉,̶͉̃͋ ̷̫͋м̸̪̮͆ы̵̣̺̂̎ ̸̭͕̄т̴͉̥̾в̶̺̹̌о̷͎̙̅̋й̴̺̙̅͝ ̸̨͛ш̵̨̹̂а̸̝̍н̵̲͇̐͘с̸̍ͅ ̶̗̅͝С̵̥̊ͅу̶̢̼͠р̵̹̽т̸͚̦̒͘,̴̜̄ ̸̢͐̊ͅк̵͛̾͜а̸̖̘͒ж̸̧̫̃̾д̴̱͓̔ы̸̨̎́й̷̫͌̓ ̸͕͘к̶̹̞̾̆т̴̙͂͐ͅо̵͈̘̌ ̵͎͇͠о̸̛̱̗б̸̮͊ъ̸͔̭̇̀е̷̟̔д̵͔͠и̸̜͝н̴̦̥͑̕я̶̧̈̕е̴̮̙͝т̴̹͌̄с̷̱̗́̽я̴̢͍̏ ̶̠͛̚с̷̡̂̔ ̶̛̼̝н̶̘̘̐а̵͔̫̓м̸̭̃̎ӥ̶̞́͘ ̵̬͑͝п̸̮̃͝о̵̐͜л̶̱̑у̴̠̫͌̍ч̵̥̿̅а̶̡̙̍͐е̵̩̫͗т̵̱͙̌̾ ̶͇̮̅̕б̷̻̃̾͜е̷̜͎͛̀с̶̠͌̚ͅс̵̭̉͆м̷̡̅̓е̸͍̟̄р̵̩͌т̴̱̝̃и̷̪͝е̸͊ͅ ̶̖͋̀и̷̞͋́ ̵͍̍в̴́͜е̸͎͖̐ч̸̨̅͂͜н̸̡̰̋о̴̥͌с̵̭̓т̸͎̌̓͜ь̶̣͚̃̉ ̸̛̤͖в̷̮̗̉ ̴̰̀н̵͕̺̓а̴̛̪̾г̷̻͇̑р̶̱͝а̵̍͜д̶̥͛́у̴̧͇̅!̶̹̺͂̿
— Спасение в смерти всё ещё является спасением. Уничтожение не уничтожает, сожженное не исчезает, есть только путь что творим мы сами, своими словами, поступками, решениями…
— Я ожидал большего благоразумия от того кто доставил мне столько хлопот. Ты проиграешь..
— Я выбрал путь огня, и я пройду его до конца, куда бы он меня не завел. — Ллэватейн разгорается охотно и легко, обхватывает тело,  с удовольствием захлёстывает газы атмосферы, сфера ширится и растет почти мгновенно поглащая и чужака и того кто ее призвал. Сердце тянет от быстрой траты сил, и оно отдается ноющей болью, но вскоре процесс читается самоподдерживающееся и постепенно нарастает. Подобно тому как в небе горит сверхновая, так и сам мир превращается в пылающий шар огня, сжигая остатки истории йотунов и убивая их врагов. В землю бьёт пылающий протуберанец плазмы, вызывая обширные землетрясения во всем восточном полушарии, а где-то вдали просыпаются мегавулканы выпуская в небеса клубы черного пепла и пыли. Его мимо агонизирует, а тело разрывает услада от всего того количества жизненных и духовных сил что он сгребает к себе подобно сети. Последний ритуал его народа не даёт никаких гарантий, он больше напоминает банальную месть - так не достается же ты никому. И вместе с тем даёт шансы последней искре великого пламени на путь через пустоту. После феерии погибели планету разорвет на осколки, и узнать судьбу одного из обломков будет попросту невозможно.
Когда-то великие императоры древности не раз проводили подобное со своими подданными, стремясь обрести силу недоступную даже богам. Они взращивали сородичей подобно скоту, отбирали сильнейших и культивировали их особенность, чтобы потом иссушить подобно вампиру-канибалу. Те времена давно прошли и остались в прошлом, и теперь мрачный лик этого далёкого прошлого показал свой оскал. Солнечный камень - сердце любого йотуна не имело известного предела поглощения любого вида энергии, это был их уникальный дар позволивший создать свое общество не обращая внимания на голод, нужду или жадность.
— Т̴̢̙̲̭̼̀́̏͆а̵̛̳̩̽̎̌ͅк̷͔̯̯̭̹̙̐͂̀̇͋ ̷̢̛̭̤͚̘͔̻̀͌́̃̍͋͗͝ќ̴͕̳̲͖̌̽̋̑̃̃т̶̩͖̤̭̄̈́͊̔͒̚͝͝о̴̢̢͕̿͆ ̴̛͚̜͖̬̥̔͌̂̌̌͂̓̀ж̷͍̗̞̮̬͔̏̊̽̿̾̀̓͝͝е̷̧͚̬̙̘͓͙̑͌̽̑͆ ̷̛̱̲̙̦͋̓̀̏ͅт̸͖̩̇͑́͋̿̉̑̇ы̶͍̬̌̋̂̀̽̕ ̵͖̗̲̮̺̤̓̂̈͂̾́̾т̸̡͉̬̺̹̯͓̻͝ӑ̵̥̤͛̓̕к̸͚̼̹̳̹̭̞̇̇͗̍̚͜о̸̡̣̮̰̋ͅй̷̩͍̤̠̯͉̹̬̃̃͆͝ ̴̟͉͕̩͔̇͗̎͗͆̏͜С̷̫̩̄у̸̞͌́͐р̵̤̗͉͗т̸̖̪̮̮̟̼̈́̽̏̎͐,̵̟̳̯̠̪̳̝̓̀̑̽̓̕̚ͅ ̸̠̬̖̺͕̟̜̳͙̅́̑̑̿̓͘и̶̘̜̉͗̈͒̀̕͝ ̵̞̲̞̠̓͑͜ч̶̧̛̹͇͍̪̯̘̆̑̇̀̍е̷̡̹̺͎̦͍̳͓̬͝м̷̭͖̔̓̂͠ ̶̝̥̫͍̙̰͉͉͋̐̑̀̃̀ͅж̶̧̲̮̝̼̾е̴͇͓̒́̈́͆͐̌̈̕ ̵̨̹͕͒̽̈́͐͒̏̌̓͆о̵̻̇т̸̨͓̲̏̈̔̔͑̚л̷͕̺͔̪̙̏͒͌и̶̖̠̘̐͜ч̶̡̭̮̮̭͉͎͑́͐ͅа̶̛͉̳͙̙̼͑̀̓̅̽е̴̨͉̟̹̮͒ш̸̛̥̻͎͚̝̯͌̓͋͑͐̓̀̕ͅь̵̛̠̥̯̖̼̰̩̎̅̾́̓͜͝ͅс̵̢̜̥̻͓̠̱̲̈́͛̊̀̒͝͝͠я̶̡͍̰̩̠̘̐̄̆͊̅̀̐͝͠ ̸̢͒͑͌͋̌͘ӧ̷̺̜͎̰͖̲̥т̴͚̹̦̆ ̸̬̬̪͓̜̞̱̈͒т̷̨̠̞͂͂̄̽е̵̬̙̻̳̐̆̑̏х̸̳̩́́͊͒̓ ̴̖̞̬̺͚͛̆̂͌̀̓̄͘ͅк̷̹̤͓̹̭͈̫̒͗́̌̐͛ӧ̸̝́̈́̾̕г̶̡̛̤͆̽̈́̓͠о̴̧͙̹̙̣̩̘̐̆͒̍͐͒͆̒̔͜ ̷̢͖͚̭̜̫̜̒̓͛̆̃͘п̸̨̨̡͈͕̬̯̯̤̋̏р̷̫̄͋͠ͅͅе̷̳̩̯͈̯͈̮̾́̕͜͜͝ӟ̶͎̦̺͓́̌̓͆̿͒̒и̴̨̛̝̘͙͙͇̗̰͈̊̍̓̑р̴̨̛̣̦̻̺̺̘͂͂а̵͕̠̪͙̻̣̠̅̽͂̐̒̃͜е̸̧͓̝̩̩̗̹̜̋̂̀͊͂̚͝ш̶̨̛͕́͂̏͒͊͂̅͠ь̸͇̊͑̐͗̅̀̂?̴̜͖̘̱͔̉̃͆̒
Сумбурные мысли в один моменте завершились, оставляя после себя лишь пустоту и отупение. На месте величественного города теперь была лишь зеркальная пустошь да редкие погнутые кристаллические здания напоминающие огарки титанических свечей. А затем земля под ногами треснула, оставляя под собой многокилометровую пропасть с ярким отблеском лавы внизу, и Сурт судорожно вцепился в Ллэватейн предвосхищая предстоящий раунд агонии…
Он вывалился из своего кошмара внезапно, просто упал лицом в снег и попытался понять что происходит вокруг, сердце человека билось быстро и суматошно, словно в попытках угнаться за секундами уходящими в прошлое, а в душе нарастало чувство опустошения, отнюдь не самые приятные воспоминания, ещё и охотно отредактированные Дагоном.
А холод впервые за долгие годы воспринимался как благо.

Отредактировано Surt (Сб, 5 Авг 2023 09:45:42)

Холод Мидгарда обжигает лёгкие и вновь ворошит воспоминания которые давно хотелось бы забыть, внутри кричат отголоски видений насланные Древним, а самому Сурту хочется хотя бы на пару минуток отрешиться от всего и привести мысли в порядок. Слишком больно, слишком резко, словно удар меча в грудь, и вырванное сердце из тела.
Больно...
Мамочка, где ты? Прости-прости-прости... Почему ты а не я? Темно, я так хочу выйти к свету.
Холодно, больно, они терзают меня. Почему?
Почему ты а не я?! Почему? Отдай мне свое место!
Я хочу домой, к маме, отпусти, отпустиииии меняяя!
Я должен был быть избранным! Я! Не ты! Отойди в сторону и верни мне власть над моей судьбой!
Предатель! Лжец! Ты недостоин!
Вскочив со снега Сурт с остервенением хватается за голову и рычит сквозь зубы проклятия, до боли вцепляется в собственные волосы и тянет-тянет-тянет, заглушая болью физической боль душевную, сейчас собственная физическая слабость воспринимается как дар а не ограничение.
ЗАТКНИТЕСЬ! ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ ВЫ! Вы все проиграли! Я нет! Почему я? Потому что я лучше всех вас! Я выжил, вы погибли! А теперь пошли вон, на задворки где вам самое место! ПРОЧЬ! - Всплеск эмоций подстрекаемый человеческими гормонами позволяет сознанию проясниться, разобраться в себе, а потому когда с глаз спадает алая пелена, Сурт уже знает что будет делать дальше.
Мектиг в отличии от него всё ещё борется сам с собой, не в силах одолеть видения Дагона, это предопределяет его судьбу. Йотун застыл в ступоре, меч висящий в его правой руке упирается остриём в землю, а пламя на не почти погасло, он не в праве рисковать, слишком далеко зашло заражение. Слабая человеческая ладонь ложится на лезвие, и то трескается словно кусок льда в мужской ладони, бритвено острые осколки разбирают плоть, а пламя жадно окутывает руку находя новое топливо, но сейчас Сурт плевать хотел на все это. У него у руке остаётся достаточно большой осколок меча, подобно куску зеркала он отличается неровными краями, и острыми гранями, не оружие, нет, но даже такого инструмента ему хватит.
Ему приходится подрубить ногу Мектигу, дабы тот припал на колено, но второй удар ставит точку в его жизни. Удивленный взгляд сынс останавливается на осколке собственного меча, что торчит из солнечного сплетения. Он падает беззвучно, в процессе истаивая языками пламени, на землю не опускается даже пепла. Такова судьба жителей Муспельхейма - жить ярко, и погибнуть бесследно. Впрочем, в их культуре смерть это не конец, ведь все они знают что после уничтожения оболочки они остаются частью этой вселенной.
Сурт не настроен на разговоры, в нем бурлят эмоции, такие человеческие и разрушительные, судьба культистов Дагона предрешена.  Когда он входит в храм остаётся едва ли половина о их изначального количества, в стороне от алтаря ранее бывшего христианским, а ныне языческого, высится гора трупов - бывших жителей этой деревне. У всех них филигранно точно вскрыто горло, а кровь неопрятной клейкой слизью собрана на алтаре, оно пылает алыми отсветами похожими на пламя,  но жара от него нет совершенно. Нетипичная жертва для морского отца, но выбирать ему сейчас не приходится, он уже знает что будет с его культистами.
Жители этой эпохи не воины, они и охотники то посредственные, перевелись герои, исчезли воители, война стала работой, а битва расчётливым путем к цели а не ей самой. И все же они пытаются сопротивляться, пока часть культистов продолжают механически ложиться на алтарь, малая часть из них пытается остановить разгневанного йотуна. Они бросаются на него, кто с вилами, кто с топором, часть пытается опутать его рыболовными сетями что будучи атрибутом Дагона притянуты в храм, а несколько из них стреляют по нему из ружей. Кажется что они тянули с собой все что было похоже на оружие, часть снаряжения тех кто погиб так и остаётся лежать у скамей, но все равно - этого мало. Сурту нет необходимости напрягаться, он действительно лучший из своего народа, так что какую опасность могут для него представлять болванчики древнего? Осколок меча собирает кровавую жатву, тут же прижигая раны. Люди больше мешают друг другу нежели помогают, они наваливаются толпой, путаются под ногами перекрывают секторы атаки друг другу. Он проходит как нож масло, за секунды оказываясь перед алтарем, за спиной остаётся павшая в свой кошмар Яга, и те кого она успела усыпить. Сурт менее милосерден, он обрывает их земной путь оставляя на перепутье между мирами. Вряд-ли здесь потом можно будет жить, долгие годы они будут искать отсюда выход, но цена уплачена, выбор сделан, обратного пути нет. А последствия догоняют их прямо сейчас.
Сурт оказывается перед алтарем в считанные секунды, сносит осколком меча голову первожреца, а затем с садистским удовольствием вдавливает голову первой попавшейся культистки в жижу, глядя как за считанные секунды, растянувшиеся для нее в вечность, ее голова растворяется в ритуале. Осколок ставит точку в этой затянувшейся истории, пламя багровое и пламя Муспельхейма встречаются между собой, и несколько секунд силятся перебороть друг другая а затем лишившись подпитки первое все же угасает, и истаивает алыми искрами в воздухе. Культисты заторможенно зависают, уставившись на то место где секунду назад был смысл их жизни.  Возможно что через некоторое время они придут в себя, но свой Рубикон они уже перешли.
Через пять минут он покидает бывшую церковь с богиней иного пантеона на руках, у нее ещё выбор есть, и он готов подождать прежде чем она его сделает. Теперь спешить необязательно, за спиной разгорается жадное пламя его родного мира, готовясь забрать и деревню и всех ее жителей.  Через час здесь останется лишь оплавленный пустырь, до черноты обожжённая рука поддерживает женщину закутанную в шубу, а за спиной распадётся на пепел осколок совершивший казнь. Первая встреча с врагом в этом мире окончена, и лишь время покажет ее последствия. Остаётся лишь дождаться ту, что должна была отвести мертвецов в последний путь, и лишь от ее воли зависит, не отправится ли она следом за ними.

После подобных встреч на него всегда нападает опустошение. Даже не от того что он встречается в бою с врагами, там все просто и знакомо, да и боем это можно было назвать весьма условно. Самое отвратительное в Древних это их мастерство истязать души, даже те кто подвластен эмоциям весьма условно становятся в их руках игрушками, иным приходится ещё тяжелее. Хотя можно ли так сказать? Потерявшим себя уже нет дела до живых и мертвых.
Сурт сжимает и разжимает опаленую ладонь, боль острыми коликами проходится по нервам, а дергающее ощущение вызывает недовольство йотуна, слабое тело слабого существа, и как они только находят в себе силы существовать дальше?
— Сие их выбор был, отдав былую жизнь, сами свои тела и души предали той силе, что старше тьмы глубин. - Перестроиться на современную речь непросто, он слишком мало ее слышал, а потому пока изъясняется в привычном себе стиле. Раскаяния в убийствах он не ощущает, смерть забрала жертв быстро, лишь с той культисткой он позволил себе лишнее, ее смерть была действительно мучительной. Что до остальных - осколок прерывал их жизни без страданий, йотун бил в головы, изредка пронзая сердца.
Гигант встречает взгляд богини спокойно, даже меланхолично, его внутренняя бездна страшнее любого палача, и лишь немного уступает тем тысячелетиям что он провел в одиночестве, блуждая в бездне меж мирами. Когда придет время, он покарает себя как того требует закон. За каждую рану, каждую смерть и каждую слезинку в которой повинен, но до того у него есть ещё долги, которые он обязан раздать.
— Не стоит мыслить, словно благодетель я, совпали цели наши. - Йотун отводит взгляд, впиваясь им в пламя костра, блики от него играют, отражаются в темных глазах и кажутся сами провалом в беззвездную тьму. Сурт точно знает, он не герой, скорее уж ночной кошмар что накрывает своим крылом детей, вызывая у тех панику и ужас. Герои не оставляют за собой сожжение пепелище, они стоят до последнего за каждую душу. Он не стоит, он стирает без жалости тех, кому обратный путь уже закрыт, или слишком рискован. Если бы иного пути не было - стёр бы и Ягу не размениваясь на жалость, но та свой шанс использовала, а потому ещё жива. Отчего-то хочется надеяться на то, что богиня иного пантеона это понимает, а если и не понимает то хотя бы улавливает что-то интуицией. Так будет лучше, для ее же блага.
Но время не стоит на месте, а потому его собеседница все больше приходит в себя, и ей интересно будущее, касания ладони он почти не замечает погруженный в мрачные думы.
— Битва позади, но первая была ли? Тот враг что мы встретили, не самый сильный, и уж точно он не должен был явиться здесь первым. Хаос с тысячей обликов, вот кто знамение Древних богов, и вероятно он уже здесь, плетет свои козни. Я прошу тебя дева - созови свой пантеон, поведай им об угрозе, а я тем временем созову остальных. - Наконец сжав кулак, он обращает внимание на руку богини, и отзывается на ее предложение о помощи.
— С рукой сейчас я помощи не жду, не думаю что то будет подвластно. И все же... мне пригодилась бы помощь от тебя. Хм, прошу тебя доставить меня в город, где я смогу нанять повозку иль ладью.