Грёбаная жизнь!

Джеспер мчит по улицам Кеттердама, и вслед ему раздаются не только крики, но и выстрелы. Он уворачивается, петляет не хуже зайца, замеченного фермером за уничтожением корнеплодов, и он знает, что совсем скоро накатит адреналин, и ему станет просто прекрасно, но пока страх так круто мешается с восторгом, что Джес может только материться про себя и стремительно передвигать свои длинные ноги куда-нибудь подальше от "Калёного железа".

За ним даже особо не гонятся: Бартер знает, что увидит Джеспера ещё не раз, его банда контролирует несколько ключевых кварталов, где бывать приходится всем и вся. Джес умеет выбрать, кому именно в этом городе задолжать неприличную сумму в двадцать тысяч крюге.

Джес бежит, гонимый волной дикой энергии, и вот теперь ему больше хорошо, чем страшно. Сердце колотится, во всём теле появляется какая-то лёгкость, ему снова кажется, что он сможет взлететь. Ты гриш, а не фея, Джеспер, сказал бы кто-нибудь со стороны, но его секрет хранится в тайне, и едкие комментарии пока отвешивать некому. Кстати, о едких комментариях, думает Джес, сверяет часы и сворачивает в сторону чудесной булочной в двух кварталах от Западного обруча.

Он видит вывеску с названием булочной и замедляет шаг. Поправляет револьверы, тянет вниз рубашку и жилет (едва не дёргается от резких ощущений по коже), сдвигает шляпу чуть на бок и заходит в булочную, словно на праздник в его честь.
Конечно же, он здесь вовсе не для того, чтобы отведать вкуснейших сконов или собрать процент, причитающийся "Отбросам" за безопасность кофейни. Его восхитительная цель в этот день сидит в третьей кабинке от входа и выглядит кем угодно, но не опаснейшей гришей и настоящим Вороном.

- Нина, радость души моей, - начинает Джеспер, невозмутимо опускаясь на сидение напротив и протягивая загребущие руки к одной из вафель на большой тарелке. - Тебя-то я и ищу, с ног сбился, - а в этом нарочито-наигранный, но всё же укор, словно Нина действительно пряталась от него. Словно это не Джеспер сегодня оказался вообще не там, где должен был, и не успел сбежать прежде, чем за один стол с ним опустился один из главных его кредиторов. Джес попытался невозмутимо сыграть партию, но Руст был непреклонен и вокруг да около ходить не собирался: забрал все в кои-то веки выигранные фишки и деньги, которые неосторожно лежали на столе перед Джеспером, пересчитал и выразительно выдал "это полтысячи, и ты не выйдешь отсюда, пока я не получу остальные девятнадцать с половиной и процент за задержку". Весьма неразумная стратегия, если кого-то интересует мнение Джеспера: ну что вот он сможет сделать, чтобы добыть девятнадцать тысяч, находясь в игорном доме без единого крюге или хоть пары фишек, чтобы вернуть остальной долг? Что ему, поселиться тут, продавать себя, пока не скопит? Джесперу хватило мозгов не говорить об этом Русту, вместо этого он попытался предложить себя в качестве рабочего или закладную, накладную, подкладную (да хоть подтирательную) бумагу, и эти бурные переговоры перешли в драку и короткую погоню с перестрелкой.

Теперь надо как-то справиться и не вывалить всё это на Нину кучей несвязных эмоций. Но не всё сразу.
- Ну что, как твой день, как твоя жизнь? Вафли не горчат, фьерданцы не дрюскельствуют, шляпки всё ещё в моде? - и ему, конечно, действительно всё это важно и интересно, Нина - одна из самых искренних и способных к адекватным разговорам и открытости членов Воронов. Просто сейчас у Джеса чуть-чуть другие приоритеты, и его нетерпение пробивается наружу - пальцы стучат по столу, нога дёргается и шуршит по полу, взгляд бегает, а надо бы просто дышать.