По царству мертвых гулял ледяной ветер, завывая унылую песню, который вторили голоса умерших. Место мрачное, место холодное, место пристанища покойных. Хель, пожалуй, сама удивилась тому, как безропотно последовала указу Одина. С легкостью приняла сию ношу, которая будет с новоявленной богиней смерти до конца. Нелюдимая девочка испытала что-то вроде облегчения, Асгард она бы не стала считать своим домом. Окинув взглядом Хельхейм, дочь Локи поняла, что предстоит много работы, но в голове не возникали сомнения о том, что она не справится с поставленной задачей. Усопшие, кого не приняли в Вальгаллу, не вызывали у хозяйки этого места отвращения или раздражения, напротив, Хель уже начала испытывать к ним что-то схожее с материнской любовью. Умершие достойны спокойствия в ее царстве, они имеют право на покой. Здесь нет места предателям, преступникам и трусам.

Земля мертвая, пустая, ни намека на какую-то живность и растительность. Уныло и тускло, как щемящая боль потери в груди, которая вцепилась голодными когтями в глотку и не собирается отпускать, будто решив вечность провести в таких объятиях. Это первое, что чувствуют мертвые. Чуть позже, как придет осознание, становится легче. Тоска убирает свои когти, позволяет дышать, и некогда живые люди, что встречали весну и любовались цветением, понимают, что время пришло. И, как всем известно, оно никого не щадит. Даже у природы есть период смерти, когда землю покрывает снегом, а реки и озера сковывает льдом. Люди не могут вечно мешать и обманывать этот цикл. Смерть всегда возьмет свое.

На могильных камнях Хельхейма появился первый мох, вызвав удивление. Хель меняла свое царство, перекраивала, пусть и не сразу, пусть и не так быстро, но перемены начались сразу, как она заступила на этот пост. Вот только одно осталось неизменным — под покровительство богини не могли попасть недостойные, чей путь уже предопределен поступками при жизни. И пока все шло по правилам. Богиня смерти никому не позволяла нарушать эти правила, оставаясь все такой же непреклонной. Но однажды в землях, что стали для Хель родными, богиня почувствовала аромат души, которой здесь быть не должно. Некто смог обманом пройти мимо Гарма, четырехглазого пса, что вечность стоит у входа этого царства. Дочь Локи в ярости ищет нарушителя и находит довольно быстро. Здесь, на ее территории, обмануть Хель невозможно. Мертвый преступник же решает испробовать все уловки, которые ему помогали при жизни. Была и мольба, и попытка задобрить, и угрозы, и восхваление. Но ответ Хель был неизменен. Краткое «Нет.» звучало на каждую фразу покойного. Здесь ему нет места. Только  в Нифльхейм он мог отправиться после кончины, и богиня сама отвела усопшего к Нидхеггу. Лишь дракон, что грыз корень Иггдрасиля да пожирал всех подобных этому преступнику, имел право решать дальнейшую судьбу смертного. Съесть сейчас или пока оставить. Хель ничего поделать ничего не могла, да и не хотела.

В Обитель Туманов отправилась царица Хельхейма, ведя за собой нарушителя. Она лично решила проделать этот путь, но до конца не осознавала по какой причине. Склонялась лишь к тому, что это правильно и вежливо по отношению к дракону, что лежал в колодце Хвергельмир. Ему одной заботой меньше, да и Хель, лишь начавшей свой путь в качестве богини, будет полезно узнать своих соседей. Мертвый преступник, не желавший отречься от своего земного пути, продолжал мольбы, но в ответ уже слышал лишь тишину. Хель не хотела попросту сотрясать воздух и не видела смысла вновь повторять категоричный рассказ.

— Здравствуй, палач клятвопреступников, я пришла с миром отдать то, что принадлежит тебе по праву, — голос богини звучит глухо, будто из-под толстой корки льда.

Голос мягкий, спокойный, будто каждый вечер наведывается Хель к Нидхеггу, но на самом деле они даже не были знакомы.

Отредактировано Hel (Пт, 9 Июн 2023 19:42:45)

Она смотрит на дракона с нескрываемым любопытством. Таких Хель еще не встречала, да и не особо жаждала, но нужда и честность подтолкнули покинуть царство мертвых, дабы вернуть покойного туда, где ему самое место. О Нидхегге слышала Хель, знала о его пристрастиях в еде да в курсе была, что грызёт он корень Иггдрасиля. Все на своих местах, но кто знает, как повернётся их жизнь через пару-тройку столетий. Богиня не ведала и не хотела, ибо знала своё предназначение - заботиться о мёртвых, предоставив им последний приют перед Рагнарёком. Что-то подсказывало, что и после этого она вернётся обратно к себе в царство. Никто больше на эту работу не согласится, и Хель не собирается покидать сей пост по своей доброй воле, а значит, надо учиться находить общий язык со всеми окружающими. Дипломатией не владела, ибо смысла не видела, предпочитая опираться на своё упрямство и свод правил, которые сама же и составила.

- Не хотела твой покой нарушать, - рука крепко сжала умершего, который дернулся, когда дракон заговорил, - Обстоятельства порой сильнее и асов, и ванов, и жителей миров других.

Быть может дракон уединение любит, противны ему гости да беседы на темы отвлеченные. И могла бы просто мертвеца молча привести к корням Иггдрасиля, оставить, и на змей, что в тугой клубок сворачиваются, не глядеть, но ведь любопытство распирает. Молода Хель, лишь недавно богиней не по своей воле стала, пусть и приняла сей титул спокойно, не споря...

- Неужели чувствуется так сильно?

Прав был дракон. Менялся Хельхейм: на земле царства мертвых жилища для покойных появились, мох и трава невысокая проросли на курганах могильных, дворец самой богини смерти медленно, но строился, отражая сущность хозяйки места этого, да и сами умершие спокойнее стали, перестали в другие миры прорываться и бродить среди живых.

- Коль ощущаешь ты это, то и знаешь уже, что нет во мне вражды по отношению к тебе, пусть и видим друг друга впервые.

Отредактировано Hel (Пт, 9 Июн 2023 21:35:30)

У каждого из созданий есть мироощущение свое, отчетливо кто-то ощущает изменения, кто-то не желает их замечать, лишь немногие осознают, что неизбежно это, неминуемо. Бежать можно, скрываться, все равно настигнет, будто хищник, что за жертвой гонится своей. Поэтому не понимала Хель, почему многие смерти боятся, ведь это природный цикл, как весна или осень, что каждый год наступают, так и небытие и жизнь рука об руку идут. Незыблемо это, неотвратимо. Но мало кто пустит себе на порог Хель, мало, кто согласится с ней говорить так прямо и открыто, не стесняясь и не взирая с ужасом. На равных говорила богиня с драконом, будто были они уже давно знакомы.

Если в Хельхейме холодные ветра завывают каждую ночь, и все жители царства привыкли, то здесь, в Нифльхейме  огромный клубок змей. Хель на несколько мгновений закрывает глаза. Шуршание чешуи, шипение. Будто музыка, да звучание немного иное. Нехотя дочь Локи сравнивает эти два царства с Асгардом, осознавая, что мир асов ей не по душе. И не место богине мёртвых в Асгарде, где жизнь бурлит, играет музыка, цветут пышные кусты. Лучше уж ледяные ветра да шипение змей.

- Тебе нет нужды меня бояться, - спокойно Хель отвечает, - Живем мы оба в Нижнем Мире, оба не видим яркого света и голубого неба, зачем нам враждовать? Ты - наказание для грешников, ведь так они жизнь прожили и должны голод твой попытаться утолить, я же покой и умиротворение для тех, кто в Вальгаллу не попал. Делить нам нечего.

Добрыми соседями смогут они стать, не забирать чужое и не отравлять существование друг другу. Дочь Локи и Ангрбоды существования спокойного желала для всех, кто рядом приют себе нашел. Хруст костей, крик, кровь, сочащаяся по подбородку дракона — вот мир Нидхегга. Хель смотрит внимательно, будто изучает дракона, принимая его таким, какой он есть. У каждого из них свое предназначение: он поедает грешников, она дает мир и покой усопшим, что попадают в Хельхейм. Сегодня для хитрого умершего цикл замкнулся в пасти Нидхегга, ибо так смертный прожил свою жизнь. Хель не скорбит по нему, чувствует лишь то, что поступила правильно, приведя покойного к дракону, который должен был привести в исполнение приговор.

- Придется порой мириться тебе с моими визитами тогда, Нидхегг, - богиня смерти слабо улыбается.

Не собирается она забирать грешников из пасти дракона, не собирается спасать тех, кто жизнь провел недостойно, поэтому может не видеть в ней врага великий змей.

- Мир мертвых соткан из ароматов людей. Из воспоминаний их, эмоций и чувств, пусть и скончались они, но не растеряли своего естества. Грешники, что едой для тебя становятся, так же несут в себе аромат ушедшей жизни, иначе не отличить их от тех, кто из-за старости, хворей или случайности из числа живых ушел.

Не ждут обычно Хель, видеть не желают ту, кто правит царством мертвых, но Нидхегг, что под корнями Древа Мирового, был исключением приятным. Странно слышать от существа, которое встретила впервые, слова такие, ведь, кроме семьи, никто новоявленную богиню смерти не приветствовал так спокойно.

- В Хельхейм не позову тебя, увы, не будем мертвых беспокоить, но на берегах реки Гьёлль спокойно сможем беседы мы вести, - дочь Локи уверена была, что дракон поймет выбор места встречи.

Садится царица мира мертвых на камень огромный и смотрит на дракона, будто запоминает, черты выжигая в своем разуме, будто собирается узнавать змея в других мирах. Но куда уж им? Нидхегг в Нифльхейме живет и лишь во время Рагнарека может выбраться, сама же Хель к своему царству привязана и более никуда ступить не может.

- А чем хуже они тех, кто в Вальгаллу отправился после кончины своей? - удивленно богиня смотрит на собеседника своего, - И мертвым место среди мертвых, таков порядок, ход естественный вещей. Не будешь же ты, к примеру, отпускать грешников бродить по Нижнему миру, так и я подопечных своих на хлеба вольные не собираюсь отправлять. И живым не дам покой их нарушать магией.

Тяжело умершим было первое время в Хельхейме, помнили они о доме своем, о родных и сердцу дорогих. Плакали покойники, с  тоской на ворота глядя. А чуть позже - привыкали, обживались, беседы неспешные вели, забывать начиная о горестях жизни.

- Пока их место здесь, но в момент определенный изменится все. И не только у них.

Отредактировано Hel (Чт, 3 Авг 2023 18:13:05)

Отводит богиня смерти от Нидхегга взгляд, рассматривает место, где дракон обитает. Мертвая земля, усыпанная костями грешников, змеи шипят и вьются, будто пытаются пропитание себе найти в этом холодном мире. Но нет ничего тут - все великий змей сжирает без остатка, обглодоки лишь хрустят под ногами. Здесь нет шелеста листвы, как в Хельхейме, нет даже мха на камнях. Лишь туман, что будто хладными объятиями встречает названных гостей, конец у которых лишь один. Дочь Локи сейчас - возможно исключение единственное, да и под корнями Иггдрасиля, что смертные местом жутким и пугающим называют, она чувствовала себя спокойно. Здесь так же царствовала смерть, но смерть иная - расплатой за то, как жизнь провел, именующаяся, поэтом и разница такая, если с Хельхеймом сравнить. Нет тут вечного покоя, нет разговоров, нет курганов, что цветами мелкими усыпаны, здесь лишь голод дракона, что чувствуется кожей.

- Да, я не человек и не была им никогда, пусть смертны они, но есть в них нечто, что нам неподвластно. Слишком мало времени им отведено в мире живых, и почти вечность - среди мертвых. Попадая ко мне, они становятся... будто детьми, забота которым нужна.

Хель задумывалась мало пока о Рагнареке, ведь еще не запущена цепь событий, что к нему приведет, но им готовым надо быть в любой момент и мечи обнажить, и расправить крылья. Кровь прольется - в этом сомнений нет, но сколько ее будет и кто живым останется - неизвестно. Да и останется кто-то - вопрос хороший.

- Ты еще не слышал? Рагнареком называют последнюю битву между богами и чудовищами, вероятно, к гибели всего это приведет, иначе Один так не переживал.

Дочь Локи почти безразлично плечами пожимает. В ней все еще злоба на Всеотца живет, пусть и не горит ярким пламенем, но тлеет, часа своего ждет. Сколько в Восьми Мирах тех, кому этот ас жизнь испортил, кого с семьей разлучил? Хель думала, что много, и все они восстанут, возьмут оружие в руки. И не будет никакой пощады.

Хель хмыкает. Она попала в царство мертвых, будучи ребенком, которого оторвали от дома, оторвали от матери и братьев, раскидали всю семью по разным мирам. Первое время дочери Локи не хватало нежного и ласкового слова Ангрбоды, но теперь, когда богиня смерти подросла, то могла сама отдать кому-то то, что отняли у нее самой. Ей так становилось легче, легче становилось и тем, кто попал в Хельхейм.

- И то, и другое, пожалуй, - нет смысла что-то утаивать и врать новому знакомому, да и Хель не собиралась показаться лучше, чем она есть.

Всеотец считает, что и он править должен, как рассудит, с мнением других не считаясь. Но одно дело опекать тех, чья жизнь уже оборвалась, другое - вершить судьбы тех, кто еще мертвым не считается. Именно из-за этого многие на Одина точат зуб, который сделает Рагнарек еще более яростным и кровавым. Одноглазый бог, стремясь отсрочить гибель миров, лишь ситуацию усугублял, медленно себе могилу глубокую выкапывая.

- Ты по своей воле под корнями Иггдрасиля поселился? Или же вынудили тебя?

Хель казалось, что Нидхегг ровесник асов и ванов, а может старше и их. Вероятно, поэтому дракон спокойно так воспринимает рассказы, казалось, со временем эмоции притупляются, а привычки настолько въедаются под кожу, наполняя мышцы, кости, что нечто новое, иное воспринимается в штыки. Хоть в беседе с богиней смерти змей вел себя беззлобно и довольно дружелюбно.

Отредактировано Hel (Чт, 16 Ноя 2023 12:17:16)