Ли Ён и Джи А отправились в эту деревню, живущую по всем законам не только исторических реалий времен Корё, но и вплетающую в свои ежедневные реалии немного сверхъестественного, пусть и слегка замаскированного под что-то более обычное и напоминающее типичное ярмарочное шарлатанство, для того, чтобы разузнать побольше о происшествии на Лисьем перевале. Ведь знаний и воспоминаний их обоих явно не хватало.
Ён помнил только о том, как вломился в дом маленькой девочки, чьи родители оказались совершенно не теми, за кого себя выдавали, да еще и неприкрыто порочили гордое имя лисов, в его незамутненных глазах. Кроме того, девочка могла быть той, кого он так долго ждал, а значит не должна была пострадать, даже если придется отправить на тот свет ничего не подозревающую парочку. Что он и сделал, за несколько минут до того, как заявиться в комнату девочки, угрожать ей и тоном, не терпящим споров, возражений и сомнений, объявить о том, что она, мол, не та (хотя сейчас он уже отлично осведомлен – именно та, просто кто-то поразительно слепой для своего возраста).
Джи А, конечно, помнила больше – ведь она и видела гораздо больше. Ее воспоминания начинались задолго до событий в доме и охватывали саму поездку, то есть фактически из сознания девушки можно было бы выудить что-то интересное, если бы не одно но: определенный кусок там словно бы отсутствовал. Вот еще маленькая Джи А вместе с мамой и папой едут по дороге, обсуждая свои дела и день рождения девочки. Вот она получает чудесный подарок от родителей, который приводит ее в восторг. А вот где-то впереди мелькает большая черная тень, так напоминающая чудовище и, в следующий момент, машина виляет на дороге и переворачивается, словно бы наткнувшись на невидимое препятствие.
Следующие воспоминания девушки касаются примерно того же, что знает и помнит Ён, только с большими подробностями, например, о том, как маленькая Джи А легко поняла, что перед ней не родители, использовав для этого знания о своей аллергии на орехи. Ён теперь тоже знает об этом и помнит, что его возлюбленная ни в коем случае не должна их есть. Вот только знания эти никак не помогают ему найти ее родителей.

А раз объем информации на них двоих оказался несправедливо скуден, то было принято решение обратиться к одному из Четырех Столпов Судьбы, что служил в этой деревне магистратом, умело совмещая сверхъестественную сущность и рутинные обязанности смертного. Визит, впрочем, не задался и окончился пусть и веселым, но все еще опасным сражением, информации которое принесло не слишком много. Да, лис и его возлюбленная узнали, что авария была действительно подстроена, что все это делалось исключительно для того, чтобы оказать влияние на Джи А, и что организатором выступил некий неизвестный человек в синем костюме и с клеймом на лбу. Но местонахождение четы Нам так и осталось неизвестным, как и причина того, что их оставили в живых, как будто бы просто изъяв из знакомой всем реальности.
Правда, в деревне им повезло еще немного – на глаза Ёну попался его младший брат, явно задумавший очередную не самую приятную, в сложившихся обстоятельствах, пакость… пакость, которая явно удалась.

Ли Ён стоял посреди большой комнаты, заполненной зеркалами и каждом из них он видел самого себя. Где-то отражение было прямым и почти идеально воспроизводило его самого, а некоторые больше походили на те, что видит каждый посетитель известной комнаты в парке развлечений, где от истинного облика не остается ровным счетом ничего, кроме внутренне мерзости. И каждое отражение следовало за ним тот в точь повторяя движения, как и полагалось, каждое… или все-таки нет?
- Какого?.. – Инстинктивно лис даже помахал рукой перед лицом того, кто стоял перед ним, словно бы надеясь на то, что существо повторит это движение и можно будет вздохнуть спокойно. Но не тут-то было. Оно мало того, что не стало играть в повторюшки, так еще и заговорило, что сбивало с толку гораздо больше, чем даже наличие у него оравы хвостов, не слишком похожих на родные хвостики Ёна, и ушей, о которых ярый противник превращений, в обычной жизни, предпочитал не вспоминать. – Ты кто такой? И как здесь оказался? И где это «здесь»?