Безудержность Деймона имела границы, когда дело касалось его собственной семьи.
Он не мог относиться к пасынкам с истинно отцовской любовью, это слишком сложная материя для такого, как Деймон, но делал это со всей теплотой, на которую только был способен. Ему было плевать, кто на самом деле являлся отцом мальчиков, достаточно того, что их родила Рейнира. А Деймон любил ее, по-своему, но все-таки любил.
Он никогда не видел сны и мало верил в дурные предчувствия, но накануне отправления Люцериса в Штормовый предел почувствовал что-то... эдакое. В Долине Аррен, где Деймон жил когда-то, по весне с гор сходили лавины, огромные потоки снега и льда, сносящие все на своем пути. Сейчас королю-консорту кажется, что черное семейство встало на пути у такой лавины, и все, что они могут делать, стремительно бежать вперед, надеясь спасти свои жизни.
Это вызывало глухой рокот в груди, ибо Деймон не привык бежать от чего-либо или кого-то, тем более, от кучки трусов и изменников, облаченных в изумруд. И все же он соглашается с Рейнирой, а поутру стоит на стене, провожая пасынка и его дракона взглядом сумрачным и полном тревоги. Разбившаяся надежда - самое страшное орудие. Достаточно забрать ее, и враг падет к твоим ногам.
Он мерт.
Люцерис мертв.
Пал от руки Одноглазого.
Деймон сидит у камина, мнет пальцами острый подбородок и смотрит в алые языки пламени. На войне всегда есть жертвы, но кажется, ни Рейнира, ни ее приближенные не ожидали получить первую так скоро. Где-то в коридорах заходилась рыданиями Рейна, и Деймон, как хороший отец, должен был встать и пойти, чтобы утешить ее.
Проблема в том, что Деймон не был хорошим отцом. Не в это неспокойное время. Он едва ли нашел в себе силы крепко сжать руки Рейниры, избегая ее страшных мертвых глаз. Но время для скорби еще будет, когда головы их врагов сядут на пики вокруг Красного замка, а их тела пожрут драконы. Сейчас горе должно не сломить, а объединить черных. Слезы они прольют позже, когда все закончится.
Если. Если все закончится.
Он отправляется в Харенхолл, едва небо окрашивают золотисто-розовые лучи. Круглый алый блин встречает Деймона в пути, и он вспоминает, что ветераны их вояк частенько поговаривали: красное солнце встает, коли ночью была пролита кровь. В этом Деймон видит хороший знак - по крайней мере, для себя. Ему кажется, что Темная Сестра в ножнах издает нетерпеливый гул. Она соскучилась по битве, и очень скоро Порочный Принц удовлетворит ее кровожадный нрав.
Скоро перед Деймоном и Караксесом встают черные стены замка. Люди внизу кажутся букашками, на такой высоте не слышно, но король уверен, что они вопят от ужаса, признав в блеске чешуи Красного змея. Разумеется, Косолапого хозяина замка здесь нет - он прячется в Королевской Гавани, окруженный своими шпионам, словно паучиха с большим шестилапым выводком. Караксес трижды облетел замок, издав пронзительный рев, а после, повинуясь команде, выдыхает пламя.
Башня полыхает ярко, часть ее рушится и кажется, кто-то внизу не успевает убраться с пути летящих вниз камней и бревен. Ужас терзает обитателей Харенхолла, Деймон же спускается вниз, чтобы принять капитуляцию кастеляна. Пена пузырится на губах старика, когда он падает на колени и умоляет Его Высочество пожалеть домашних.
- Величество, - машинально поправляет Деймон. - Перед тобой король-консорт.
Это не битва, сдача Харенхолла не приносит драконьему всаднику никакого удовлетворения. Он думает о том, что делать со смертью Люцериса. И кажется, у Деймона в голове созревает план.
* * *
Стены Харенхолла остаются далеко позади. Деймон, немного подумав, делает крюк - он уверен, что весть о его прибытии уже достигла столицы, и враги спешат на выручку сиру Стронгу. Внутри все кипит от жажды мести и желания немедленно уступить в бой, но сегодня Деймон благоразумен. Он знает, что его ждет Рейнира.
Красный замок ничуть не изменился, если не считать многочисленных зеленых знамен. Видимо, кто-то уже отдал распоряжения, и теперь прислуги торопливо снимает полотнища, чтобы позже заменить их на традиционную символику Таргариенов. Деймон какое-то время стоит подле Караксеса, не говоря ни слова, а после позволяет драконоблюстителям увести змея прочь. Увы, красный дракон, едва почуявший запах крови и пепла, тоже не имеет возможности полностью удовлетворить свои потребности.
Он видит ее в зале Малого совета, окруженную верными людьми, и на мгновение вспоминает ту маленькую девочку, что подавала королю вино. Визерис уже давно лежит в склепе, тело его гниет, и каким бы щедрым и добрым королем в глазах народа он не остался, Деймон будет ненавидеть его за неумение сберечь собственное наследие.
- Харенхолл наш. Ненадолго, - говорит он вместо приветствия.
Что ж, правда зачастую бывает горькой, но пусть они выиграли битву, война еще в самом разгаре. Столица у ног Рейниры, каждый, кто посмел отвернуться от нее, уже кормит червей. Или драконов. Кажется, нынче у Караксеса будет славный пир. Деймон трет вспотевший, покрытый копотью лоб. Он должен вымыться, сменить одежду и выпить. Немедленно.
* * *
Еда на тарелке едва ли тронута. Указательным пальцем Деймон скучающе катает по столу туда-сюда маленький комочек из хлебного мякиша. Рейнира необычайно бледна, под ее глазами залегли темные круги, но именно такой он и оставил ее на Драконьем камне. Эти дни выдались тяжелыми, королева потеряла сразу двух детей. О нерожденном ребенке Деймон не думал с того момента, как пламя взметнулось над крошечным тельцем, замотанным в ткань. Вряд ли мужчина сможет понять и разделить горе женщины. Но по крайней мере Деймон пытается.
- Что там?
Ее глаза лихорадочно блестят, а тело напоминает натянутую струну. Деймон отодвигает тарелку и встает, чтобы приблизиться к своей королеве. Рейнира молчит, но супруг ее ничего не требует. Лишь протягивает руку, желая получить письмо. Пергамент истрепался в пути, но Демон может легко разобрать черные буквы.
Он не знает, что чувствует. Дракон внутри поднимает голову и с шумом выдыхает жаркий воздух из огромных ноздрей.
- Не будь дурой. Это может быть ловушка. Мы все еще на войне, Рейнира.
Деймон возвращает письмо и отходит к столу, чтобы налить себе вина. Он выпивает залпом, но благородный напиток не приносит успокоения. Лишь остается терпкой кислинкой на языке. А ведь было время, когда Деймон упивался вином вдоволь, глуша боль и злость внутри. Было... но сейчас все иначе.
А вдруг. А вдруг? А вдруг?! Возможно, именно на это рассчитывают враги. Возможно, Драконий камень захвачен, возможно, Джекейрис убит. Но в замке все равно оставались верные люди, кто-то из них да послал бы весточку. До Драконьего камня меньше дня пути, если пустить драконов во всю прыть, можно добраться за считанные часы. Деймон рассуждает трезво, силясь угомонить лихорадочные мысли. Но решение только одно, оно приходит быстро.
- Опасно оставлять в такое время столицу, но ты не полетишь одна. Я отправлюсь с тобой.